Ксемуюм Бакланов - На границе зеркала. Балтийские грёзы. Часть 2

Женя спала и видела, как я, законопослушный гражданин и ответственный налогоплательщик, иду на работу утром, выполняю поставленные задачи, а вечером, счастливый и усталый, сняв нарукавники, возвращаюсь домой прямо в её жаркие объятья и, что самое главное, в субботу и воскресенье у меня выходной и мы идем в театр или на какую-нибудь выставку или совсем уж на худой конец – в кино.

Почти все пять лет, которые мы жили вместе с Евгенией и её девочками, я ни разу не позволил себе быть вторым, то есть послушно выполнять волю кого бы то ни было, и как мне сейчас представляется именно потому, что являлся главой вновь образовавшейся семьи. Именно это было залогом стабильных отношений внутри, даже тогда, когда мы с Женей были ещё не расписаны. И конечно же всё окончательно стало по своим местам после нашего брака, теперь ни у кого не оставалось сомнений, что это всерьёз и надолго.

Я старался как можно реже, выступать с критикой кого бы то ни было из девочек, оставляя это на Евгению, хотя в самые ответственные моменты, иногда ставил свою жирную точку. Так было во время выбора факультета для Ани – меньшей дочери (я тогда настоял на юридическом), так было при решении продать Женин бизнес, который, на мой взгляд, по правдивой шкале «доход – расход», начал приносить минус. Так же и на этот момент, моё последнее слово, равно, как и первое, стало определяющим при решении отправить Оксану на курсы бухгалтеров, с последующим выходом на второе высшее, но уже экономическое образование.

Женя работала в торгово-промышленной палате Калининградской области и конечно же тосковала по тем временам, когда у неё был свой бизнес и она сама решала, что и как надо делать, потому что её не устраивало очень многое из того, что на самом деле происходило в стенах этой достаточно большой и авторитетной организации.

Она весьма напряжённо воспринимала мою дружбу с Ясой и Асланом, не понимая, что у нас может быть общего, ведь «Руслан Фрахт» давно перестал существовать, а в совместные командировки к разным судовладельцам мы всё равно нет-нет, да и ездили, то в Санкт Петербург, то в Новороссийск и даже в Москву, где, как известно, нет никаких морей, со времен образования Евроазиатского континента.

Мое решение работать с Раисой было встречено с огромным удовлетворением и надеждой на счастливое будущее. Впрочем, последние три месяца работы на Акрополе несколько остудили Женину эйфорию и особенно, что касается нарукавников. Меня же устраивал конечный итог по завершению работ на этом объекте, хоть я и понимал, что теперь, при подборе подряда в будущем, надо будет равняться именно на него, а это крайне затруднительно, так как армян в городе проживает хоть и немало, но недостаточно, чтобы Раиса каждый день могла находить среди них таких же щедрых заказчиков, каковым был Араик на Акрополе.

В любом случае, партнерские отношения с Раисой, было меньшее из зол, которые можно было выбрать на то время. Между нами были именно партнерские отношения, так как каждый имел свою долю, которая с учётом расходов на офис, других сотрудников и ещё кое-каких накладных расходов, была пятьдесят на пятьдесят.

Сложность заключалась в том шлейфе, который вился ещё с «Руслан Фрахта» и накладывал отпечаток на Раину фирму. Все вокруг и особенно правоохранительные органы, усматривали в ней продолжение все той же истории с обманом клиентов при помощи мошеннических схем и никак не признавали абсолютную непричастность её к делам Тамары, да и я в офисе Раисы, как одно из главных действующих лиц того времени, в этой связи стабильности никак не добавлял.

Всё усугублялось ещё и тем, что она не имела гражданства, под всякими предлогами ей оттягивали процедуру его получения, мало того, при одном из двух обысков в офисе, вместе с ничего не значащими бумагами, изъяли её гражданский паспорт, что создавало вполне идиотский со стороны закона прецедент, когда у иностранца тупо изымают главный документ, не предъявив никаких обвинений, в то же время и не вернув его законному владельцу. Причём длилось такое своеобразное прочтение милицейских полномочий и компетенции ни много – ни мало, чуть более двух лет. Всё это время Раиса законопослушно платила налоги и вела прочую необходимую отчётность, лишний раз доказывая, что она, таки скорее есть, чем её нет.

Адвокаты, которых было в общей сложности трое, как могли, вели дело по возврату паспорта и вот, наконец, его вернули на базу, в большей степени, как мне кажется, из-за боязни, что подробности этой тяжбы станут известны широкому кругу людей, более – менее понимающих всю нелепость происходящего. Но как говорится, «менты, они и в Африке менты», поэтому всё равно, не известно под каким предлогом сорвали таки с Раисы денег в виде штрафа, – с поганой овцы хоть баксов пятьсот.

Рая, надо сказать, порядком подуставшая воевать с ними, несмотря на свой непримиримый характер, не стала тратить силы на дальнейшее выяснение отношений и сразу же переключилась на подготовку документов для получения гражданства. Но не тут-то было, российский паспорт она смогла получить лишь ещё через пять лет.

Короче, все эти мытарства могла пройти и устоять при этом только мой дружочек Раиса, по паспорту Манушак. Так уж повелось, что у армян очень часто два имени, одно то, которое даёт старший в роду, в её случае это был покойный дед, ну и другое, уже официальное, которое заносится во все документы и соответственно в паспорт. Все, кто знал её с самого приезда в Калининград, долго не могли перестроиться на новое имя, но потом я дал ей ласкательно уменьшительное имя Ману, впоследствии трансформированное в Маня и оно потихоньку прижилось. На тот момент Маня была ещё наполовину Раей, что зачастую взрывало голову непосвящённым и добавляло сумятицы в делах, поэтому я очень часто сам себя поправлял при произнесении её имени. Меня же она ещё долго называла по имени отчеству, но потом по моим настоятельным просьбам я стал просто Юрием, что было вполне уместно в нашей ситуации, да и я чувствовал себя моложе.

Наши будни были достаточно бурными и взбаломошными, хлеб доставался очень непросто, учитывая то время, когда каждый проходимец в городе, именуемый в дальнейшем «работодатель», считая себя экспертом в строительном деле, составлял настоящие договора с ничего не смыслящими в организационном деле лохами, именуемыми в дальнейшем «исполнителями», и на их членах въезжал в Рай.

По сути, мы с Маней тоже были недалеки от таких работодателей, хоть и пытались облечь всё в более менее цивилизованные формы, да и «ООО» у Манушак было. Эта аббревиатура в то время носила прямо-таки магический смысл и была чуть ли не разрешением на все виды деятельности. На строительные работы тогда ещё необходима была лицензия, которая стоила для нас неподъёмных денег, хотя дело не только в деньгах, у нас реально не было ни одного инженера – строителя, способного повести серьёзный объект, грамотно расставив рабочих и проконтролировав качество выполненных работ.