Вольдемар Афористичный - Взрослые сказки детских людей. Книга для ума и души

Нордический ученый

Карл Линней с раннего детства был собранным и упорядоченным ребенком. Он с завидным упорством собирал различные природные объекты – камешки, ракушки, листики, бабочек и прочих насекомых, – а затем сортировал их по различным признакам и разлагал по полочкам. Чем больше взрослел Карл и чем более образованным становился, тем более усложнялась его система классификации. В конце своей жизни Линней дошел до бинарной номенклатуры с систематическими категориями, а его коллекция разрослась до нескольких тысяч экземпляров и составила огромную ценность не только для науки, но и в денежном выражении. Вот так пустяковое детское увлечение коллекционированием окупилось сторицей, а врожденная склонность к порядку родила великого ученого-классификатора.

Идеальная классификация

Однажды знаменитый английский писатель, отличающийся недюжинным остроумием, Джонатан Свифт обратился к не менее знаменитому естествоиспытателю, создателю единой системы классификации растительного и животного мира Карлу Линнею с вопросом:

– Уважаемый господин Линней, не могли бы вы мне подсказать, как по вашей классификации называется зверь, у которого пять ног и шесть рог?

– Глубокоуважаемый метр, – ответил педантичный натуралист, ревностно относящийся и к языку, – во-первых, не рог, а рогов; а во-вторых…, – тут Линней на некоторое время замешкался и честно признался, что не знает.

– Как! – изумился Свифт. – Это же предельно просто! Он называется гексацерас пентапод, то есть шестирогий пятиног.

Спасительная формула

Как-то раз французский ученый Гаспар-Гюстав Кориолис, обосновавший ныне всем хорошо знакомую со школьной скамьи формулу кинетической энергии «эм вэ квадрат пополам», так спешил на лекцию, что по рассеянности натолкнулся на каменную колонну и от удара головой потерял сознание. Придя в себя, он начал твердить странную фразу:

– Хорошо, что пополам, очень хорошо, что пополам…

Сбежавшиеся к месту происшествия студенты успокаивали своего профессора, клятвенно заверяя, что голова его, к счастью, цела, да и колонна, похоже, не пострадала.

– Да не о том речь! – вдруг с досадой перебил их Кориолис.

– Хорошо то, что в моей формуле кинетической энергии «эм вэ квадрат» делится пополам. А если не делить пополам, как предлагал Гюйгенс, тогда уж точно моя голова раскололась бы пополам!

Неудачная демонстрация

Однажды выдающийся астроном Камиль Фламмарион вызвал печника, чтобы исправить отопление. В кабинете ученого мастер совершенно забыл о деле и застыл как вкопанный перед глобусом. Наконец, после долгого созерцания он спросил, правда ли, что Земля вращается на железной оси, как у глобуса? Фламмарион стал объяснять, что планета несется в космическом пространстве, вращаясь вокруг воображаемой оси, которая на глобусе заменена железной. Поскольку печник никак не мог взять всего этого в толк, увлекшийся ученый снял глобус с оси и прибегнул к наглядной демонстрации – подбросил шар в воздух, одновременно придав ему вращение. По-видимому, толчок был слишком сильным – глобус, который Фламмарион не сумел поймать, упал на пол и раскололся.

– Вот видите, мсье, – назидательно заметил мастеровой. – Все-таки у Земли должна быть железная ось.

Вот так одна спонтанная и непродуманная демонстрация ученого, закончившаяся неудачей, может укрепить в народном сознании антинаучный предрассудок.

Голова учено – гордость и позор Франции

Гениальный французский исследователь Антуан Лоран Лавуазье, которого можно по праву считать основателем неорганической химии, привык ни в чем себе не отказывать. Ведь он родился в семье прокурора Парижского парламента и рос в достатке. Несмотря на старания отца наставить способного юношу на путь истинный – подъем по карьерной юридической лестнице, – ищущий Антуан не на шутку увлекся естественнонаучными изысканиями и решил посвятить себя науке. Однако жизнь истинного ученого, сопряженная с множеством лишений, была не очень-то по вкусу молодому человеку, привыкшему жить со вкусом. И вот однажды Лавуазье подвернулся счастливый случай (как впоследствии оказалось – роковой): он вступил в генеральный откуп. Откупщик – это тот же сборщик налогов, только частный, покупающий у государства право на эту деятельность. Выгодное предприятие дало возможность ученому не только благополучно устроить свою личную жизнь (Лавуазье женился и приобрел имение), но и значительную часть дохода от него направить на многочисленные научные опыты. Как народ в предреволюционной Франции «любил» откупщиков говорить не приходится, только после революции, в 1794 году конвенту был представлен рапорт, в котором Лавуазье вместе с другими членами «Компании откупов» были предъявлены весьма туманные, но серьезные обвинения. Через четыре дня Лавуазье бы приговорен к смерти. Другой химик Луазейль написал в трибунал просьбу об отсрочке казни, ссылаясь на выдающиеся заслуги ученого. Ответ революционеров-террористов был краток: «Республика не нуждается в химиках». На следующий день, 8 мая, нож гильотины оборвал жизнь 50-летнего Антуана Лавуазье. «Всего мгновение потребовалось им, чтобы срубить эту голову, а и во сто лет не будет такой другой» , – сказал о его смерти математик Лангранж. Через два года Лавуазье был посмертно реабилитирован.

Потребовалось еще более века, чтобы за головы таких ученых стали давать огромные премии, а не рубили их сгоряча.

Остроумие – бог Вольтера

Французский просветитель, философ и писатель Вольтер недолюбливал докучливых почитателей и новоиспеченных писателей, жаждущих оценки своих творений у знаменитого метра. Хотя были и исключения. Так один ученый, желая видеть Вольтера, приехал к писателю и долго ждал его в гостиной. Но Вольтер так и не появился. Перед отъездом гость написал хозяину: «Я Вас считал богом и теперь окончательно убедился в своей правоте, так как увидеть Вас невозможно». Вольтеру так понравилась эта острота, что он догнал её автора, чтобы пожать ему руку. А один молодой драматург, добившийся всеми правдами и неправдами приема у великого француза, попросил Вольтера прослушать свою новую пьесу. Прочитав ему свое произведение, он с нетерпением ждал мнения именитого писателя. После некоторого раздумья Вольтер дал свой совет начинающему драматургу: «Такие вещи вы можете писать, но гораздо позднее, когда станете пожилым и знаменитым. А до этого вам надо написать что-нибудь получше».

Сон Паскаля

Блез Паскаль был чрезвычайно любознательным и способным ребенком, обладающим тонкой душевной организацией. Отец всячески поощрял детскую любознательность Паскаля в познании материального мира, мира чисел и пространственных отношений, но совершенно не удовлетворял эмоциональный голод его чувствительной души. В результате Паскаль: в 16 лет доказывает теорему, названную его именем; в 18 лет изобретает счетную машину – предшественницу арифмометра; в 24 года, проводя опыты с атмосферным давлением, устанавливает единицу атмосферного давления.