Александр Локоть - Снова об этом

Пять пар глаз напряженно уперлись в неё. Было слышно, как тикают настенные часы…. Вику начало мелко потряхивать. Пауза затягивалась. Тут Андрей Сергеевич, видимо не выдерживая напряжения, тихонько запричитал. – Ну же, Викуш, ну же, не томи…. – И тут же получил от жены короткий тычок локтем под рёбра.

– Да…. – Её голос прозвучал тихо-тихо, глаза опущены и не на чём не сфокусированы. Никто не шелохнулся, не издал ни звука. Будто никто не понял смысла произнесенного слова. Все застыли в оцепенении. И тут Вика сама как будто проснулась. Подняв глаза, она обвела взглядом всех присутствующих и уже громко повторила – Да!… – и после небольшой паузы – Да! Да! Да!

Её последнее «да» утонуло в ликующем возгласе обоих семей. Вновь над центром стола зазвенели столь долго удерживаемые бокалы, и провозглашённый уже кажется так давно, тост, наконец, обрёл свой законный смысл. Каждый из родителей начал что-то быстро и возбуждённо говорить, в общем-то, не обращая внимания на слова друг друга, и одновременно соглашаясь со всеми сразу.

Виктор поднялся с колен, медленно притянул Вику к себе и, крепко обняв, приблизил свои губы к её губам. Вика ответила встречным движением и они замерли в долгом нежном поцелуе. Родители сразу приумолкли, умилённо глядя на влюбленных голубков. Их лица просветлели. Викина мама смахнула набежавшую слезинку. Картина была – идиллическая. Когда их уста наконец разъединились, Виктор плавно и подчёркнуто нежно отстранился от Вики.

– Хочу, что бы всё было, как следует…. Вика права…. Нельзя пренебрегать ничьей волей, и поэтому теперь я обращаюсь к вам уважаемые Наталья Александровна и Андрей Сергеевич. Я прошу у вас руки вашей дочери и согласия на наш с Викторией Андреевной брак.

Его слова вновь вызвали настоящий взрыв восторга, причем, у обоих родительских пар.

– Конечно! Конечно, дорогой мой, разве я могу мечтать о лучшем зяте!… – улыбаясь и тряся обе руки Виктора тараторил Андрей Сергеевич. Наталья Александровна, счастливо улыбаясь и изредка смахивая «счастливые» слезинки тоже повторяла. – Я очень рада!… Я очень рада!…

Олег Анатольевич, явно довольный сыном, басил – Молодец, сынок! Молодец! Все правильно сделал, честь по чести! Не то, что я! Как в лужу… Э-э-э….

Мама Виктора, широко улыбаясь, тоже повторяла свою скороговорку – Поздравляю! Поздравляю вас! Восхитительная пара! Поздравляю! Будьте счастливы! Поздравляю!

После всех этих взаимных поздравлений и излияний за столом установилась очень приятная, легкая, доброжелательная атмосфера. Все мило беседовали, строили шутейные, а порой, и вполне серьезные планы для будущей счастливой семьи. Викины родители игриво заказывали какое-то несметное количество внуков и внучек. Все с удовольствием смеялись не очень смешным остротам друг друга. Словом, семейная идиллия – да и только!

– Прошу слова! – Олег Анатольевич с рюмкой коньяка в руке поднялся со стула. – Я хочу произнести тост. Это «именной» тост! Он в честь моей будущей невестки! В честь тебя Вика.

Вся его фигура, выражение глаз, улыбка – всё это излучало искреннюю доброжелательность, глубокую симпатию и удовольствие от возможности всё это сейчас высказать. Но Вика почему-то опять насторожилась. Видимо, она теперь всегда будет ожидать подвоха от тостов Олега Анатольевича.

