Виталий Новиков - Удача для оборотня. Роман

– Володь, ты куда? – неожиданно Пирогов услышал позади знакомый голос.

Пирогов обернулся и ответил, выглядывающему из-за двери Еременко:

– Да ни куда, просто захотелось пройтись по свежему воздуху, надоело в духоте сидеть.

– Свежий воздух это хорошо, это правильно, – Еременко полностью вышел из-за двери и направился к Пирогову. – Слушай, Володь, чтой-то мне твой вид не нравится, смурной какой-то, нездоровый. Что-то случилось?

– С чего ты взял, Степаныч?

– С чего взял? С чего взял? Я же все вижу. Пойдем к скамеечке, поговорим: есть у меня к тебе серьезный разговор.

Еременко взял Пирогова за руку чуть выше локтя и повел к скамейке. Пирогов насторожился, ожидая от Еременко какого-нибудь неприятного сюрприза, и с трудом нашел волю, чтобы никоим образом не проявить собственные эмоции. Они остановились около скамейки.

– Значит, тема такая, – начал Еременко, деловито прикурив сигарету. – Только давай, Володь, прямо без всяких выворотов и уверток, не люблю я, когда начинают из себя целочек строить. Если я не ошибаюсь ты, Володь, у нас уже полгода отработал. Так?

– Так, – подтвердил Пирогов.

– Небольшой срок, хотя с какой стороны поглядеть. Вот ты мне скажи на чистоту: доволен ты работой или как?

– Доволен.

– Правильно: свою работу надо любить, а то по-другому и работать, то совсем не интересно получается. А помимо оклада много хоть поднять успел?

– Не понял?

– Да все ты понял, Володь, ну только мне сказки не рассказывай, про всякие там служения идее, про мечты очистить этот мир от уголовной мрази, про прочий бред. Не верю я в это. Не верю я, что ты, Володя, такой дурачок. Я же сразу понял, что ты парнишка смышленый.

– Ты пьян, Степаныч, – сказал Пирогов, и хотел было развернуться и уйти, но Еременко поймал его за руку и развернул лицом к себе.

– Не торопись, Володь, я еще не все сказал. Ты что не можешь сказать просто: было чего или не было.

– Ну, не было.

– Точно? Не врешь? Да ты не таись, я тебя не сдам, поверь: ты мне нужен при деле, при работе.

– Да что ты пристал, Степаныч, что значит «тебе нужен»? Ты чего себе позволяешь? Отстань ты от меня.

– Не обижайся, Володь, успокойся. Прости, если что-то не так сказал.

– Ладно, все, закончили, пошли отсюда. Не нравится мне твоя тема, – начал выходить из себя Пирогов.

– Подожди, Володь, дослушай меня, я же тему то так и не рассказал.

Но Пирогов уже развернулся и собрался уходить.

– Ах, ты так. Тогда я могу дело совсем по-другому повернуть, – странно пригрозил ему Еременко.

Пирогов остановился. Он не мог понять, что означала эта угроза Еременко: нечто реальное или блеф. Еременко непрозрачно все твердил и намекал на темные дела. С чего бы это? Пирогов вспомнил, что был несколько раз замешан в незначительной мелочевке, но по этим делам он ни разу не пересекался с Еременко. Мог ли как-то Еременко узнать об этих делах? В принципе, конечно, мог: кто-то знающий запросто мог рассказать об этом Еременко по пьяни или по старой дружбе. А Еременко пил и дружил со всеми, кто работал в отделении. То, что Еременко мог что-либо узнать о пакете с баксами, Пирогов отмел сразу, полагая, что в таком случае Еременко давно бы «взял его за горло».

– Как? – Пирогов решил продолжить этот странный разговор, поставив прямой вопрос, тем самым пытаясь добиться того, чтобы Еременко, раз уж он решил его пугать чем-то, выложил, что он имеет конкретно без всяких намеков.

– Ну что ты так сразу резко повернул? Обиделся, что ли? Ты прости меня, если я что-то не так делаю – старый становлюсь. А на старость, братец, положено скидку делать. Просто хотел я с тобой душевно поговорить, вот и все, – увильнул от ответа Еременко, дружески обнял Пирогова и повел к скамейке. Сел на скамейку. Пирогов сел рядом с ним. Смягченный тон Еременко несколько успокоил его.

– Я же по-хорошему, я же помочь тебе хочу, – начал как обычно издалека Еременко. – Как я понял, ты, Володь, ничем непристойным не занимался, глупостей никаких не совершал. Ну и правильно, ну и молодец. Ну, а если с другой стороны подойти, то что же получится. Ты сам посуди – работа ведь у нас не сахар. Особенно у тебя, хотя у тебя и звание выше чем у меня, так и достается тебе от начальства побольше, чем мне. И клиентура у нас та еще, отнюдь не интеллигенты, не тихие граждане, постоянно приходится ухо держать востро, чтобы не получить заточку в бок. И сколько мы за такую работу получаем? Да за такие деньги, Володя, мы не имеем права работать честно, скажи еще, что я не прав. Прав, сто раз прав. И нет сейчас таких идиотов, готовых прыгать под пули за одно только большое спасибо. Просто нет. А те кто говорят, что они чистенькие – врут. Ладно врут, так они еще чаше всего поступают со своими собратьями, товарищами – прикидываются честными, а сами втихаря мутят свои дела в одиночку, чтобы не делиться ни с друзьями, ни с начальством. Это, Володя, самый хреновый вариант, никогда так не делай. А что касается того, что когда я тебя спросил по поводу левака, ты ответил, что ничего такого не делал, я готов тебе пока поверить и знаешь почему? Потому что еще пока слишком мало работаешь в нашей замечательной организации. И если на самом деле так оно и есть, то это значит, что ты правильно себя поставил. Это же только идиоты умеют только придя на оперативную работу сразу начать хапать ртом и жопой. Идиоты. А ты молодцом: пришел, осмотрелся, пообтерся с людьми, никуда не торопишься – это правильно. А когда придет время дела делать, нужные люди сами к тебе подойдут, подскажут где, как, чего и зачем. В общем-то, как ни странно, я к тебе как раз по этой теме.

Пирогов удивленно посмотрел на Еременко.

– А что ты на меня так смотришь? Тебе что лишние деньги не нужны? Ладно, допустим, хрен с тобой, но о близких то ты собираешься заботиться, я так думаю, что они у тебя, скорее всего, не миллионеры. Или ты так и будешь до конца дней своих на шее у мамы и папы сидеть. Не получится, Володя, не получится. Дело у меня такое. Есть у меня двое знакомых: один армянин барыга, другой – наш русский барыга, лох. Первый недавно открыл свой бизнес, второй только собирается. Причем оба в свободном полете – ни под кем ни ходят, а так нельзя. Надо будет крышануть их, я с ними уже общался, сделал несколько намеков, они оба на нашей территории находятся, – наконец выложил свой план Еременко.

– Ты что, рассмешить меня решил, Степаныч? – Пирогов даже изобразил что-то вроде усмешки.

– Нет, Володь, мне не до шуток. Я уже с некоторых пор успел стать очень серьезным человеком. Сейчас такое время, когда принято жить по принципу: время – деньги. А против времени не попрешь. Против времени прут только дураки, а умные пытаются найти со временем общий язык, чтобы хорошо жить. Поверь моим годам. Решайся, Володя, ты уже взрослый мужик, и тебе уже пора становиться настоящим мужиком, а настоящих мужиков без бабок не бывает.