Павел Прокопенко - Монах. Сборник рассказов

– Куда ты идешь, мать твою, птенец ты! – Мишка услыхал перед собой зычный голос. Он и не заметил, как, задумавшись, пошел в сторону складов и чуть не вошел в огромный ангар, в котором хранились боеприпасы, – Сюда тебе нельзя! Или ты офицер и у тебя есть карточка?

– Виноват, товарищ старший лейтенант!.. – промямлил Мишка.

– Но но, птенец! Иди отсель! А то нельзя тебе сюда. Без пропуска нельзя. Иди.

Развернулся и пошел в обратную сторону. Пару раз останавливался, закуривал папиросу, плевался от противного дыма, но снова затягивался. И снова. Это давало ощущение покоя и снятия нервозности. Мнимое ощущение. Обойдя вокзал, Мишка побрел к месту, где было приказано собраться через тридцать минут. Там уже собралась половина ребят. Вот, уже почти все на месте.

Повторная перекличка показала, что еще около десяти человек куда-то делись во время «прогулки».

Началось распределение.

– Рядовой Черемшина!

– Я! Здесь! – отозвался Мишка.

– Третья рота капитана Мелетина.

– Есть!

Поскольку уже вечерело, их накормили, правда, не сильно сытно – пшенная каша с какими-то овощами – и уложили спать в ангаре без окон. Вероятнее всего, то была старая конюшня. Ибо там было сено, и пахло, как ни странно, лошадиными фекалиями.

Мишка снова заснул, несмотря на продолжительный сон в поезде.

Маришка не хотела уезжать к своей далекой родне в Барнаул, а потому сбежала из дому и пошла на медицинскую подготовку, чтобы быть санитаркой. Ей тоже охота была на фронт.

Зная, что где-то там ее муж (не смотря на несбывшееся событие, Маришка звала его именно так), она не могла скрываться где-то вдали, в тылу.

Отец Мишкин собрал народное ополчение из окрестных сел. Тогда уже была полная мобилизация, но брали не всех. А он брал всех. Так и набралась почти тысяча человек. Федора Назаровича Черемшину государство назначило главнокомандующим батальона народного ополчения. Официально. Выдали оружие, частично одежду, иногда даже баловали пайком.

Вот и он со своим народным эшелоном двинулся на запад – к фронту. Часть собранных войск так и осталась на своих местах для контроля порядка в деревнях. А часть отправилась с ним. Несколько вагонов товарняка были забиты ополченцами. Это был самый разношерстный контингент: пожилые учителя, бледные библиотекари, глубокие старики, пятнадцатилетние мальцы, даже было три увеченных от рождения человека – один без глаза, второй с одной рукой и третий имел левую ногу короче правой. Но это не являлось для них всех причиной, чтобы скрываться в тылу, яко крыса штабная.

Назначено было оборонять земли, о которых нет сейчас смысла рассказывать в деталях. Ведь самое главное, это события, произошедшие на этом кусочке родной земли.

Чистое поле. Привал народного ополчения. Окопавшись, солдаты спокойно себе спали. Несколько человек были на посту, дежурили. Поодаль слышалась река – она текла неспешно, как ей и полагалось. Шумела еле-еле, звучал только отдаленный гул водной толщи. Вокруг трещали сверчки, не умолкали – словно слаженный механизм. Но прислушавшись – понимаешь, что они звучат как несыгранный оркестр. Однако это звучало не ужасно, а скорее успокаивающе. Тяжелый воздух заставлял дышать глубже, а то легких не хватало, чтобы втянуть его. Это все из-за дневного зноя, который даже ночью не дает забыть о себе. Мощным шлейфом он оставил после себя след даже прохладной ночью – вроде укутываешься от сырости, а дышать все же тяжело. Тем более цветущие травы давали о себе знать. Особо тяжело было астматикам, которые попросились у командиров заночевать в рощице у реки, буквально в двухстах метрах от стоянки. Иначе они бы умерли от приступа той же ночью.

Грубо конечно сказано, но им можно было бы оставаться и в общем лагере. Первыми они и погибли, поскольку немецкие лазутчики пробрались именно через ту рощу, и, заметив спящих людей, задавили их. Далее двинулись к основному лагерю, надев форму одного из уже мертвых, чтобы не вызывать подозрений. Так убрали часовых, вошли в землянку в окопе и были замечены не спящим солдатом. Началась стрельба, а остальные немцы, которые остались в рощице, услыхали это и присоединились, начали обстрел привала.

Погибли все…

Среди погибших был и Федор Назарович Черемшина…

Удостоен Ордена Красной Звезды и Медалью за Отвагу посмертно. И еще двое его сослуживцев, с которыми он до последнего момента, до последнего вздоха защищался от немецких нападавших…

В живых не осталось никого, даже пленных не брали. Уничтожили всех. А лагерь с телами сожгли, словно дикари…

* * *

Вокруг взрывы снарядов, шум, крики, выстрелы.

– Спокойно! – орал капитан Мелетин, – вот, пейте! Я знаю, что противно. Но пейте. Так, по крайней мере, не страшно. Я-то уж знаю.

И по кругу давали пить из огромной бадьи. В бадье была водка с каким-то химическим привкусом. Словно туда набросали таблеток и долили сиропов и настоек.

– Вперед! – прохрипел капитан.

Все ринулись с криками «Ура!!»

Едкий запах пороха хорошо бил по ноздрям, что даже мутнело в голове. Строй бежит вперед по вспаханной взрывами земле. Как только видели, что летит очередная бомба – становились прямо в котлован, веря в пословицу: «В одну яму второй раз снаряд не бьет». И что самое интересное – помогало. Первые жертвы, падавшие наземь; последние крики этих, мгновение назад живых, людей. Вроде и не жили.

Однако это не пугало остальных, поскольку в крови была водка, а в мозгу осознание того, что кому, как не им защищать родную землю от захватчиков.

И Мишка бежал, в глазах темнело, свист пуль вовсе не пугал, а скорее заводил в оцепенение, скорее даже в отупение. Беспорядочный бег уже «расстроившегося» строя заводил в заблуждение – куда же его бежать-то? Включаем мозги – там, где стреляют, туда и двигаемся. Как банально бы не звучало, а так и было.

Немцы толпами прятались за двухэтажными домиками поселка, в котором проходил бой. Делая перебежки, они очень качественно укрывались от пуль, так что по началу потерь со стороны немцев было не много.

Только потом, немцы увидели, что нашего брата не запугаешь, стали потихоньку сдавать позиции. Далее, сильнейшим штурмом отряд бойцов разбил вдвое большее количество фашистов. Троих удалось взять в плен. Вот и окончен бой…

Вернулись не многие.

Очень даже мало.

Хотя лично для Мишки первый бой прошел очень быстро, и было совсем не страшно. Это все химическая водка со странными примесями.

Кто остался жив, через несколько часов после сражения их страшно рвало. Все думали, что это от того, что они убивали и от волнения. Но никто не догадался, что причиной такого неприятного «происшествия» была та самая водка из бадьи. Или догадались, но просто смолчали.