Виктор Вержбицкий - 30 дней в доме с призраками

Томас Бредберри отложил свою записную книжку в сторону и сделал глоток из горячей кружки чая, запивая им вкусное овсяное печенье. Пообедав, он отнёс весь столовый поднос в кухню и взял с собой несколько красных яблок из кладовой, в очередной раз убедившись, что от голода он здесь точно не умрёт.

Дальнейшую часть дня репортёр провёл в доме, продолжая своё путешествие из комнаты в комнату, обнаружив при этом несколько странных событий: в одной из гостевых комнат первого этажа мебель стояла не так, как вчера. Томас был абсолютно в этом уверен, зафиксировав всё в памяти. Теперь мебель в ней стояла, сложенная друг на друга, образовав своеобразный бутерброд из старых зелёных кресел и пуфика.

Это был первый вызов отеля нормальному порядку вещей – знаменательный первый звонок. Вся комната была относительно чистой, и кто знает, кому понадобилось творить подобную глупость… Эта мысль дала репортёру слабую надежду на хорошую статью, но Эдварду Шоу явно было мало такого слабо доказанного полтергейста, нужно было что-то более убедительное…

Возвращаясь по главной лестнице на второй этаж гостиницы, Томас заметил в коридоре грязное пятно. Нельзя сказать, что оно украшало длинный напольный салатовый ковёр, но наводило на новый поток тревожных мыслей о присутствии в «12 Сэйнтс Хилл» нежелательных визитёров.

– Так, так… Вот это мне уже не нравится. Надо быть осторожнее и запирать дверь спальни на ночь.

И ещё бы, ему это нравилось. Оставленный в одиночестве в огромном доме в лесу, на краю британского мира и полный подозрений, Томас Бредберри с опаской осмотрел подошвы своих коричневых ирландских ботинок. Да, на них комьями висела земля с кладбища, а может быть и из сада. Он мог уже успокоиться, забыть об этом незначительном недоразумении, если бы не одно досадное НО…

НО отчаянно восклицало у него в голове, Томас не помнил, чтобы сегодня он возвращался сюда после кладбища… Этого явно не могло быть. И не было…

Противное серое пятно с вызовом смотрело на Бредберри. Вот оно я, здесь. И ты меня не сотрёшь, понял? Не сможешь отвести взгляд и решить, что меня здесь нет, бестолковый журналюга.

Не зная, как с этим быть, репортёр для себя решил, что сегодня с него уже хватит, завтра он пороется в чулане, найдёт там подходящую химию и вычистит это мерзкое пятно. А сейчас он решительным шагом направился к себе в комнату.

Заперев дверь своего номера «225» на ключ, мужчина присел за стол, потёр рукой волосы, обнаружив закравшийся нервный пот, и зажёг свечу на столе, раскрывая перед собой записную книжку. После того, как Бредберри немного успокоился, он сделал в дневнике последнюю пометку:

– Запись в дневник, день второй, время: начало двенадцатого. В отеле мною замечены странные вещи, возникающие как парадокс в окружающей действительности. Я могу сейчас лишь предполагать, что всему виной, либо полтергейст, либо в доме присутствует ещё одна личность, мною доселе не вычисленная…

Лениво потянувшись в своей кровати, Томас приготовился встретить свой третий день в этом таинственном месте. Нацепив на себя тяжёлый махровый халат цвета переспелой вишни, репортёр покинул свою комнату и выглянул в одно из окон длинного коридора. Пейзаж со двора отеля встретил его сильно сгустившимся туманом на улице, который резко ограничил ему обзор, накаляя и без того напряжённую атмосферу.

Томас почувствовал где-то внутри себя небольшие потуги желания поскорее сесть в машину и свалить… Куда угодно, подальше от этого рассадника шизофрении.

– Надо бы прихватить с собой что-нибудь потяжелее, – подумал корреспондент. – Может быть, взять кочергу с кухни? Сегодня мне уже совсем неуютно ходить здесь безоружным…

И это было совсем неудивительно. Ведь репортёр не мог поручиться наверняка, что в доме он один. В «12 Сэйнтс Хилл» было ещё так много неисследованных комнат и запертых дверей, что воображать о том, что здесь запрятали хозяева, можно было о чём угодно. Грязные пятна на половом ковре, передвинутая мебель в комнате – всё это указывало на то, что по дому бродит странная личность, если конечно это не шутки призрачных фантомов. А густой туман, заполонивший сегодня улицу, ясно давал понять, что расслабляться теперь нельзя…

Один неверный шаг в сторону и за поворотом ждёт смерть.

Пока что Томас решил не покидать пределы дома и захотел прогуляться по второму этажу. В конце длинного гостиничного коридора, уставленного горшками декоративных растений, стоящими под окнами, мужчина открыл ореховую дверь читального зала, намереваясь удобно устроиться там, черкая заметки. Увиденная за дверью картина вновь поразила его своей сверхъестественной аномалией. Он решил, что запишет об этом в дневнике.

В читальной комнате второго этажа, находящейся в дальнем конце восточного крыла, книги раньше стояли аккуратно разложенные по полочкам, доверху заполняя расположенные вдоль стен книжные шкафы. Томас ясно это запомнил, заглядывая в эту комнату вчера. Теперь здесь прошлась чья-то невидимая рука, наводя свои извращённые порядки… Кто-то или что-то опустошил книжные полки, играясь с ними, как с детским конструктором. Более сотни книг стояли в центре комнаты, сложенные в одну высокую вертикальную башню. Довольно таки странное применение для литературы, если это вообще человеческих рук дело.

Бредберри на секунду задумался, а что же вытворяют здесь призраки, пока он ночью досыпает сон у себя в комнате?

Нужно было немедленно составить план действий, пока здравый рассудок репортёра всё ещё служил ему.

– Сегодня я должен что-нибудь выяснить об исторических справках «12 Сэйнтс Хилл», поскольку не могу ручаться, что в отеле совсем нет людей, и воры не утащат отсюда важные документы. Утрата каких-либо ценных материалов может навести на меня незаслуженные подозрения у собственников.

Журналист спустился на первый этаж дома, где остановился в одной из больших комнат, обустроенных для отдыха и досуга постояльцев. Томас решил присесть на мягкий полосатый диван и немного перевести дух. Это была гостевая комната, роскошно отделанная. На потолке висела необычная люстра, явно художественной работы, в форме оленьих рогов. В конце комнаты, в углу, стоял чёрный пыльный рояль, наверняка в курортный сезон музыканты играли на нём и развлекали гостей, а может быть Сюзанна играет на нём в свободное время, нельзя сказать определённо.

Внимание Бредберри привлёк подоконник, заставленный всяким хламом. Мужчина подошёл к нему и зажёг стоявший у окна старинный канделябр, рассматривая все предметы, лежащие на нём. Там были декоративные блюдца в оловянной оправе, прекрасная позолоченная шкатулка, мерзкий ухмыляющийся бюст рогатого сатира, который таращился на него исподлобья. Особенно красивой была гипсовая статуэтка кота, в натуральную величину, передававшая всю грацию животного, как будто живой кот вальяжно устроился на подоконнике. Томас даже, дурачась, пощекотал рукой ему под шеей, пока за спиной не раздалось нечто, что оторвало его от увлекательного занятия…