Виталий Новиков - Удача для оборотня. Роман

Остальная часть дежурства Пирогова прошла относительно спокойно, Еременко больше не приставал к нему. Ночью Еременко подошел к Пирогову, пролепетал что-то очень невразумительное, похожее на извинения, и как бы невзначай спросил Пирогова, как зовут его девушку. Пирогову это не понравилось и он, после некоторого раздумья, ответил:

– Маша.

«Наверное напился старый идиот и хочет таким образом подлизаться», – Пирогов решил, что в этом действии Еременко не было никакого подвоха.

Пирогов начал активно интересоваться вопросами финансов и коммерции: пытался изучить банковскую систему, читал разные журналы и газеты коммерческой направленности. Спустя неделю после того, как он завладел пакетом с баксами, он окончательно определился, как лучше всего следовало поступить с деньгами. Он положил сто пятьдесят тысяч долларов на счет в одном известном коммерческом банке. Этот банк привлек его главным образом тем, что открыв в нем счет, без проблем можно было снять с него наличность в любом филиале банка, в каком бы городе не находился филиал. А филиалы этого банка имелись не только в России, но и в нескольких странах ближайшего зарубежья. Тридцать тысяч Пирогов решил оставить при себе только из-за того, что не доверял банку на все сто процентов: многие еще не забыли события девяносто восьмого года, когда обанкротились многие коммерческие банки и множество вкладчиков потеряли свои вклады. До этого у Пирогова не было вообще никаких вкладов и сбережений, но те события ему также запомнились.

Один вопрос он долго не мог разрешить: куда лучше всего уехать? Куда-нибудь в Россию, или лучше в ближнее зарубежье? У Пирогова был друг Кирилл, бывший его одноклассник и сосед, с которым Пирогов иногда проводил свой досуг. Однажды Пирогов решил посоветоваться с Кириллом по поводу этой проблемы.

– Кирилл, скажи, если бы тебе пришлось переехать жить в другой город на выбор, ты бы куда поехал? – спросил Пирогов.

– На выбор? – переспросил Кирилл.

– На выбор.

– В Кострому.

– Почему в Кострому?

– Там природа красивая.

– Может быть. Но там же, наверняка, ни с каким бизнесом не развернешься.

– А причем здесь бизнес?

– Ну, как причем. Для того чтобы развиваться.

– Ты что, решил бизнесом заняться?

– Угадал.

– А начальный капитал?

– Есть люди, готовые вложить в мою идею деньги.

– Интересно, что за идея?

– Извини, не могу рассказать, очень боюсь сглазить. Пока.

– Ну, как хочешь. А не боишься брать в долг. Наверняка ведь придется отдавать с процентами, да и прогореть можно.

– Нет, идея гениальная, беспроигрышная.

– Может, если поднимешься, то и обо мне не забудешь.

– Обязательно.

– А почему ты здесь не хочешь начать этот бизнес?

– Здесь? Это проблемно. Москва, знаешь, такой регион, где очень трудно что-то начать, здесь себестоимость любого товара получается совсем неинтересной, – объяснил Пирогов, пытаясь пользоваться скупыми знаниями о бизнесе, приобретенными за последнюю неделю.

– Это понятно. Когда ты успел так наблатыкаться в коммерции. Раньше я за тобой таких увлечений не замечал.

– Жизнь заставит. Надоело, брат, плыть по течению, надо когда-то начинать подниматься в этой жизни.

– Это верно. А я зациклился на баранке, и ничего другое уже в голову не приходит, – Кирилл работал водителем.

– С одной стороны это хорошо, когда есть любимая работа, когда определился в жизни.

– Согласен, в целом я своей жизнью доволен. А по поводу: куда поехать делать бизнес тут и голову ломать не надо. В Питер или Катер, там и народ не такой нищий как везде, и себестоимость товаров ниже, скорее всего, чем в Москве.

– Я тоже думал про Питер.

– А когда ехать собрался?

– Скоро. Время поджимает. Ты только никому особо о нашем разговоре не болтай, даже моим родителям. Я им все не хочу рассказывать. Договорились?

– Конечно.

После этого разговора у Пирогова возникли сомнения в целесообразности обращения за советом к Кириллу. Ему вспомнились любимые слова Еременко: язык твой – враг твой. Трудно не согласиться с правильностью данного выражения. Действительно, в жизни очень полезно следить за своей речью, иногда лучше вообще ничего не говорить, чем выболтнуть не подумавши лишнее во вред себе. Все это конечно очень существенно, но человек, к сожалению, так устроен, что хоть иногда, в самом малом количестве, нуждается в общении. К тому же Пирогов успокаивал себя тем, что он все же не в бегах, не объявлен в розыск, чтобы было необходимо основательно заметать следы, во всяком случае, пока. И он надеялся, что в любом случае Кирилл будет молчать.

Началась последняя неделя, которую Пирогову требовалось отработать до окончательного увольнения. На работе, как ни странно, все было относительно спокойно: Еременко почти не подходил и вел себя в целом по отношению к Пирогову, как ему казалось, вполне благожелательно.

Но Пирогов напрасно успокоился. Как-то в середине недели, когда у него был выходной, утром он вышел из дома, чтобы купить кое-какие вещи для отъезда. Через два часа он вернулся. Входная дверь в дом оказалась не заперта. Пирогов, стараясь делать все тихо, открыл дверь и вошел в прихожую, остановился, замер, напрягая слух. Было тихо. Мелькнула мысль о том, что все же он сам по рассеянности забыл закрыть дверь. Простояв несколько минут и убедившись, что каких-либо звуков за это время он не расслышал, Пирогов зашел в коридор, из осторожности стараясь двигаться как можно тише. Заглянул на кухню, в туалет и в ванную, в комнату родителей, не обнаружив там ничего подозрительного. Осталась его комната. Дверь была открытой в комнату, также как и когда он уходил. Он не спеша вошел в комнату, внимательно осматривая все вокруг. Вроде бы все было в порядке. Только верхний ящик комода был слегка приоткрыт. Ящик, в котором Пирогов хранил документы, письма, фотографии. Пирогов подошел к комоду и выдвинул на себя ящик. Содержимое ящика хаотично перемешалось, и Пирогов понял, что в доме кто-то был. Неожиданно со стороны двери послышался нарастающий шум, заставивший Пирогова содрогнуться. Оказалось, что все это время в комнате он был не один. Оглянувшись в сторону шума, Пирогов увидел как из-за двери, открытой внутрь и закрывающей угол комнаты, выскочил знакомый силуэт и кинулся в коридор. Пирогов бросился вслед.

Догнал он Еременко в прихожей, свалив его подножкой на пол. Еременко упал вниз животом, ударившись головой о порог. Взбешенный Пирогов принялся бить поверженного Еременко ногами. Было очевидно, что Еременко следил за ним, неизвестно сколько времени и с каких пор, может быть с того дня, когда гнался за ним, когда он пораньше отпросился с работы, чтобы найти пакет с долларами; потом проследил за ним, когда он возвращался домой, следил за домом, узнал, что в рабочие дни родители его находятся на работе, дождался, когда он уйдет, чтобы можно было проникнуть в пустой дом, что и сделал. Сделал грамотно, только не рассчитал, что хозяин может скоро вернуться. Только одного не мог понять пирогов: зачем все это нужно было Еременко? Еременко жалостливо хрипел от боли. Пирогов прекратил бить его, схватил за волосы на загривке и потянул вверх с силой. Еременко смог встать только на колени и выглядел очень жалко.