Роман Булгар - Пир во время чумы

Весь его вид свидетельствовал, кричал о том, что лично ему до их боевой подготовки нет никакого дела. У него одна забота – ужать до минимума количество отпускаемого топлива. Некоторые умники там, в бригадах, думают, наивные и глупые, что его прямая задача всецело обеспечивать всю их жизнедеятельность. Нет, они там все по кругу существуют, чтобы он тут мог развернуть свою кипучую деятельность.

– Подпишите? Или мне дать команду слить топливо обратно?

– Подпишу… – Малахов вспомнил про все то, о чем ему давеча толковал Кондрашов, и лишь скрипнул зубами.

Взял ручку подполковник и расписался в журнале в получении 150-ти литров солярки. Только что на нем нехило сэкономили 90 литров.

До гостиницы Малахов добрался где-то часикам к десяти.

– А у вас-то появился сосед, – загадочно улыбаясь, объявила ему дежурная вместо того, чтобы выдать ключ от номера.

У уставшего до смерти подполковника не нашлось сил и желания на то, чтобы обратить внимание на тон ее заявления и веселые искорки в ее глазах. Сосед, так сосед, По крутой и узкой лестнице он поднялся на второй этаж, прошел в конец коридора и постучал.

– Входите, не заперто, – услышал он, и его всего мгновенно обдало обморочным жаром.

Голос-то донесся явно не мужской. Но главное его ждало за самой дверью, которую он мягонько толкнул вперед, и она лениво подалась, открылась с тихим скрипом.

– Вы? – он удивленно захлопал глазами. – Вы что, дамочка, решили преследовать меня? – негромко пробурчал Малахов, бочком проходя к своей кровати и в полной растерянности оглядываясь.

Увидев прямо перед собой злое лицо своего недавнего попутчика, Оксана застыла на своем месте, потеряла на время дар речи.

– Что, в молчанку мы будем играть? Или вы приведение увидели? – он повесил тяжелую куртку на крючок.

– Тот самый человек из поезда? – выдавила Полищук из себя.

Потрясение было настолько велико, что ей показалось, будто все стены качнулись и стали сближаться, вот-вот они раздавят ее.

– Как вы тут оказались? Я не знала, что соседом будете вы.

– Я-то? – Жека показал на себя пальцем. – Я к вашему сведению, мадам, здесь живу, – он мрачно усмехнулся, совершенно пугая ее своим неподвижным и тяжелым взглядом.

Оксана внутренне поджалась. Она нахамила ему на станции, когда они приехали. Ну, не нахамила, но говорила не очень-то вежливо.

– Живу и давно. Если вам не нравится мое общество, то я вас здесь, милая барышня, не держу. Можете катиться из этой комнаты на все четыре стороны. Катись колбаской по Малой Спасской…

Видно, накопившаяся внутри злость на всех и на вся заставляла его грубить. Грубил он еще и затем, чтобы как-то спрятать за хамством свое смущение, унять гулкое сердцебиение в груди.

– Может, вы, мужчина, это… перейдете в другой номер? – Оксана чуть приподняла свои умоляющие глаза.

– Нет. Вы можете идти и ночевать на улице, в парке на скамеечке. Очень удобно. Я пробовал. Можете идти, а я никуда не уйду. Впрочем, делайте, что хотите, – Жека двигался по комнате, не замечая ее, словно он находился в номере совсем один.

Сникнув, Полищук притихла, сидела в своем уголочке. Кого она больше всего не ожидала встретить, так это нечаянного соседа-пьяницу из поезда. Нет слов, в форме он выглядел намного лучше. Чисто выбритое лицо посвежело, немного приоткрылись глаза.

Но пьянь, во что ее ни выряди, она все едино пьянью и останется. Нет, не повезло ей. Надо же было, чтобы ее так угораздило.

Что это у нее сегодня все, словно на качелях? Считалочка: везет, не везет. Не отрываясь, она во все глаза наблюдала за соседом.

А тот достал бутылку, налил не меньше чем полстакана и залпом все выпил. Вышел он, где-то ходил, вернулся. Налил и снова выпил. И сколько водки сосед за целый день в себя вливает? Постоял он у окна, наблюдая за черной пустотой на улице. Достал из сумки китайский будильник, подкрутил, поставил на стол. Повернулся к ней спиной и тут же, нисколько ее не стесняясь, разделся и забрался под одеяло.

– Спокойной ночи, – буркнул Жека. – Мне завтра рано вставать, – добавил он чуть мягче. – Да, если вам нужен, свет мне не мешает.

– Вы сама любезность! – пролепетала его соседка.

Подумав, Оксана подошла к выключателю и щелкнула им. Глаза ее не сразу привыкли к темноте, и потом вдруг оказалось, что яркий свет от уличного фонаря с успехом заменял ночник. Он создавал в комнате полумрак, в котором при желании все хорошо проглядывалось. Видны были и направленные на нее застывшие глаза соседа.

– Вы можете хотя бы отвернуться? – преодолев себя, спросила она. – Вы понимаете, что мне надо переодеться? Да не смотрите же вы так на меня! Совесть у вас есть, или вы ее всю пропили?!

Малахов усмехнулся. Совесть – категория избирательная, она или есть, или ее нет. Сейчас, сейчас вот он ее за всю свою пропитую совесть заставит попрыгать одним местом на жареных углях.

– Больно мне надо, – проворчал он, поворачиваясь набок. – Что я голых баб не видел? Нужда мне на ваши отвислые сиськи глазеть…

От такого откровенного заявления Оксану бросило в краску.

– Или у вас есть что особое, чего нет у других, и вы боитесь, что я его обнаружу? Может, у вас, как у той свинки из мультика «Ну погоди», не два соска, а они попарно торчат аж в несколько рядков?

Оксана зло и прерывисто задышала, быстро скидывая с себя одежду и бросая в сторону соседа настороженные взгляды. Сволочь! Он еще и издевается над ней! Раз он этакий хам и ежели способен на подобные выражения, что ему стоит взять и повернуть голову в ее сторону.

Но сосед пока честно выполнял выдвинутые условия. Дальше слов его действия пока не шли. Хотя, впереди у него еще вся ночь.

И именно про то она думала и в поезде. А с ней ничего плохого не произошло. Наоборот, некто даже проявил о ней трогательную заботу.

Быстро накинув на себя просторную ночную сорочку, она немного успокоилась. Сана привычными движениями собрала волосы в короткие косички. Тяжело вздохнув, девушка скользнула под одеяло, устроилась и внимательно прислушалась. Скорее всего, мужчина спал.

Доносилось ровное дыхание человека, заснувшего глубоким сном, сном праведника, уставшего после долгого и тяжелого дня.

Все-таки, подумалось ей, странный он и необъяснимый тип.

Ровно в пять утра запищал китайский электрический будильник. Первый сигнал поплыл по комнате не столь звучный, второй запищал чуть громче. И пошло-поехало по нарастающей…

Пи-пи-пи-пи!.. Пи-пи-пи-пи!..

Проснувшись, Оксана с ужасом представила, что неприятный звук минут через пять, да нет, намного раньше перебудит всю общагу, но сосед так и не проснется. И если зуммер не выключить…

Вся съежившись, она натянула на голову одеяло. Но не спасло. От нарастающего противного звука спасения практически не было.