Евгения Букреева - Красавицы и кубки

Когда я покинула магазин, хомячья парочка уже не отсвечивала у входа, и настроение мое поднялось – никакого желания устраивать скандал с двумя тупыми идиотами у меня не было. Заправить полный бак было делом десяти минут, и я, с чувством выполненного долга, начала выезжать на шоссе. К сожалению, для этого пришлось сдавать задом, так как впереди мне перегораживал проезд огромный КАМАЗ.

Вообще-то, я – хороший водитель! Где-то даже ас! По крайней мере, когда надо ехать прямо, то мне вообще равных нет. Но вот стоит только включить заднюю скорость, как из уверенного в себе опытного автолюбителя я мгновенно трансформируюсь в классическую блондинку за рулем, которая, как известно, хуже обезьяны с гранатой. Потому как у обезьяны есть шанс отделаться легким испугом, а у меня такого шанса нет. Мой инструктор по вождению с каждой моей попыткой заехать в некий условный гараж, обозначенный конусами, задом, становился все задумчивей и задумчивей, а когда я протаранила диском бордюр, предварительно расшвыряв все метки в радиусе пятнадцати метров, и вовсе запечалился. После чего предложил мне копить денег, так как, по его мнению, сдать это упражнение в ГИБДД я смогу только за очень большие деньги и только у очень пьяного инспектора. Тем не менее, экзамены в ГИБДД я сдала сама, отчасти из-за внезапно посетившего меня в тот день везения, отчасти – благодаря наглости. Но задом ездить с тех пор не люблю.

Позади меня прямо на выезде на трассу, медленно разворачивался блестящий и роскошный серебристый Лексус с тонированными стеклами. Он ехал важно и неторопливо, с такой уверенностью, что все вокруг (а уж тем более, такой заморыш, как моя «копейка») обязаны были немедленно устраниться с его пути, неважно, каким способом – слететь в кювет, зарыться в асфальт или взлететь. И уже тем более он не ожидал такой подляны, как удар от желто-красного пугала. Ну, не полноценный удар, конечно, а так, я слегка шкрябнула его дверь по касательной, оставив на девственно-чистой поверхности грязно-рыжую полосу, совсем не гармонирующую с шикарным внешним видом иномарки. Но теперь я точно знаю, ничто так не бодрит владельцев Лексусов представительского класса, как кривая царапина от красно-ржавого крыла «Жигулей» первой модели лохматого года выпуска.

Мой отец, всю свою жизнь проработавший в прокуратуре, и оттого бывший чрезвычайно законопослушным гражданином, всегда мне говорил: «Даша, если ты попадешь в ДТП, ни в коем случае не покидай машину, особенно если владелец второго транспортного средства ведет себя агрессивно. У тебя есть полис ОСАГО. Звони по указанным телефонам и жди приезда ГИБДД. Не ведись ни на какие запугивания и угрозы! Сиди в машине». Я дочь, в общем-то, послушная, особенно, сейчас, когда папины советы вполне совпадали с моими желаниями. Потому как после «страстного поцелуя» с Лексусом мой взорвавшийся мозг посетила только одна мысль, и она полностью совпадала с папиной.

«Закрой, Даша, все окна и двери покрепче и не открывай незнакомым людям» – скомандовал мне мой внутренний голос и я, как сумасшедшая, бросилась стучать по кнопкам, которые блокируют двери.

Как вы думаете, что общего между моей «копейкой» и мумией дедушки Ленина, кроме возраста? Правильно, состояние внутренних органов. То есть, с виду, вроде бы оба выглядят ничего, и вождь мирового пролетариата вполне имеет сходство со своими прижизненными портретами, и моя «ласточка» контурами, вроде бы, напоминает автомобиль, и даже, если постараться, то можно определить марку. Но вот, что внутри у Ильича, я сказать не берусь, брезглива с детства. Думаю, то, что находилось под капотом моей заслуженной машины, не взялся бы с точностью описать даже очень опытный механик. Тайна сия велика есть. Видимо, в этой тайне и кроется причина некоторой неадекватности реакции моего железного коня на внешние раздражители.

Пока я, ощущая себя героиней голливудского триллера, за которой охотятся инопланетные монстры, в панике блокировала двери, все шло более или менее нормально. Но на четвертой двери моя машина таки решила проявить свою неадекватность, и с кнопкой произошел казус – слившись в единый организм со стеклом, они обе провалились куда-то в таинственные внутренности автомобиля и застыли намертво. Я была солидарна с ними – тоже застыла намертво, оценивая сложившуюся ситуацию. Ситуацию можно было назвать так: «Чужие ко мне не войдут, но и к своим я не выйду». Нет, через три другие двери выйти я могу, беда только в том, что четвертая заклинившая – это как раз была моя дверь, и то, что стекла в ней нет – было не самым удачным раскладом.

Если владелец Лексуса взбодрился до необычайного, увидев какой конкретно агрегат в него въехал, то при его появлении настала моя очередь. Ибо ничто так не бодрит несчастных владельцев стареньких «копеек», как узнавание во владельце только что подпорченного «копейкой» Лексуса, того хомякообразного мужчину, которому незадачливый владелец колымаги нахамил пятнадцать минут назад.

Обретенная бодрость придала мне ускорения и изобретательности и я ужиком просочилась на заднее сидение. Далее никакой логикой мои поступки не объясняются. Оказавшись на заднем сидении, я вцепилась в только что приобретенные чипсы и воду. То ли вид приближающегося хомяка отобрал у меня слишком много энергии и организм потребовал калорий, то ли почувствовав угрозу своей жизни, я решила, что умирать на пустой желудок – не комильфо, но я нервно раздербанила пакетик чипсов, который мгновенно покрыл своим содержимым все заднее сидение, а остатки запихала в рот. Размеры своего рта с остатками чипсов я не соотнесла, поэтому мгновенно стала давиться, раскрывая челюсти наподобие щелкунчика, дабы запустить процесс пережевывания. Мое лицо при этом, отразившееся в зеркале заднего вида, отнюдь не было похоже на лицо человека, хоть немного задетого интеллектом. Скорее уж на олигофрена в стадии дебильности. Уверенна, любой врач, увидев меня, подписался бы под этим диагнозом. И как раз в этот злополучный момент в окне со сломанным стеклом появилась рожа Хомяка. Узнавание свершилось. Он сначала, ошалев, отпрянул, ударив башку об дверной косяк, но быстро справился с собой, и просунул свои хомячьи щеки в салон. Несколько секунд мы предавались созерцанию друг друга.

– Ну все, овца, приехала. Давай на выход с вещами, мля.

Мой рот был плотно забит чипсами, и поэтому мое лицо продолжало излучать идиотизм. При таком раскладе я, естественно, не могла произнести ни звука, да что там произнести, честно говоря, у меня и дышать получалось с трудом.

– Послушай, мля, клоунесса, давай плюй или глотай это, мля, ну, чем ты там себе рот забила, мля, и выходи уже. Разбираться будем.