– Я знаком с тобой уже много лет. Помню тебя ещё ребенком, потом – неуклюжим подростком. На моих глазах ты выросла, расцвела и превратилась в восхитительную девушку просто ослепительной красоты. Наши редкие, случайные, короткие, ну просто коротюсенькие беседы всё же позволили мне разглядеть и твой живой ум, и природную любознательность, и силу характера и чистоту душевных устремлений. Я не смел даже мечтать, что такая девушка обратит внимание на моего оболтуса, что у меня может быть такая невестка. Но это случилось!… Случилось!!! И я бесконечно счастлив и благодарен судьбе, которая всё же свела вас с Виктором. Моё родительское сердце гордо, что мой сын сумел добиться взаимности от такой девушки, и теперь спокойно, потому, что кто, как ни она сделает его по-настоящему счастливым!…

К этому моменту обе матери практически рыдали и даже у Андрея Сергеевича глаза блеснули нечаянной слезой. У Виктории от слов Олега Анатольевича в душе начало разливаться какое-то мягкое тепло и в глазах тоже как-то защекотало. Внутреннее напряжение наконец исчезло, её душа раскрылась, чтобы встретить радость. Большую, настоящую, и при этом, её собственную радость.

– А сегодня! Сегодня, Вика, я понял, что всё же недооценил тебя. Как ты тут нам всем выдала по первое число!… Тут тебе и тактика, тут и стратегия!… А сила!… Сила какая! Всех нас на место поставила! Построила, так сказать! А потом р-р-раз – и взяла своё! Но уже как хозяйка положения, победительница! Уважаю! Молодец!

Вику будто окатили из ушата.

– Я…. Я никого не строила и на место не ставила…. Я ничего не собиралась брать – Вика тихо бормотала себе под нос, будто пытаясь перед кем-то оправдаться. – Я…. Я не понимаю, за что?… Что я вам сдела…. – Она осеклась. У неё возникло ощущение, будто только что был раскрыт её какой-то тайный, и при этом, очень коварный, прямо-таки гнусный замысел. Вика вскочила, на мгновение застыв и обведя всех каким-то отсутствующим взглядом, опрометью кинулась в прихожую к входной двери. Щелкнул замок, раздался громкий хлопок.

В гостиной полное оцепенение, все застыли в безмолвии. С места срывается Виктор, убегает в прихожую,…. опять громкий хлопок входной дверью. Постепенно оставшиеся начинают выходить из ступора и взгляды сидящих за столом, медленно ползя по окружающим предметам, упираются в застывшую фигуру Олега Анатольевича.

– Что?!!! Что вы на меня уставились?… – Министр резко ставит рюмку на стол, ножка разбивается, коньяк растекается по скатерти. – Что я такого сказал?… Подумаешь, цаца….

– Олег Анатольевич, у меня к вам будет одна просьба…. – Викин отец говорил тихо и медленно, как очень усталый человек. – Я, конечно же, надеюсь, более того, я уверен, что наши молодые все-таки договорятся, и ваш Виктор найдет какие-то слова, что бы успокоить и убедить нашу дочь…. Я ни секунды не сомневаюсь в вашем искреннем расположении к ней…. Но,… но я прошу вас, при всем уважении,…. правда,…. больше не произносить тостов в Викин адрес….

– Вика!!! – Виктор выскочил на лестницу…. Почти сразу внизу хлопнула дверь парадного. – Вика! – Он, перелетая сразу через пять ступеней, в два прыжка преодолевая лестничный марш, помчался вниз. Испуганная консьержка выпучила глаза. Выскочив из парадного на тротуар, он начал озираться по сторонам. Лупил весьма плотный осенний дождь…. Сколько хватало глаз – в абсолютно пустом дворе Вики не было видно ни слева, ни справа. Виктор остановился в недоумении. За шиворот с намокающих волос начала затекать вода. – Господи, куда она делась?!.. – Как только он себе под нос, шепотом озвучил эту мысль, за спиной послышались довольно громкие всхлипывания. Он обернулся. Вика стояла лицом к стене под козырьком парадного чуть в стороне от двери, из которой он только что выскочил, и плакала, как плачут маленькие девочки, которых сильно-сильно обидели. Её локти были прижаты к груди, а ладони закрывали лицо. Голова и плечи вздрагивали в такт спазмам, ритмично сжимающим её горло и грудь. Виктор кинулся обратно к парадному и обнял Вику сзади, обхватив её руки и прижав к груди её вздрагивающие плечи и спину. Наклонившись, он начал нежно целовать её в шею и шептать ей на ухо.