Александр Беляев - Девочка и домовой. Хроники затомиса

Конечно, не все человечество последовало учению «Земной истины», но все же учеников Гагтунгра было слишком много, коварство придавало им силы и преимущество в борьбе с благородными, чистыми и доверчивыми последователями Божественных учителей, которые поначалу просто не знали, как противостоять этой злой силе. Кроме того, позже, когда великий демон достаточно окреп в кругу своих учеников, которые добровольно ему подчинились, он перестал прятать глаза под густыми ресницами, и его жуткий взгляд, пронизывающий насквозь, стал превращать доверившихся ему, еще не до конца растленных людей в послушных рабов, готовых беспрекословно выполнять любую его волю. Тогда же ему удалось проделать несколько брешей в защитном барьере, и на Землю стали проникать другие демоны.

Боги постарались исправить допущенную оплошность. У них было достаточно сил, чтобы отправить Гагтунгра обратно в преисподнюю, но сделанного не воротишь, в ход вступил безжалостный закон кармы.

У исповедующих новую веру появились собственные лидеры – те, кто когда-то посмотрел в глаза Гагтунгру. Они призывали к войне с проклятыми бессмертными, и их первый организованный удар испытали на себе эльфы.

После многолетних боев, приведших к гибели целых народов, эльфы покинули Землю. Они владели секретом бессмертия и могли жить неопределенно долго, не зная болезней и старости, но их тела все-таки были уязвимы, и они могли погибнуть в бою, а души уже не находили воплощения на Земле. К тому же народ их был малочислен, а людей стало много, и силы им придавала ненависть. За эльфами из земного мира ушли чудесные мифические звери и птицы, последними удалились Божественные учителя, так как их природа, сотканная из материи Космической любви, как и природа эльфов, не могла существовать в атмосфере ненависти, лжи, коварства и зависти.

Позже над Землей, в большой степени утратившей защиту Богов, пронеслись невиданные катаклизмы, Гондвана распалась на несколько материков, и наша планета приняла тот облик, который имеет сейчас.

Боги ушли, но никогда не оставляли человечество без помощи и надзора. Они почти перестали появляться среди людей в видимой форме, но всегда незримо присутствовали на Земле и медленно удаляли семена зла, посеянные великим демоном.

Эта работа идет и по сей день, что-то удалось исправить и направить в другое русло, но многое пожинает свои печальные плоды и по сей день. Темные тоже не бездействуют, и реки крови, до сих пор льющиеся по Земле, а также эманации страха, зависти, похоти, жестокости, боли в избытке насыщают их подземные закрома, и недостатка в пище они не испытывают. Силы их с того времени возросли безмерно.

Были попытки изменить ход истории, и кардинально. Одну из них предпринял Иисус Христос, воплотившийся в Сына человеческого. Его миссия удалась не полностью. Другую осуществила матушка Навна, спустившаяся в самую цитадель сил тьмы. Она была пленена и до сих пор томится в подземном мире в своем саду, заблокированная со всех сторон, но ее образы, ее отражения, ее голос, ее посланцы проникают в верхний мир и по сей день.

Варфуша закончил свой рассказ и посмотрел на Аню. Девочка спала в своей кроватке, и на лице ребенка светилась счастливая улыбка.

Семья Ромашовых поселилась в большом бревенчатом доме на краю дачного поселка. Место было очень живописное, зеленое, но, к сожалению, густонаселенное, поэтому в летнее время песчаный берег лесного озера оказывался просто усеян отдыхающими, но, если хотелось одиночества, его всегда можно было найти в отдаленных уголках огромного лесного массива, простирающегося на многие десятки километров.

Дом разделялся на две половины с двумя входами, одно крыло занимали хозяева – пожилые супруги-пенсионеры, к которым иногда наведывался взрослый сын с семьей, второе на лето сдавалось.

Михаил Иванович – Анин папа – снимал дачу уже четыре года, и девочка очень любила это место. Хозяева были тихие, немногословные, большую часть времени они копались в огороде и не навязывались в компанию к своим квартиросъемщикам. В соседние дома приезжали Анины сверстники, и первое время Аня дружила с ними, но в прошлом году между нею и детьми возникла трещина – то ли потому, что девочка избегала шумных игр в войну, то ли ребята чувствовали Анину необычность, и их смущали ее фантазии, которые девочка объявляла правдой: ее разговоры с животными и деревьями, ее таинственные угадывания мыслей и событий. Не то что они изгнали Аню из своего общества, но относились к ней настороженно.

Девочка несколько раз пыталась присоединиться к друзьям брата, но Юру ее общество раздражало, и в конце концов он заявил, что им некогда возиться с малявками и чтобы она за ними больше не ходила. Девочка снова оказалась одна, но теперь одиночество уже больше не тяготило ее, ведь с нею был друг и учитель – домовой Варфуша.

Утро следующего дня выдалось солнечным и безветренным. После завтрака родители ушли проведать своих друзей, которые жили неподалеку, и дети остались предоставлены сами себе. Юра постарался побыстрее отделаться от сестры, убежав со своими приятелями на озеро, но в этот раз девочка не попыталась увязаться с компанией брата и сказала ему, что будет гулять недалеко от дома. На самом деле она только и ждала этого момента, так как Варфуша пообещал представить ее каким-то таинственным знакомым в лесу.

Покрутившись для вида около дома и убедившись, что никто из соседей за ней не наблюдает, девочка бодрым шагом направилась в сторону леса в сопровождении своего невидимого спутника (читатель, наверное, уже понял, что для посторонних глаз Варфуша оставался невидим). Они вышли на окраину поселка и пересекли подвесной металлический мостик через овраг.

Мостик приветствовал их веселым скрипом, и, пока друзья пересекали его ржавый хребет, он многое успел сообщить им. И о том, как дела в поселке, и какая погода ожидается в ближайшие дни – об этом ему сообщили ревматические шарниры, а также рассказал несколько забавных случаев из жизни местных собак, кошек и алкоголиков.

Скрипучим шепотом коммунального сплетника мостик поведал о том, что алкаш дядя Толя не далее как вчера, переходя через него, не удержал равновесие и низринулся в овраг, где и пролежал до вечера среди пустых бутылок и ржавых банок. Что два кота – Маркиз и Васька, контролирующие территорию, на которой разместился их покорный слуга, здорово подрали чужака с противоположного крыла поселка, привлеченного призывными песнями загулявшей Мурки. Что супруга местного тенора-соловья благополучно разрешилась от бремени тремя яичками, но дети, по-видимому, не будут походить на маэстро, поскольку к ветреной соловьихе заглядывал залетный гастролер из дальнего леса, в то время как супруг, позабыв обо всем, выводил сложнейшие рулады свадебного вокализа.