Илья Щербинин - Старый Тогур. Повесть о соскользнувшем селе

– Пойдем, Буренка, а то бабушка заждалась уже наверно…,– говорит он ей,– пойдем родная.

Буренка мотнула головой и пошла вперед, а Костик медленно поковылял следом. Легкий ветерок волновал его душу запахами поля, а он шел, не спеша, и думал: «Как странно, и как особенно пахла рубаха старика – дегтем и лесными травами, он появился, и так хорошо сразу стало, покойно, рядом с ним»

К тому моменту, как небо стало приобретать красновато-фиолетовые оттенки, они уже прошли с четверть пути. Но тут на Буренку что-то нашло, и она как ошалелая побежала быстро вперед и резко рванула в кусты, в самую гущу.

Костя бросился за ней, не разбирая дороги, по кустам, по оврагам, по выбоинам и колдобинам пробирался он с боем. Ветки хлещут по лицу, а он бежит и бежит вперед за ней с одной мыслью: «Только бы не упустить. Господи, помоги!»

Мальчик очнулся, когда уже окончательно стемнело, он просто раз, и оказался в кромешной тьме. Костя вдруг понял, что корову он давно потерял, бежал неизвестно куда, и где находится, не знал абсолютно: всюду в лицо лезли ветки да листья, и ничего не было видно хоть глаз выколи, идеальная чернота.

«Что же делать? Где дом? Чертова корова завела меня неведомо куда. В пустоту…», – думал Костя.

Он пошел на ощупь и вдруг почувствовал ногой воду, ощутил освежающую прохладу и услышал, как где-то впереди что-то плещется. «Но река в другой стороне! Что же это может быть?» – подумал он, и вспомнил, как бабушка рассказывала ему сказки про гиблые озера и про духов светящихся в темноте. Жутковато стало у него на душе, холодок пробежал по спине. Костя присел и стал внимательно и осторожно осматриваться. То справа что-то щелкнет, то слева ухнет сова, то где-то там, за озером, вспорхнет птица, а воздух донесет мягкий шелест крыльев, точно шепот смерти…

И тут вдали показался какой-то огонек…

«Господи, да я бы сейчас все сделал, только чтобы убраться из этого места!», – думал мальчик, и пригибался всё ниже и ниже к земле.

Свет становился все ближе, ближе, он рос, разгорался, задрожали ветки и расступились… Костя было вскочил, но тут увидел, что это был тот самый старик

– Этого еще не хватало, то корова, то теперь ты… Ты что здесь делаешь, а? – сурово спросил старик

– Я… Я корову ищу…– несвязно лопотал Костя.

– Тебя тоже все ищут.

– Я… Я…

– Да ладно ты, я так…, – сказал старик и улыбнулся,– пойдем.

Мальчик вцепился в рубаху старика и точно хвостик шел за ним, не отпуская ни на минуту. Долго плутали они по тропинкам, бесшумно ступая по земле. Наконец старик подвел Костю к озеру, зашел в воду и позвал к себе:

– Ну что же ты иди сюда,– приговаривал он,– ну смелей, давай, давай.

– Я здесь постою,– еле слышно шептал Костя.

– Ну что же ты, а? А вроде смелый,– покачал головой старик.

– Да смелый я,– чуть громче сказал мальчик,– смелый.

– Ну так иди же,– протянул старик к нему руки.

И Костя пошел. Вода теплая, как парное молоко, зашептала ему что-то неразборчиво, но потом успокоилась и благосклонно приняла в свои ласковые объятья. Он подошел к старику, тот сбрызнул его лицо водой и сказал:

– Запомни все, что сегодня произошло.

– Хорошо, запомню,– сказал мальчик.

Наконец они вышли на какую-то дорожку, вилявшую, точно змея огромной величины её проложила, и пошли на огонек вдалеке, светивший еле заметно сквозь ветки маленькой звездочкой. Огонек оказался фонарем, горевшим над крыльцом старого, полуразвалившегося дома, около этого самого крыльца смирно стояла Буренка.

Старик проводил их до окраины деревни и сказал Косте на прощанье только:

– Запомни хорошенько!

– Запомню, – еле слышно отозвался мальчик.

Костя прошел два шага и вспомнил, что не поблагодарил старика, повернулся, но того уже не было… И только утренний густой туман стелился по земле покрывалом.

Когда Костя вернулся домой, бабушка задала ему трепку и спросила, где это он был. На что мальчик поведал ей о ночных приключениях. Бабушка только удивилась, как старик нашел его в темноте на озерах.

– Не знаю,– сказал Костя,– а как старичка то этого зовут, ты случаем не знаешь?

– С Мартой-то который? Пал Палыч Алехин, по-моему. Ух, Костик, да кто ж тебя просил в эти озера лезть, да черт бы с ней с этой коровой. Гиблое это место, внучек, гиблое…

– Не гиблое, запретное,– сказал Костя и отвернулся к стенке.

В печке трещали поленья и засыпать под их треск было одно удовольствие…

– Помню… Помню…,– еле заметно губами шепчет Костя… И медленно, успокоенный лунным светом, погружается в глубокий сон. А ночная хозяйка направляется к следующему окну.

Эта история началась в одна тысяча девятьсот девяносто первом году. Только что пришедшие к власти демократы, желая показать всем в селе, что и они не лыком шиты и горазды, выполнять обещания, решили воплотить в жизнь один из проектов двенадцатилетней давности. На реке Кеть, которая омывает Тогур, чуть выше по теченью, между селом и устьем Анги, построить рыбозавод.

Первым делом надо было построить дорогу к месту будущего предприятия, но ее необходимо было проложить по озерам, где рыбачило население и жили древние легенды, и, чтобы избежать проблем, заместитель председателя сельсовета Владимир Петрович Волков решил замаскировать это строительством дамбы. Чтобы, мол, защитить Тогур от весеннего паводка. Они тихо оформили документы по строительству, договорились со строительной бригадой, только-только собрались приступать, как вдруг в селе нашлись те, кто всерьез забеспокоился за судьбу озер. Этим человеком оказался Матвей Митрохин, в это самое утро он пулей ворвался в кабинет Волкова:

– Ты Что! Ты Что!– кричал Матвей,– Ты с ума сошел! Ты знаешь, что этого делать нельзя!

– Чего нельзя,– невозмутимо спрашивал Владимир Петрович.

– Закапывать озера.

– И что будет? Рыбачить вы там все равно не рыбачите.

– В том-то и дело! А ты знаешь почему?– Матвей почти перешел на истерию,– Потому что они запретные, потому что там похоронены наши предки!

– Чушь, это легенды, на которые я не намерен обращать внимания. Предрассудки.

– Прошу тебя,– почти молил Матвей,– не делай этого, одумайся.

– Ну, во-первых, ты мне не указ, а во-вторых, уже поздно, поезд ушел, документы подписаны.

– Но мы же росли с тобой в одном дворе, я знаю тебя полвека. Почему, почему ты мне не веришь?

– А на чем основана твоя вера? На словах сумасшедшего старика, который умер, даже не додумавшись оставить приемника. Матвей, мы живем в конце двадцатого века. Сегодня природу надо усмирять во благо общества.

– Какого общества?

– Нашего демократического,– кричал уже Волков,– плотина нужнее и она будет построена. Все иди отсюда, у меня разболелась голова от твоих бредней, иди, иди,– и он выставил Матвея за дверь.