Александр Беляев - Астральная Упанишада. Хроники затомиса

– Белый Гром, Белый Гром! – Пробормотал Андрей. – Так ведь это же конь Пандеона! – В памяти его воскресла история, про которую он, как и про историю с пластилиновым Кубриком, давно не вспоминал, хоть и не забыл окончательно. Этого сюжета мы вкратце касались в начале второй книги, когда описывали отроческие годы Андрея, который в возрасте 12—13 лет на протяжении года, чаще всего, лежа в постели, мысленно (никогда, ни слова он не записал оттуда) выдумывал историю любви и приключений юноши и девушки, имена которых он взял из очень любимого им тогда романа Ивана Ефремова «На краю Ойкумены». Имена эти – Тесса и Пандеон, его по непонятной причине попросту очаровали. Разумеется, наделил он их совеем другой судьбой, они уже не были древними эллинами – собственно никакой национальности им Андрей так и не присвоил – они жили в какой-то неведомой стране, возможно даже и не на планете Земля, и история, которую Андрей мысленно про них сочинял, была волшебно-фантастической, хоть и не стопроцентной сказкой. Скорее она укладывалась в жанр «Фэнтэзи», хоть о таком жанре в те годы Андрей даже и не подозревал, и никогда не читал ни Джона Толкиена, ни Клайва Льюиса, ни Урсуллу ле Гуин, книг которых просто не существовало на прилавках магазинов.

У романа этого не было ни начала, ни конца, да и многие фрагменты его не особенно стыковались: то герои романа оказывались в бесконечно разветвленной пещере (чувствовалось влияние Тома Сойера) и плыли на маленькой лодке по черной подземной реке, причем большое внимание Андрей уделял психологическому аспекту: Тесса впадала в отчаяние, Пандеон же мужественно ее утешал – в результате они находили странную подземную страну, и дальнейшие события происходили уже там (опять же влияние сказки «Семь подземных королей» А. Волкова). То вдруг они оказывались на поверхности, и тогда уже блуждали в огромном средневековом замке, куда они непонятно по какой причине забрались. Замок, естественно, был битком набит всякими привидениями, вампирами и прочими монстрами, с которыми Пандеону приходилось бесконечно сражаться, защищая жизнь своей невесты. Чем закончился этот эпизод Андрей так ни разу до конца и не придумал, но помимо боев там изобиловали многочисленные эротические сцены (ох уж этот тяжкий период полового созревания) в огромных королевских будуарах с золочеными амурами и психеями. И т. д. и т. п. – непрерывные битвы, погони, любовные сцены, верная любовь, надежная дружба, похищение невесты злодеями и непременное ее освобождение мужественным героем – все, как и положено в приключенческих романах. Да, и конечно верный могучий конь с роскошной гривой по имени Белый Гром (Андрей тогда любил все слова, в которых раскатисто громыхала мужественная буква «Р», и в том, что его главного героя звали Пандеон, было какое-то недоразумение).

Сейчас, пожалуй, Андрей не смог бы припомнить ни одного конкретного эпизода этой безначально-бесконечной истории, да, собственно, в ней не было ничего оригинального, и никакой литературной находки она не представляла, но он очень хорошо помнил те чувства, которые сопровождали эту его ежедневную импровизацию. Что это было? Он ощущал своих героев живыми людьми, которых он по какой-то причине еще не встретил, но которые где-то реально существуют и воплощают собой его отроческий, несколько однобокий и наивный идеал. Когда Андрей думал о них (позже, годам к 15 это безвозвратно ушло и забылось) то у него возникала странная чувственная смесь сладкой, щемящей тоски, Гриновского Несбывшегося, печальной любви к своим героям и любви к их любви…

Ему мучительно хотелось невозможного – отчетливо увидеть их перед мысленным взором, а еще лучше услышать их голоса и разговоры, но увы, эдейтического видения у него тогда не было, а когда позже оно стало проявляться в результате занятий йогой, интерес к данной теме давно и полностью угас. Тем не менее Андрей достаточно ясно представлял, как они выглядели – это было не сложно, поскольку Пандеоном был он сам, только лет восемнадцати и наделенный всеми достоинствами благородного воина, привыкшего к холодной стали клинка (естественно, никакого огнестрельного оружия, в крайнем случае – арбалет).

А образ Тессы – это была повзрослевшая Аня, и как и ее таинственный прототип, она владела тайными знаниями и магией, хоть ей это почему-то плохо помогало против происков многочисленных супостатов, вдохновителем и руководителем которых был некто срисованный с черного магистра, которого Андрей видел в 10 лет во время своего первого спонтанного астрального выхода. Да, пожалуй, еще одна малозначительная черта: все это воинство зла передвигалось на черных зловещих конях в противовес Белому Грому Пандеона. Пандеон так обычно его и называл: «мой Белый Гром» – получалось нечто успокаивающее, по типу «белый шум».

Но вернемся к текущему моменту. Андрей уже вставил ногу в стремя, но вначале задержался, будучи охваченный воспоминаниями, а потом сообразил, что длинная горностаевая мантия может сильно помешать при бешеной скачке на лошади (Андрей не сомневался, что скачка будет именно бешеной). Он опустил ногу и взялся рукой за шею, чтобы расстегнуть застежку, но ни застежки, ни роскошного, расшитого золотом воротника уже не оказалось. Когда же он недоуменно бросил взгляд на себя (рассматривать себя в астрале всегда было каким-то нарочитым процессом) то оказалось, что королевских одежд нет и в помине: его атлетическую фигуру обтягивали черные кожаные штаны, высокие ботфорты, а под кожаной черной курткой поблескивала тонкой работы кольчуга. С левого бока болталась длинная легкая шпага с витиеватой гардой, справа – средних размеров кинжал искусной работы.

«Так, – внутренне усмехнулся Андрей, – быстро же меня разжаловали! Из короля – в какого-то рядового мушкетера или гвардейца. А может я все же принц? Только переодевшийся! Если принц принимает участие в каких-то тайных военных операциях, он, наверное, переодевается в одежду простого воина, и только ценное оружие может выдать его – вон какая роскошная шпага и кинжал, да и кольчужка, похоже, не предназначена для простого ратника. Да, тут еще к луке седла арбалет пристегнут, и ложе у него из слоновой кости: наверное тоже драгоценная игрушка. Ну что ж, маскарад продолжается, не случайно вначале тут одни ряженые и Пьеро с Арлекином – да и гондольер в маске Пульчинелла. Но, судя по всему, сейчас меня ожидает приключение поинтересней, чем неспешная прогулка на гондоле. Хотя, чего я на прогулку грешу, на нас же всякие монстры нападали, правда я в их избиении участия не принимал, за меня Кубрик постарался – наверное в детстве я его суровый тренинг пройти заставил. Ну что ж, сейчас, если что – самому отдуваться придется, хотя уж я-то знаю, что все эти астральные бои – сплошная карикатура, хоть и выглядят внушительно, убить-то все равно никого не возможно».