Роман Новиков - Демон внутри

Не очень-то хотелось думать. Все мысли вели в одну и ту же точку: мы все умрём, мы все будем гореть в Аду за грехи человеческие, даже если выживем, ад придёт сюда, и мы будем гореть прямо здесь… Поэтому я, и, наверное, не только я, старался обрывать эту невероятно позитивную ноту очередной кружкой пива или стопкой чего-нибудь покрепче. И, судя по всему, не только мне это не помогало.

От этих радужных мыслей меня, как и большинство посетителей, оторвала интересная сцена: дверь резко распахнулась, несмотря на крепкий стальной засов, и в неё вошёл человек в плаще, резко развернулся и разрядил в пустоту довольно крупный револьвер. Снаружи раздался рёв, но с последним выстрелом он замолк, незнакомец захлопнул дверь и попытался закрыть засов, но скоро понял, что оторвал его при входе. Никто не сказал ни слова, все начали пристально вглядываться в пришельца. Реквизитор что-то строчил в своей записной книжечке, бармен доставал кружку и стакан чтобы сразу налить один из двух напитков, двое верзил как по команде встав из-за ближайшего к двери столика начали чинить дверной запор, прибивая все крепления задвижки на место, наёмники переглянулись, перемигнулись и вернулись к своим кружкам, а пьянчуги просто разглядывали возмутителя их спокойствия. Внешность незнакомца не была особенно примечательна: среднего роста, плечистый и крепкий в потёртом кожаном плаще и с небольшим рюкзаком на спине. На его ногах были закреплены два ржавых дымящихся обреза, в кобурах на бедрах красовались два револьвера. Голова была закрыта почти полностью – на нем был капюшон от плаща, толи шарф, толи бандана закрывала его лицо, на глазах были чёрные, круглые сварщицкие очки. На правом плече – три глубоких царапины – судя по всему чьи-то когти. Войдя, он с облегчением вздохнул и, сняв капюшон и бандану и бросив рюкзак в угол, подошел к стойке. Его лицо покрывала густая щетина, на лице было несколько рубцов, самый крупный выходил из-под правой стороны очков, слегка желтоватые зубы, когда он улыбнулся бармену, слегка блеснули своей остротой, особенно сильно по длине обгонявшие своих собратьев клыки. По внешности и дурак поймет, что он охотник на демонов. Цель нормального человека – выжить, уйти от этого кошмара в безопасное место, а охотники пробиваются сквозь полчища демонов, чтобы их стало меньше, чтобы людям легче дышалось, чтобы было больше таких «безопасных мест». Поразительно, но у некоторых это получалось. Но одинокий охотник – это всё равно, что жертва. «Один в поле не воин, такой как этот продержится здесь не больше пары месяцев» – думал я. И, тем не менее, когда человек хотя бы похож на охотника на демонов, люди смотрят на него с нескрываемым уважением. Охотник тихо спросил что-то у бармена и тот пальцем указал на меня. Охотник развернулся и пошёл ко мне.

– Вечер добрый, – сказал он – я так понимаю, ты тут в оружии разбираешься? – Голос у охотника был низкий и будто прокуренный. – Игрушки старенькие уже, раз на раз не приходится – могут и осечку дать не вовремя. Сможешь в порядок привести?

Охотник положил на стол свои обрезы и револьверы и вопросительно на меня взглянул – вопросительность была заметна даже сквозь очки. Я взглянул на его пугачи, а иначе как пугачами, при наметанном взгляде оружейника, всё это не назвать. «Магнумы» сорок четвертого это конечно сильно, но их как будто чистили коррозийной смесью – они буквально разваливались. Барабаны были затёрты до такой степени что, казалось, пули в них было прекрасно видно. Стволы, как у пистолетов, так и у ружьишек были настолько ржавы, что у меня было ощущение, что никакое это не огнестрельное оружие, а так, медные подделки. Я удивлялся, как этот парень ещё жив, как его пушки не взорвались у него в руках? Как револьвер выдержал те последние выстрелы в никуда? Главное выдержал и что он жив но в тот момент я понял что передо мной стоит один из самых везучих людей… по сути все мы те ещё везунчики, раз мы умудряемся выжить.

– Ну? – спросил он. Я открыл барабаны револьверов. Барабан револьвера, боезапас которого полетел за дверь, когда охотник пытался войти, сразу же отвалился – держатель не выдержал нагрузок и ржавчины и переломился пополам. Перехватив другой рукой второй револьвер, я выстрелил из него в тренировочную мишень – пуля, вроде бы, попала в цель, но ствол с громким грохотом разорвался.

– Обрезы, я думаю, даже проверять не стоит, – бренные останки арсенала охотника я аккуратно положил на стол, – давно оружие ремонтировал последний раз?

– Ни разу не чинил – всё в порядке было, пара осечек только. – Он смотрел на меня как старый водитель, удивляющийся тому, что машина после двадцати лет непрерывной службы больше не трогается с места.

– Не рекомендую уходить туда с Этим, – я показал на обрезы – рискуешь не вернуться.

– Сюда я и так не вернусь, но за совет спасибо, – как-то доброжелательно съязвил он.

– У меня прекрасный выбор инструмента на любой вкус, – услужливо вмешался бармен – может, взглянете?

– Почему бы и нет?.. Другого разумного выхода я не вижу.

– Что предпочитаете? Автоматическое оружие? Помповые дробовики? Взрывчатка?

– Автоматика часто отказывает. Дробовики мне не по карману. Взрывчатку сделаю сам. Есть что-то наподобие этого? – он показал рукой на лежащие на столе остатки его оружия. Бармен без особого энтузиазма вытащил из под стойки, не глядя, будто это было всё, что он мог там найти, два «Магнума» и два обреза и вопросительно взглянул на охотника. Что-то многовато вопросительных взглядов на сегодня…

– Такие?

– Да, отлично. – Он повесил плащ на вешалку, оставшись в латанном-перелатанном сером свитере с высоким горлом. На плече было три окровавленных царапины, но, казалось, что охотник их не замечал. Он снял с груди две повязанных крест-накрест кожаных ленты-патронташа, ремень-патронташ с ячейками помельче и бросил на стол. – Эти набей патронами, заодно дай по пяточку коробок и того, и того. И налей стакан виски, ради всего святого! – Отдав все распоряжения, он упал за стол рядом со мной и уставился на меня. Сквозь очки не было видно того, куда он смотрит, но я понимал, что он смотрит мне прямо в глаза. Даже сквозь очки его взгляд был всё равно, что камень на душу. Перед глазами почему-то мелькали все самые отвратные моменты моей жизни – большие и малые – не раз за те секунды, пока мне хватало смелости не отворачиваться, я подумал, что недостоин жизни, этого мира и вообще жаль, что мне удалось родиться на свет.

Слава Богу, задребезжал коммуникатор, я резко вскочил и отошёл к заколоченному окну… мне было наплевать, куда идти, лишь бы подальше от этих глаз… Как только я отвернулся, мысли начали пропадать, тогда я зарекся смотреть охотникам в глаза, особенно тем, кто их скрывает. Боюсь представить, что со мной было, если бы он был без очков… В этот момент ему принесли его виски и он, даже бровью не двинув, осушил стакан вискаря, будто стакан воды. Вынув из коробок патроны, охотник принялся заряжать все четыре пушки.