Наталья Криммер - О мечте. Роман

Гости начали прощаться и разъезжаться.

Женя вызвала такси и зашла в туалет. Кабинки были с раковинами и зеркалами, Женя решила причесаться и освежить макияж. Причесалась, подкрасила губы, больше ничего обновлять не стала, сгребла все мелочи в сумку и уже хотела выйти, когда услышала, что в туалет кто-то зашел. Женя сама не поняла, почему сразу не вышла. Но, задержавшись на минуту, поняла, что сразу выйти уже не удастся. Она услышала, что разговаривают две женщины. У Жени всегда был хороший слух. Говорили Ольга Старковская и её подруга.

– Ты посматривай за своим мужем, – шепнула Изольда, – уж больно они с этой Женей не разлей вода. Не нравится мне это.

Ольга вздохнула.

– Мне тоже эта ситуация не нравится, и сама Евгения не нравится. Но, к сожалению, её наличие надо принимать как данность. С другой стороны, она не опасна. Если бы он к ней испытывал какие-то чувства, кроме дружеских, то это могло проявиться задолго до меня.

– Это понятно, но послеживать и встряски ему устраивать нужно для профилактики.

– Ой, да мне сейчас не до этого, – разоткровенничалась Ольга. – Я сейчас в спортивный клуб хожу, чтобы себя в форме держать и вообще, чтобы не было скучно дома сидеть. Последний раз была в бассейне, с таким кадром познакомилась, закачаешься. Старковский меркнет. Хоть вроде он тоже ничего, но то ли постарел, то ли как-то поблек, не знаю. А тот просто красавчик. Мы с этим парнем договорились, что по четвергам будем в бассейн ходить.

– Ну, ты даешь Олька, ничего не упустишь, – восхитилась Изольда и посоветовала, – только ты осторожнее, Павел твой, в случае чего, не простит.

– Что ты, я очень осторожна. Павел, конечно, ничего подобного не потерпит. Да, может, и не будет ничего. Так, легкий флирт. А там кто знает?

– Ладно, Олечка, пойду я. Пожалуйста, будь осторожна.

– Не волнуйся, дорогая. Пойдем. Провожу тебя.

Дверь хлопнула, подружки испарились. Женя подождала минутку и осторожно вышла из «укрытия».

В зале было почти пусто, гости практически разъехались.

– Жень, может к нам зайдешь, – пригласил Павел.

– Женька, ну пошли к нам, – нудил Паша младший, – подарки вместе будем разбирать.

– Спасибо, Пашенька, у меня уже машина через две минуты будет. А подарки с папой разберете, это такое интересное занятие. Мы с твоим папой, знаешь, как любили после дня рождения подарочки разбирать.

Телефон сообщил, что такси подано. Женя распрощалась с четой Старковских и отбыла домой.

Настроение было не самое лучшее, почему-то было жалко Пашку. Женя думала: «Может, рассказать ему о предполагаемых художествах его жены?». Потом решила, что дело это не благодарное, и лезть в чужую жизнь с всякими непрошенными откровениями не стоит. Пусть сами разбираются.

Павел со своей любимой подругой зашел в квартиру родителей.

– Мам, привет. Смотри, кого я тебе привел.

Екатерина Алексеевна выглянула из кухни.

– Женечка! Здравствуй, дорогая. Сто лет, сто зим. Ты какими судьбами у нас?

«Домашний театр тети Сони», – подумала Женя. Тетя Катя как была посредственной актрисой, так и осталась. Хотя всегда рассказывала детям, что в юности блистала на подмостках какого-то студенческого театра. Потом вышла замуж за Пашиного отца и погубила явно звездную карьеру.

Екатерина Алексеевна, конечно, знала, что Женькин неудачный брак распался, и она давно вернулась домой. Дом был старый, как говорили старожилы, «намоленный», и все всё про всех знали. И тем более уж точно Пашкина мама знала, что Женя работает в компании с её сыном. Но театр есть театр, и подмостки диктуют свои правила.

Даже не подождав ответа на вопрос, какими судьбами Женька оказалась в родном доме, мама продолжила:

– Женечка, проходи сразу на кухню, я капусту солю, поможешь.

«Тётя Катя в своем репертуаре, – мысленно позабавилась Женя, – каждого зашедшего в дом, готова привлечь к своим кулинарным экзерсисам».

Пашина мама действительно прекрасно готовила, с удовольствием, делилась рецептами, любила угощать. И никогда не гнушалась привлекать любого подвернувшегося под руку в качестве кухонных подмастерьев. В доме она слыла непререкаемым авторитетом в кулинарных вопросах. А Пашин папа – Николай Степанович – называл жену предводителем «бабского сообщества», говорил, что «женщины дома здоровы целыми днями по подъезду с кастрюлями таскаться, демонстрируя свои кулинарные таланты».

Конечно, это было не совсем так, но отчасти что-то подобное присутствовало. Люди жили в доме по многу лет, дорожили теплой уютной доверительной атмосферой, по-соседски общались, даже дружили и не стремились менять свои жилищные условия без крайней необходимости, тем более дом был хороший, в тихом московском центре.

– Мам, ну что ты сразу Женьку на кухню тащишь? Нужна ей эта твоя капуста сто лет, – как в детстве заканючил Пашка. – Мы вообще ненадолго зашли.

Женя запротестовала:

– Да ладно, Паш, мне не трудно. Наоборот, на вашей кухне детство вспоминается. Помните, тетя Катя, как вы меня учили пирожки печь с яблоками? – напомнила Женя, надевая фартук.

– И не только с яблоками, – откликнулась мама.

Женя вспомнила, что Пашкины родители только что вернулись из отпуска, и по правилам хорошего тона нужно было спросить, как отдохнули. И Женя спросила, ведь она была девочка воспитанная:

– Как отдохнули, тетя Катя?

– Прекрасно, – закатила глаза Екатерина Алексеевна, – Венеция – это сказка. Мне кажется, я там помолодела на сто лет.

– Мамуля, на сто лет это ты что-то хватила, – засмеялся Павел, – ты же у меня совсем молодая ещё. Какие сто лет?

– Сынок, – мама обратила внимание на сына, – пойди телевизор посмотри, а мы с Женечкой закончим, и потом чайку попьем все вместе.

Пашка продолжал топтаться на кухне. Создавалось впечатление, что он не очень хочет оставлять Женю наедине со своей родительницей. И вдруг мама продолжила тоном, не терпящим возражений:

– Паш, я что сказала, не стой над душой.

Павел вздохнул и нехотя вышел.

«Тетя Катя в этом вся, – подумала Женя, – у неё её мужики права голоса никогда не имели, что папа-начальник, что сынок-тихоня».

– Жень, бери нож, вот этот керамический, очень хороший, тут немножко пошинковать осталось.

Женщины углубились в процесс шинковки капусты. Тёти Катина школа давала себя знать, навыки, полученные в детстве, потеряны не были. Женька моментально втянулась в ритм и активно застучала ножом. Работали молча, процесс-то интеллектуальный, вдумчивый, что особенно языком трепать. Наконец, мама прервала молчание и спросила:

– А ты с мужем давно разошлась?

– Разошлась три месяца, а развелась официально месяц назад.

– Жень, я тебе знаешь, что скажу, – мама отложила нож и присела на стул, – ты Пашке голову не морочь, у него и так в семье не все в порядке. А тут ты опять появилась.