Александр Жеглов - Однажды начав

Игорь оставил намокшие цветы на краю белой стойки и ушел. Уходя, ни разу больше не оглянулся, что немного удивило Инну, но она осталась довольной его терпению и собой. Подождала, пока он исчез из виду, и спустилась к парапету. Ветер успел несколько незабудок небрежно разбросать по сторонам, некоторые упали вниз, в сторону моря, и лежали на гальках. Она подобрала обмякшие цветы со смятыми лепестками, и собрала их озябшими ладонями в букет, по праву принадлежащий ей. Мокрый, мягкий, усталый – этот маленький, невзрачный, благоухающий букет, как тонкий лучик света, символ ее Великой Любви и Надежды, казалось в тот миг, озарил в ее душе путь к женскому счастью. Она вдруг поверила в себя, в свое беззаботное будущее. Вдохнув нежный аромат, смешанный запахами дождя и морского воздуха, спрятала цветы под мокрую футболку на груди и смелой походкой возвратилась к себе довольная и веселая. Тоскливым дождливым утром, Инна не чувствовала ни тоски, ни дождя, ни холода, ни ветра, ни головокружения, ни затемнения в глазах, ни тошноты, ни боли в груди, ни злости, ни страха. Только радость можно было увидеть на ее счастливом лице. Теперь она знала: что бы ни происходило, все у нее будет хорошо! Вся мокрая, вошла в гостиницу, придерживая цветы под мокрой футболкой, прилипшей к упругой груди. Администратор с начальником охраны ждали ее почти пять часов. Они сразу же подошли к ней со своими навязчивыми вопросами:

– У вас все нормально? – Спросила администратор.

– Да, – с улыбкой ответила она.

– А как же с вашим мужем?

– А что?

– Но у вас на лице, извините, синяк.

– Ну и что?

– Вы не собираетесь писать заявление в милицию на вашего мужа или нет? – вмешался важным тоном мужчина, периодически бросая глаза на прелестные формы под мокрой футболкой.

– Нет, не хочу. – Чуть с паузой ответила Инна. – Извините, но мне нужно переодеться. До свидания.

Она поднялась в номер, где ждали ее Влад и два охранника отеля.

Начальник охраны с недоумением посмотрел на администратора:

– Ну, не хочет и не надо. Тем лучше для нашего престижа. Ладно, жду сигнала, если что, – сказал он и ушел к себе.

«Ненормальная!», – подумала администратор и налила себе крепкого чаю.

Когда Инна вошла в комнату, Влад встал со стула, чтобы подойти к ней, но успел сделать только шаг. Сотрудники охраны, сидевшие с ним в номере, резко остановили его:

– Я хотел извиниться, – как бы оправдываясь, объяснил он.

Но один из них, рукой удержал Влада:

– Вы можете извиниться отсюда, на расстоянии.

Инна смотрела на все это с неким равнодушием, продолжая придерживать букет:

– Влад, ничего не надо говорить, – она повернулась к охранникам и попросила их покинуть номер.

– Вы уверены, что нам стоит уйти? – уточнил один из них.

– Да. Спасибо и извините за беспокойство. Пожалуйста, оставьте нас, мне надо переодеться, вы же видите, – переведя взгляд на свою мокрую одежду, сказала она.

Охранники доложили по связи обстановку и, получив одобрение от своего шефа, ушли через минуту.

– Всего вам доброго, – они вышли, закрыв дверь, один из них, шумно топая, отдалялся от двери, а второй еще несколько секунд простоял за дверью и, приложив ухо, стал подслушивать. Удостоверившись, что все спокойно, тихо ушел вслед за напарником.

– Инна, прошу тебя, не сердись, – сразу же виновато начал Влад, – я не хотел тебя ударить, родная моя.

Инна сухо перебила его:

– Отвернись, я переоденусь, – Влад повернулся лицом к двери.

Она из-под мокрой футболки, вытащила немного сплющенный на груди букетик, налила воды с графины в стакан и поставила цветы в воду. Затем сняла мокрую одежду.

У нее на левой груди красовались два лепестка. Она их нарочно оставила под сухой обтягивающей блузкой. В ее воображаемых фантазиях они были его поцелуями.

– Можешь повернуться, – Инна посмотрела на него, – Влад, я тебе не родная и не твоя! Мы с тобой не расписаны. Или ты забыл?

– Да, но…

– Послушай, мы с тобой вместе живем под одной крышей больше трех лет. И за это время ты мне так и не сделал предложения.

– Обещаю тебе, как вернемся, сразу же пойдем в ЗАГС и подадим заявление.

– А предложение руки и сердца?

– Да запросто!

– Да? А ты уверен, что хочешь этого?

– Ну, конечно, – тихо ответил Влад.

– А я не уверена. Понимаешь? Я не уверена, что хочу выйти за тебя замуж. Даже больше скажу: я уверена, что мы с тобой – не пара!

– Понимаю. Тебе больно. Это не повторится никогда! Обещаю!

– Не надо ничего обещать, – она посмотрела ему в глаза. – Влад, я уже давно поняла, что мы с тобой – люди разные. Я не люблю тебя. Если раньше были на этот счет у меня сомнения, то сейчас я в этом убеждена. Мне понравился один человек, и я его почти люблю. А тебя я никогда не любила, и ты меня никогда не любил. У тебя было одно желание – переспать со мной. Ты думаешь, добился меня? Нет. Женщину добиваются не тогда, когда с ней переспят, а тогда, когда она ни с кем другим, после тебя, не захочет переспать! Ты со многими женщинами так поступал. Только что-то слишком затянулись наши отношения – я все еще надеялась, а в тебе говорит твое мужское начало и похоть. Но это не то, о чем я мечтала. Я не чувствую, что ты – главный мужчина в моей жизни. Нужно честно себе признаться и не мучать ни меня, ни себя. Зла на тебя я не держу. Уходи. Я устала, мне надо поспать и отдохнуть.

Влад молча слушал и без эмоций воспринял все, как должное. Он, опустив голову, подошел к столику, на котором стоял букет в стакане, посмотрел на цветы:

– Он?

– Он.

– Не густо, – промолвил, сквозь зубы, имея в виду потрепанный вид.

– А для меня это самый красивый и дорогой букет на свете, – с гордостью ответила Инна.

– Да?! Сколько букетов из дорогих роз тебе я дарил? Ты вспомни!

– Я забыла, когда в последний раз ты мне дарил цветы. Может быть, сам вспомнишь, когда ты мне в последний раз покупал цветы, хоть одну розу.

– Да я могу десятками корзинами из роз заполонить этот номер.

– Влад, даже миллион твоих алых роз под моим окном не заменят эти незабудки на столе. Женщине нужно в первую очередь внимание от мужчины.

Во взгляде Инны, он вдруг заметил равнодушие с улыбкой и лишь тогда убедился, что окончательно ее потерял. Однако себялюбие и гордыня не позволяли ему просто так уйти, ему надо было высказаться, оставив за собой последнее слово:

– Говоришь, что почти любишь? – с ухмылкой на лице напомнил Влад ее слова, – а ты знаешь, что в этом деле «почти» не считается? – открыл дверь и вышел, с высоко поднятой головой.

Когда человек слишком доволен собой, он глуп и смешон.

У Инны был особый дар радоваться – без восклицаний, без умилений, с благодарной немотой. Кажется, ничего ей больше не надо, всем была довольна, всего хватает, дышит счастьем, но… жадна до нового – хочу! Она, в эту минуту, как никогда, была бесконечно счастлива.