Виталий Новиков - Так проходит жизнь. роман

– Тогда я не знаю, чем я могу вам помочь.

– У меня есть идея. Возьми кота к себе в квартиру. Я заплачу штуку баксов. Сразу же.

– Ну ладно. Пока я дам кота Паше, пусть он его подержит в своей комнате. У него там чисто.

Роман мог бы устроить один или два свободных номера для котов; но для этого нужно было избавиться от лишних, не нужных жильцов, за которых никто не платил. Некоторые клиенты Романа избавлялись от своих питомцев, сбагривая их на несколько дней в гостиницу, а потом, отказывались их забрать. Пахлувон предлагал продать «избавленцев» в чебуречную. Роман надеялся пристроить брошенных котов и кошек знакомым и друзьям. «Избавленцы» занимали два номера. В одном жили коты Хмурый, Вася и Лео. В другом жила кошка Майя. Дабы избежать в будущем проблем с избавлением от котов и кошек за его счёт, Роман решил теперь заключать с клиентами контракт, в котором, те обязывались в случае отказа забрать животное в условленный срок выплатить серьёзную неустойку.

В своём рабочем кабинете, который находился на втором этаже, Роман сидел за компьютером и писал образец контракта. Зазвонил, лежавший на столе, сотовый телефон. Определился незнакомый номер.

– Да. Слушаю, – сказал Роман.

– Это Синицкий. Я привозил вам в марте Машу.

– Помню Машу. Что вы хотите?

– Поговорить надо. Я подъехал к вашей гостинице. Машину поставил на стоянке у вашего забора.

– Я выйду к вам.

Роман вышел из калитки. Синицкий стоял около своей машины, покоцанной «дэу нексиа» баклажанного цвета. Он был молод. На нём была футболка с фото, какой-то трудно узнаваемой видимо известной личности и тренировочные штаны с вытянутыми коленками. Волосы он покрасил в белый цвет и чем-то походил на Эминема. Возможно, тот был его кумиром. Синицкий сложил руки на груди. Вид его был суров. Увидев Романа, он направился к нему стремительным шагом.

– Шеф, чо за дела? Я не понимаю, – начал Синицкий.

– Что вам конкретно непонятно? – Роман был спокоен.

– Да я просто в шоке.

– Мне очень жаль.

– Да сожалениями простыми тут не отделаешься.

– Что вы от меня хотите?

– Надо что-то решать.

– Без меня решить никак не получится?

– Нет. Это же всё из-за вас.

– Что именно?

– Маша наша залетела. Вы понимаете это? Мы её не пускаем никуда, следим за ней по двадцать четыре часа в сутки, а тут отдали вам на четыре только дня. Вы гарантировали, что к ней здесь ни один котяра не подойдёт близко. Однако какой-то урод у вас всё-таки умудрился ей вдуть. И вот итог. Мы все в шоке.

– Это исключено.

– Что, значит, исключено, кто-то ей вдул же.

– Если она беременна, определённо ей кто-то вдул, но не у нас. У нас контроль за животными осуществляется в круглосуточном режиме.

– Зачем ты так говоришь, шеф? Трудно признать свою вину?

– Я ни в чём не виноват. Вы наверно хотели потребовать с меня компенсацию и напрасно; любой кошачий гинеколог вам докажет с точностью до суток, что Маша залетела либо до проживания в нашей гостинице, либо после.

– А как он узнает?

– При помощи узи.

– Неужели есть кошачьи гинекологи?

– Это целый отдел в ветеринарии, дружище.

– Ничего себе.

– Как Маша себя чувствует?

– Не очень. Плохо ест.

– У беременных это бывает.

Синицкий уехал.

Вечером Роман пришёл домой с Вольфгангом в руках. Он жил в блочном доме на третьем этаже в двухкомнатной квартире вместе с родителями.

В прихожую вышел отец Романа Владимир Петрович. Он был в белой маечке алкоголичке и синих сатиновых трусах сшитых ещё во времена советской власти.

– Это кто? – Владимир Петрович имел в виду Вольфганга.

– Вольфганг. – Роман снял ботинки, не выпуская из рук кота.

– Грязное животное.

– Это элитная порода, отец.

– Тьфу. Чем ты занимаешься, сын? Мне об этом даже стыдно сказать друзьям и родственникам. Кошачий бизнес. Как тебе такое могло только в голову прийти? Лучше бы ты был киллером или сутенёром.

Владимир Петрович ушёл к себе в комнату и громко хлопнул дверью.

