Феликс Даниловский - ОСколково. Ироническая проза

Мусульмане пока еще не облюбовали город Москва, где нечем было поживиться, в отличие от французской столицы, предоставлявшей им бесплатное жилье и материальную помощь.

Разграбленная доморощенными бизнесменами Московская Суверенная Республика медленно, но верно шла ко дну, но Гавриил Соломоновича Волков витал в облаках, поражая своих соотечественников неутомимой деятельностью по изменению московской реальности.

Например, своим указом Волков отменил в МСР часовые пояса, чтобы граждане республики жили по новому, вашингтонскому времени. Это должно было способствовать активному, как в Америке, внедрению инноваций и превращению «Муромской поляны» в Силиконовую долину.

Гавриил Соломонович расширил территориальные границы Москвы-столицы МСР от Кремля до самых до окраин. Он присоединил к столице «Муромскую поляну». Теперь вся территория от Красной площади до Нью-Осколково считалась Большой Москвой. Ее территория по сравнению с территорией Первопрестольной значительно увеличилась, а расстояние от одного конца Большой Москвы до другого составляло сотни километров.

При этом, находясь в своей любимой резиденции в Нью-Осколково, Гавриил Соломонович Волков мог на столичном уровне принимать послов зарубежных государств и руководить многочисленными московскими чиновниками, прилюдно восхищавшимися деяниями своего начальника, а за глаза считавшими его выжившим из ума на почве «ОСколково».

В числе судьбоносных деяний главы МСР Волкова было переименование милиции в полицию. Милиция, которую «блатные» (уголовники) называли ментурой, превратилась в полицию, которую москвичи окрестили политурой.

Так как любая реформа в МСР, в том числе и милицейская, сводилась к увольнению старых опытных работников и набору новых молодых дилетантов, то на смену профессионалам уголовного розыска или патрульной службы пришло племя молодое, незнакомое, и теперь сложно было установить, где кончается полиция и начинаются криминальные структуры.

К полицейским в МСР прочно прицепилась кличка «полицай», так как их отношение к простым гражданам напоминало действия предателей-полицаев на оккупированной германскими войсками территории Советского Союза в период Великой Отечественной войны.

Тон в Большой Москве задавали чины Полицейской инспекции социальной интеграции (ПИСИ) и Полицейской уголовно-криминальной инспекции (ПУКИ).

«Полицаи» усердно занимались проверкой документов жителей Большой Москвы. У не имевших вид на жительство горожан инспекторы ПУКИ вымогали деньги, стараясь получить упитанного «барашка в бумажке» за нелегальное пребывание в Первопрестольной.

Получение мзды с нелегалов превратилось для «полицаев» в доходный промысел. Если бедолага-нелегал отказывался давать «полицаю» на лапу, то его незамедлительно отправляли в кутузку, а затем судили не только за нелегальное пребывание в Большой Москве, но и за неуважительное отношение к представителю правоохранительных органов.

«Полицаи» улучшали свое благосостояние, поддерживая плодотворные деловые контакты с криминальными группировками, обосновавшимися в Большой Москве. С ними дружили ПУКИ – инспекторы, которые продавали ворам в законе интересующую их информацию о том, где что плохо лежит и кого можно обокрасть.

Полицейские начальники были в доле у криминальных структур, контролирующих игорный бизнес, торговлю наркотиками, публичные дома и винные магазины.

Служить в полиции, катаясь как сыр в масле, мечтали многие молодые граждане МСР, которые до милицейской реформы хотели стать чиновниками, торговцами, биржевыми спекулянтами.

Но влиться в ряды доблестной полиции МСР было не так-то просто. Разные полицейские должности и звания стоили довольно дорого. Например, чтобы стать даже рядовым инспектором Полицейской инспекции дорожного регулирования (ПИДР) надо было дать полновесную взятку вышестоящему начальству.

Строгий отбор начальствующего состава ПИДР производила компетентная комиссия, сформированная по указу Волкова. Чтобы эта комиссия одобрила кандидатуру будущего начальника, нужно было дать взятку председателю комиссии, который исправно отдавал часть денег вышестоящим начальникам.

Чтобы компенсировать расходы, связанные с покупкой должности, полицейские должны были вести активный отлов нелегалов, а если они под руку не попадались, то ловить приходилось законопослушных граждан, чтобы вытрясти из них деньги.

Поэтому, когда на улице появлялся ПИСИ-наряд, граждане, находившиеся там, с криками «Политура!» разбегались кто куда и прятались по домам.

Духом толерантности и политкорректности был пропитан указ Волкова об отмене национальности граждан Московской Суверенной Республики. Они, будучи татарами, украинцами, русскими, узбеками, таджиками, киргизами и представителями других национальностей, стали называться толерантной общностью москвичей (или общемосами).

Что есть что

Толерантность (от лат. tolerantia – «терпение») – отсутствие или ослабление иммунологического ответа на данный антиген при сохранении иммунореактивности ко всем прочим антигенам.

Как считают западные либеральные идеологи, толерантность, или терпимость, – это стремление и способность к установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются в некотором отношении от общей массы людей или не придерживаются общепринятых мнений.

Политическая корректность (от англ. politically correct – «соответствующий установленным правилам») – практика прямого или опосредованного запрета на высказывание политических суждений, обнародование фактов, употребление слов и выражений, считающихся оскорбительными для определенных, выделяемых по признаку расы, пола, возраста, вероисповедания, сексуальной ориентации, индивидуумов .

В рамках толерантности и политкорректности, татар – граждан МСР желательно было называть татарстанскими общемосами, башкир – башкортастанскими общемосами, марийцев – мариэлскими общемосами, якутов – саханскими общемосами. Эфиопов, имеющих гражданство МСР, надо было политкорректно величать эфиопскими общемосами. Чернокожих, обосновавшихся в Москве, названных неграми с легкой руки американского писателя Марка Твена, надо было любезно именовать афромосковскими общемосами.

Пословица «Незваный гость хуже татарина», которую Александр Сергеевич Пушкин цитировал в VIII главе своего произведения «Капитанская дочка», была отредактирована и выглядела как «Незваный гость не хуже общемоса».

Воплощая в жизнь государственную программу повсеместной дружбы народов, поддерживая дух толерантности в МСР, средства массовой информации настоятельно советовали русским младенцам-общемосам давать буддийские, иудейские, мусульманские и прочие политкорректные имена.