Альберт Савин - Таланты и бесталанные. Братство или барство? Сборник авторских работ

Считается, что торговать совестью – предельно безнравственно. И кто бы мог оспорить и этот очередной идеализированный догмат? А тем не менее и он весьма сомнителен и вот по каким обстоятельствам.

Такой вывод напрашивается, как только к понятию совести приходишь через меру личной ответственности за собственное поведение – вообще и за собственно произведеный товар, в частности. Товар, который вместе с вложеной в него мерой совести и выносится на рынок для продажи-обмена на деньги. Тут-то и возникает целый ряд коллизий, к которым до того привыкли, что уже и не замечаются.

А они в том, что личная ответственность за товар отнюдь не безгранична и успешно заканчивается с моментом его сбыта. А также в том, что массовый покупатель – как правило, не столь компетентен в технологии изготовления товара – просто неспособен осознать и оценить меру совести, вложенную в товар. Наконец, в том, что осуществляется совершенно неадекватный обмен товара с частно гарантированной ценностью – на купюры, ценность которых исчерпывающе гарантируется государством.

Таким образом, налицо все возможности, подвигающие к искушению полной и скорой замены совести производителя (продавца) – на совесть потребителя (покупателя), который став новым хозяином товара, вполне может скомпроментировать его чистую совесть – не теми условиями хранения и содержания, не соблюдением рекомендаций по эксплуатации и вообще менее талантливым менталитетом, чем у талантливого автора.

Исходя именно из этих обстоятельств – государство и настаивает на более подробной гласности содержимого продукта под красочной упаковкой, на продлении гарантийных обязательств за пределы моментов обмена для товаров длительного пользования, на содержании органов защиты прав потребителей, на контроле за сертификацией товара и лицензионной деятельностью. И теперь совершенно нетрудно представить себе – что влечёт за собой политический право-либеральный принцип невмешательства государства в рыночную экономику на частной деятельности в качестве неотъемлемого условия её прогресса.

А на что, собственно, ставка? На то, что если участник рынка, то непременно высокосознательная и добросовестная личность? Так это точно такая же утопия, какая закладывалась в идею далёкого коммунизма. Но в той хоть сама задача формирования таковых присутствовала.

Впрочем – коллизии с совестью и на этом не исчерпываются. Они выглядят ещё более сомнительными во взаимоотношениях с религиозными институтами, храмы которых, как известно, строятся на те же деньги. Но тогда спрашивается – что же ими обменивается на столь необходимые для полноценного материального содержания и развития институтов, деньги?

А выходит – ничего, кроме духовных ценностей?

Мы много рассуждаем про различные негативы культа – будь то культ личности или политической партии во власти, а то и целой концепции развития общества. Культ, обусловленый твёрдым, но односторонним убеждением в абсолютной истине своей идеи, её превосходстве над всеми иными и всемерной поддержкой властными полномочиями в качестве единственно верной альтернативы развития. Культ, который на самом деле ведёт к однобокому развитию, а то и застою, несмотря на внешнюю видимость форвардного движения.

И, казалось бы, все признаки культа в полной мере оказались присущи евромарксистской альтернативе развития, что на сегодня и решило её участь. Однако, следуя принципу свободы мысли, автор рассчитывает на вполне правомерный вопрос – а разве безальтернативная вестерн-концепция не является средоточием тех же самых культовых признаков, распространяемых со второй половины 20 века под эгидой международных норм и принципов права?

Для возможного варианта ответа на этот вопрос и предлагается относительно кратчайший экскурс в сравнительные философские размышления.

Речь, разумеется, об идее, засверкавшей перед человечеством манящими перспективами лучшей жизни, вплоть до всеобщего процветания – в некотором будущемвремени. Иными словами, во времени, которое ещё не наступило, никто в нём не был, не знает обстоятельств, которые могут иметь место в том времени, а сама идея носит всего лишь предположительный характер

Фактически всякая мысленная идея изначально погружается в море неопределённости с совершенно равными шансами – как состояться на практике, так и не состояться или состояться совсем наоборот. Никто не может гарантировать её успешного претворения, кроме как на чисто вербальном уровне, посредством увлекающих и обнадёживающих обещаний, заверений и страстных уговоров поверить на-слово.

Именно такие щедрые посулы и уподобляют Идею – Маяку на возвышении, который пронизывает бурное море неопределённости обнадеживающим пучком света, как вектором, определяющим единственный верный путь к избавлению от серого бытия.

Но только добравшись до Маяка, можно достоверно убедиться, на чём он воздвигнут – на прочном фундаменте или на груде из костей и черепов. И самое парадоксальное заключается в том, что одни продолжают упорно карабкаться ко всеобщему процветанию, а другие – уже в нём живут!

Не стали исключением ни идея свободно-рыночного саморегулирования на концептуальном индивидуализме, ни идея коммунистического, государственно-централизованного регулирования уравнительного. По третьей предполагалось всем быть равными перед Богом, а на деле оказались поделёными на господ и рабов.

В конечном счёте сошлись на том, что неравномерное движение в светлое будущее – объективно диктуется естественно-природным неравенством индивидуальных ментальностей и деловых способностей, и ничего более лучшего природа ещё не придумала. Господ и рабов заменили на таланты и бесталанных.

Один остался вопрос – что за природа думала и не придумала? Дубы, что ли с осинами?

Ссылка на естественно-природное неравенство оказалась по меньшей мере политическим лукавством ровно с того времени, когда на планете возникло понятие о Ноосфере, охватившей всё, что созидалось разумной деятельностью людей. А именно такая деятельность открыла возможности наряду с талантами от природы (или от Бога – кому как удобнее) – формировать способности и таланты прижизненые, через образование и практическое освоение навыков по совершенствованию своего уровня развития.

Проблема заключалась лишь в том, кому и насколько были доступны соответствующие программы совершенствования. А как решить эту проблему в условиях свободного рынка, поляризующего общество по имущественному признаку? Никак! Таланты, опередившие бесталанных по уровню жизни – и цены устанавливают талантливые. Но через эти цены и оказываются недоступными программы совершенствования для всех, менее талантливых