Роман закрылся в своей комнате. Вольфганг задремал на кровати, а Роман сел за стол с компьютером и включил интернет. Он часто по вечерам сидел на сайте знакомств. Толком познакомиться ни с кем не получалось. После встреч с Романом его потенциальные подруги из интернета обычно больше не звонили ему и не отвечали на его звонки. Роман нашёл симпатичную брюнетку тридцати лет: учительницу, Водолей; и написал ей: «привет». Ответа долго не было. Роман сходил в прихожую и взял трубку городского телефона. Он набрал номер бывшей жены Ирины.

– Алло, – трубку взяла Ирина.

– Привет, это я.

– Я поняла. Что нужно?

– Ир, тут такое дело. У нас в гостинице живут три кота и одна кошка брошенные. Тебе кот не нужен?

– Ты издеваешься, сука? Какой на хрен, кот. Мне одного кота уже хватило на всю оставшуюся жизнь! Ты когда к сыну последний раз приходил? Живёшь на соседней улице. Сволочь.

– Ир, успокойся, пожалуйста.

– Ты когда мне деньги давал нормальные последний раз?

– Как обычно в прошлом месяце.

– Можешь, знаешь, куда засунуть себе эти грёбанные десять тысяч? Думаешь на эти деньги можно прокормить ребёнка?

– А ты не пробовала работу себе найти нормальную? А не такую, чтобы на жопе сидеть четыре часа в день за пять тысяч.

– Ах ты, сука!

– Сама сука.

Роман отключил связь.

Роману Веселову было тридцать шесть лет. Он был худым, среднего роста. У него были тёмно-русые волосы и узкое лицо. Он с детства был одержим разными идеями и планами. То он планировал по Москве-реке, потом по Оке, потом по Волге с друзьями доплыть до Каспийского моря; то ему захотелось организовать что-то вроде зарницы только без руководства взрослых. Учился он хорошо, но отличником не был. После армии он уже начал заниматься бизнесом: он торговал на рынке шмотками, у него была небольшая продуктовая палатка. Каждый раз ему надоедал его бизнес и ему хотелось организовать что-нибудь новое что-то другое. Так он и додумался до открытия гостиницы для котов. Друзья и родные говорили ему, что это совсем безумная идея. Роман купил заброшенную запущенную землю в двух километрах от города и построил гостиницу – кошкин дом. Простой и бедный люд ни за что не стал бы пользоваться такого рода услугой; зато для богатых это было интересно и престижно. Богатые и те, кто пытался казаться таковыми, сдавали своих питомцев в гостиницу на время отъезда из города. Это было модно в солидном обществе козырнуть: «А я когда улетал в Египет, сдал своего Барсика в гостиницу для котов». Бизнес Романа развивался неплохо. Иногда чистой прибыли он имел до трёх тысяч долларов, что для их города для малого бизнеса было очень даже приличным доходом. Единственный работник Романа Пахлувон много для себя не требовал. Роман платил ему пятнадцать тысяч рублей, и таджик готов был за эти деньги жить в кошачьем отеле. Личная жизнь Романа складывалась неудачно. Первый раз он женился сразу, после того как вернулся из армии. Его жена Алёна его ровесница из параллельного класса оказалась редкостной сукой. Она могла запросто устроить скандал на пустом месте. Например, перевернуть тарелку с едой в ресторане перед официанткой и приказать ей немедленно убрать со стола. Обострённое чувство справедливости Романа не позволяло терпеть всё это, и он говорил Алёне всё, что думает о её поступках. Детей Алёна родить не смогла. До встречи с Романом она успела сделать два аборта. Алёна считала Романа слегка чудаковатым и добрым не в меру, чем пользовалась без меры. Они развелись. Недавно Алёна вышла замуж за пятидесятидвухлетнего азербайджанца мелкого торговца и умудрилась-таки родить ему сына. Второй раз Роман женился на Ирине. В этом браке у него родился сын Владислав. Ирина работала мало, зато от Романа требовала деньги постоянно. Её алчность и убила их брак. Ирина всё время заставляла Романа отчитываться о заработанном каждый день. Иногда Роман посылал её с её требованиями и грозился разводом. Ирина истерила. Она оправдывала своё поведение тем, что боялась, что Роман будет свободные деньги тратить на других женщин. Роман изменил Ирине только один раз из мести за то, что она отравляла ему жизнь. До него не раз доходили слухи, что Ирина ему изменяет с какими-то ничтожествами. Он не следил за ней и не знал, насколько правдивы эти слухи. Наладить нормальные отношения в семье они так и не смогли. Они разошлись три года назад.