Людмила Дудка - Стрелы ангелов. Рассказы

Во дворе стало тихо, и тогда старший мальчик, тринадцатилетний Олег, сказал, в раздумье глядя себе под ноги: «А должно быть, пенсия у нее аховская, вон ей сколько уже лет, и для кого это она деньги копит, если у нее никого нет, наверно, под подушкой прячет». «Ребята, что вы делаете!» – крикнула Настя, но мальчишки на нее прикрикнули, и она замолчала. Игорь деловито закрыл на засов сараюшку и махнул рукой, чтобы остальные шли за ним.

В домике дети перерыли все: сбросили с кровати подушки, перевернули диван, вытащили ящики комода, а деньги – три тысячи рублей – нашли под клеенкой на кухонном столе, Игорь разочарованно протянул: «Фигня это, а не деньги, да мой отец, когда идет в магазин, меньше двух тысяч за один раз не тратит. Где-то у бабули еще есть захоронки». Но девчонки уже выбежали из домишки, вылетели пулей со двора, сели на велосипеды… Мальчишки еле догнали их. К деньгам Настя и Таня не притронулись больше, все отдали Игорю и Олегу и так же продолжали ходить в школу, такие чистенькие, ухоженные, правильные девочки.

А бабу Шуру нашли в сараюшке через несколько дней мертвой, почтальонка и забила тревогу. Не понятно было, отчего умерла она, засов этот, если поднатужиться, можно было выбить, но то ли силы у старушки были уже не те, то ли коварству детишек так изумилась она, то ли была еще какая причина, только никто доискиваться до причин не стал – не было признаков насильственной смерти. Вспомнил один из фермеров, что видел детские велосипеды у забора, даже в школе узнали, кто именно из детей был в гостях у бабы Шуры, только дальше расспросов дело не пошло. Выяснилось, что Игорь был сыном бизнесмена со связями. С детьми побеседовали строго, мальчишек даже дома выпороли, и родители запретили с кем – либо об этом разговаривать.

Бабу Шуру похоронили скромно, даже толком не помянули. А почтальонка после этого случая отказалась наотрез сюда почту носить. Тоже не велика беда: почту теперь подвозят, так фермер распорядился, тот, который часовенку построил.

Месяца через три в деревню приехали корреспонденты центральной газеты, оказалось, что почти тридцать лет баба Шура большую часть своей пенсии через почтальонку переводила на счет специнтерната для лежачих детишек, и находился-то этот интернат всего – то в каких – то пятистах километрах от деревеньки. И еще выяснилось, что в годы войны снаряд угодил в ее дом, она в это время корову доила в сарае, погибли и сестры, и мать, на брата и отца похоронки пришли в конце войны. А этот домишко ей достался по наследству от умершей тетки. В годы войны она много работала, тогда женщины всю мужскую работу выполняли, тяжести приходилось поднимать, вот деток и не было, муж после контузии прожил недолго.

А в школьном музее теперь оформили стенд, рассказывающий о судьбе скромной труженицы, героической женщины Александры Ивановны Захаренко. Фермер же, Иван Алексеевич, установил на могиле бабы Шуры маленькое надгробие, так что среди многих могилок, за которыми она ухаживала, хоть одна есть именная. И ничего вроде бы в округе не изменилось, хотя нет, вспомнила: Таня победила в районной олимпиаде по русскому языку, написала грамотное, проникновенное сочинение о милосердии – его напечатали в газете…

И вот еще… фермер прислал рабочих, и те почистили кладбище, теперь оно не запущенное, не заросшее, а какое-то человеческое… что ли, хотя можно ли так говорить о погосте – уж не знаю… Только могилки теперь ухоженные, и везде, где можно, написано, кто где покоится в этой земле.

У-у, как ненавидел Санька Мишку, хотя, если уж начистоту, то Мишка даже помогал ему, по крайней мере не кичился ни богатством, ни нынешним положением в городе. Все это так, но именно поэтому его Санька больше всего и ненавидел. А что у Саньки? Юлька, первая в городе красавица, после трех лет семейной жизни бросила его и уехала в столицу, где вскорости очень удачно определилась. Планы-то у Саньки были огромные – куда там!.. Аттестат был хороший – маман подсуетилась, если бы кто из одноклассников увидел тот аттестат, ахнул: там одни пятерочки и четверочки, хотя учился Санька не ахти как, зато поступил в престижный вуз. Тут уж подсуетился батя – у него связи в универе, опять же на лапу дал кому надо, все схвачено было. Правда, учеба сразу как-то не заладилась… Но родители для единственного сына сделали все, что могли… А деньги в этой бандитской стране могут многое.

Санька в армии, в отличие от Мишки, не служил. Нашли дурака – долг родине отдавать. Ничего он никому не должен! Какой родине? Это все училка по литературе распиналась про патриотизм, а сама в одной юбке по полгода ходила, вечно сумками дурацкими с тетрадями обвешана… С таким пафосом стихи читала! Призывала быть честными, милосердными, а у самой глаза как у побитой собаки, и муж от нее сбежал, наверно, не вынес учительского напряга. Распиналась дура в своей школе: «Деточки, перед вами весь мир, дерзайте!» А чего ж сама – то не дерзала? Просидела в этой школе, состарилась раньше времени, злая стала…

И чего он школу эту дурацкую вспомнил? И нужна ему эта училка? А вот как назло, как ему в чем-то не повезет, так и вспоминаются ее елейные словечки: « Детки, жить надо по совести». Да пошла бы она со своей совестью: первое, что он сделал, когда окончил школу и получил аттестат, так это сжег все тетради, которые она так тщательно и придирчиво проверяла. Вот уже двенадцать лет, как он не заходил в школу, не приходил ни на один вечер встречи выпускников. Видеть никого не желает! Тошнит и от школы, и от учителей, пропахших нафталином!

А все начиналось так славно! Университет кое-как добил, практически не появляясь на занятиях. Но все было чики – пуки! Жил на широкую ногу в большом городе, квартиру родители купили любимому чаду. Ох, и погулял он тогда! Хорошее было время! Сколько попили с друзьями! А сколько девчат перебывало в его постели!.. Первый облом случился, когда его привлекли за наркоту – да было бы за что! так, баловались… Он прошел просто свидетелем – батя отмазал, но в ухо Саньке врезал, несмотря на то, что сыну уже было за двадцать.