Наталья Криммер - О мечте. Роман

– Ага, сейчас Аню отведем, выпьем что-нибудь, поболтаем, – обрадовалась Инка.

– А-то мы не болтаем на работе, – засмеялась Женя.

– Ты все больше при начальстве держишься, – захихикала Инка. – Хотя ты и в школе в основном с Пашкой общалась. Он у тебя: и друг, и брат, и оруженосец – все в одном флаконе.

– Инка, а ты в школе тоже не очень-то с нами общалась. Вся в музыке утопала да по конкурсам вечно ездила. У тебя лучший друг был рояль.

– Да, – Инна вздохнула, – думала, пианисткой известной буду, но как-то не сложилось.

– Почему не сложилось? Ты консерваторию закончила. Сейчас в проекте по всем музыкальным вопросам эксперт. Тоже не так мало.

– Немало, – задумчиво сказала Инна, – только таланта мало. Видимо, когда способности распределяли, мне очень незначительную порцию отмерили. А парню этому от души насыпали.

– Какому парню? – не поняла Женя.

– Да Хохлову этому. Уникальный просто человек.

– Инн, что вы с Пашкой, Хохлов, Хохлов. Подождите, еще проект только начался. Еще ни одного эфира не было. Посмотрим, как события будут разворачиваться. Иногда бывает первое впечатление яркое, а на поверку ничего особенного.

– Нет, Жень, он особенный. Я уверена, очень скоро вы все в этом убедитесь. И мужик харизматичный, – сказала Инна.

– Инка, а ты не влюбилась часом? – поддела подругу Евгения.

– В него можно влюбиться, – мечтательно сказала Инна. – А голос! Слышала, какой бархатный?

– Вот и говорит он в больнице на операции этим своим бархатным голосом из-под маски, закрывающей его харизматичные черты: «Скальпель, зажим, тампон», или что там обычно говорят. Поверь мне, там без разницы какой и голос, и внешность, там главное человека не зарезать, чтобы патологоанатомам работенки не подкинуть.

– Да, ну тебя, Женька, – отмахнулась Инна, – все бы тебе посмеяться.

– Вот такая я, – снова засмеялась Женя, – терпите, дорогие друзья, мой мерзкий характер.

– Девчонки, пойдемте к столу, – пригласил Павел. – Детей мы в том зале посадили, там ими аниматоры занимаются. А на торт всех здесь соберем.

Когда все тосты были сказаны, торт вынесен, свечи задуты, желания загаданы, дети снова удалились в игровой зал, где планировался очередной розыгрыш призов, а родители и взрослые гости, утомленные неуёмным детским весельем, присели выпить чай и светски пообщаться.

Как водится, обсудили артистов и звезд эстрады, поделились «необходимой каждому интеллигентному» человеку информацией, кто на ком женится и с кем разводится. Поговорили о причудах современной моды, рассказали, кто в последнее время посетил какие новомодные увеселительные мероприятия, и кто что купил. Конечно, щебетали на эти животрепещущие темы в основном женщины, мужчины помалкивали и терпеливо ждали, когда выступление их дам завершится, и можно будет откланяться и рвануть по домам. Но словесный поток не иссякал, и мужчины стойко терпели и скрашивали ожидание коньяком.

Женя с Инной в этой светской беседе участия не принимали, то ли темы были им не интересны, то ли не хотелось бесцельно колебать воздух. Просто сидели и наблюдали за процессом.

– Скучаете, девчонки? – Паша подошел сзади, приобнял одноклассниц за плечи.

– Нет, не скучаем, а ищем момент, как бы проститься и исчезнуть, – ответила Инна.

Решить, каким образом прилично осуществить Инкин замысел, они не успели, потому что общее внимание привлекла подруга Ольги Старковской.

– Друзья, – вдруг схватила микрофон Изольда, – предлагаю замечательное развлечение. Давайте поиграем в воспоминания. Но воспоминания должны быть на заданную тему. Я предлагаю тему, как мы в детстве отмечали свои дни рождения. Каждый расскажет свою историю. Это очень интересно, – заливалась оратор.

– Жуть, – шепнул Пашка, – хорошо, что уже часть гостей разъехались. А то бы мы тут до утра вспоминали.

– Олечка, давай начнем с тебя, – Изольда обратилась к своей подруге.

Ольга вспорхнула со своего места, взяла микрофон и рассказала. Как она праздновала своё шестнадцатилетие, как была хороша, как нарядно одета, и как все без исключения мальчишки были в неё влюблены.

Женька слушала и, наконец, ехидно шепнула Паше:

– Как тебе повезло, Старковский, на первой красавице двора женился.

– Женька, не язви, – Пашка незаметно ущипнул её за руку, а она так же незаметно показала ему кулак.

Гости с удовольствием окунулись в воспоминания.

В рассказах девочки все, как одна, были: красавицами, умницами, в нарядных платьицах, мечтали о больших куклах и непременно получали все желаемое в подарок от любящих мам и пап.

Мальчишки тоже вспоминали: о подарках, игровых приставках, почти настоящих машинах. Вспоминали о днях рождения, проведенных вместе с родителями на курортах, в картинг-клубах и подобных классных местах.

Очередь дошла до Павла. Он взял микрофон и весело сказал:

– А у меня не было никогда дня рождения.

Все завопили, как это не было и как такое возможно.

Павел засмеялся:

– У меня никогда не было понятия – «мой» день рождения. У меня было понятие – «наш». Потому что у нас с Евгенией был один день рождения на двоих. Жень, подтверди, что так бывает. А то народ интересуется.

Женя подтвердила:

– Все очень просто. У нас четыре дня разницы – у меня одиннадцатого мая день рождение, а у Паши пятнадцатого.

– Женька у нас на четыре дня старше, поэтому всегда командовала, – хихикнул Павел и пояснил, – на правах старшего товарища.

Женя улыбнулась и продолжила свои воспоминания, как требовали правила игры:

– Мы, когда в школе учились, день рождения всегда только вместе праздновали.

– Да и до школы и после тоже, – подхватил Павел. – А помнишь, какие торты пекли моя мама и твоя бабушка.

– Мне кажется, наши одноклассники больше эти торты ждали, чем наши дни рождения, – засмеялась Женя.

– Да, – Инна вступила в разговор, – когда Женька с Пашкой с этими тортами в классе появлялись, одноклассники орали «ура» громче, чем на Красной площади во время парада.

– А не обидно было, что один день рождения на двоих? – поинтересовалась Изольда.

– Мне нет, – не сговариваясь, хором ответили Женя и Павел. Посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Мы даже не задумывались, что может быть как-то иначе, – добавила Женя.

Все решили, что воспоминания Павла и примкнувшей к нему Евгении достойны тоста.

Гости подняли бокалы: за отца маленького юбиляра, за то, какой он замечательный человек, как умеет дружить, какой он прекрасный семьянин. Все присутствующие еще бы наверняка выпили за какие-нибудь замечательные качества семьи Старковских и ещё за что-нибудь могли выпить, но дети заканючили, что пора бы домой, и оказалось, что время действительно позднее.