Александр Локоть - Снова об этом

– Ага-а-а!… Почувствовала!…

– Ну, вроде того…. Слушай, а что ты там говорил, вроде, что играл в бога? Как это? Да, и…. Ты что?… Веришь в бога?…

– Разумеется…. Хотя, люди вкладывают в это слово довольно различные понятия….

– Веришь в Бога?!.. В-е-р-и-шь в б-о-г-а?!.. Ничего себе! Двадцатый век на дворе!… Ты что, в школе не учился?! Тебе там что, не объяснили, что бога нет?!.. Ты что, в церковь ходишь, крестишься, лбом об пол бьёшься?!..

– В школе мне, конечно же, объяснили всё, как положено…. А в церковь?… Нет, не хожу…. Хотя…. Может, и зря…. Вообще-то я крещёный. Но знаешь, я чувствую себя там не совсем в своей тарелке. Религии вообще, в той или иной мере, причём, диапазон действительно велик, нацелены не на то, чтобы привести верующего к богу, а на контроль его сознания, на духовную власть над ним, на то, что бы привести его именно в свою церковь, сделать его своей паствой. А ещё, примирить с окружающей действительностью и привести поведение людей к неким нравственным нормам. Особенно этим отличаются христианство и ислам. Кстати, все добродетели строителя коммунизма полностью соответствуют Моисеевым заповедям. Церковные деятели в действительности обладают глубокими сакральными знаниями, но не делятся ими с паствой, требуя лишь ничем не обусловленной, абсолютной веры. Причем, в одном только Христианстве помимо католиков, протестантов, православных есть ещё мормоны, баптисты, адвентисты седьмого дня, да и ещё, наверное, кто-нибудь. И все они убеждают свою паству, что лишь их вера правильная, лишь они смогут привести её в царствие небесное, а все остальные – заблудшие овцы. Хотя…. «Каждому – по вере его!… – Это абсолютная истина. Для всех! Во все времена!… В любой церкви!… И без всяких церквей!… А что это ты вдруг о боге?… Мне так, сейчас так хорошо,… что как-то не до него….

Ихтиандр повернулся на бок, лицом к Виктории и положил ей руку на грудь….

– Ишь, какой смелый!… Говоришь, веришь, а тут – не до него…. Не боишься кары господней?!..

– Не боюсь…. Жаль, что ты не веришь в бога! А то бы ты знала, что ты – это он и есть…. Что ты – самая настоящая богиня!

– А я знаю! Теперь знаю!… Ты говорил мне это,… уже несколько раз….

– Как ты красива!… Боже, как же ты красива!… Ты не представляешь, как удивительно двигаются твои губы, когда ты говоришь,… как чуть четче обозначаются еле заметные ямочки у тебя на щеках, когда ты улыбаешься,… как восхитительно меняется выражение твоих глаз!… Взмах ресниц…. Движение бровей…. Завиток волос…. Всё!… Всё – совершенство!… Всё – красота….

– Да-а-а, твои комплименты…. Ты, знаешь, заканчивай с этим…. А то, второй раз тебе повторяю, я зазнаюсь, решу, что ты мне не пара, да и выгоню из постели!…

– Не выгонишь! Ты добрая…. Да ещё, как выясняется, и скромная! Комплименты мои её смутили!… Надо же!

– Да уж, такая…. Скромная и стеснительная. – Вика манерно собрала губки.

– Стеснительная, говоришь?… – Ихтиандр приподнялся и, усевшись у Викиных ног, чуть ниже её колен, одним рывком полностью стащил с неё одеяло.

– Ты что?!..

– Прошу тебя, лежи. Я хочу видеть тебя…. Всю…. Позволь мне наглядеться на тебя…. Позволь запомнить…. Каждый изгиб твоего совершенства….

– Ну, гляди,… запоминай…. – Вика, подняла руки вверх, грациозно, как кошка, потянулась, и, заложив руки себе под голову, закрыла глаза.

Нет, она не испытывала стеснения. Глупо чего-то стесняться после того, что между ними было. Лёжа перед ним абсолютно нагой, позволяя ему себя разглядывать, она, продолжая ощущать приятную негу от только что полученного удовольствия, буквально физически чувствовала движение его взгляда по своему телу, как будто продолжала принимать его ласки. Вот он смотрит на грудь,… теперь на лицо,… опять на грудь,… спускается ниже,… на бёдра,… та-ак, ну конечно.… Ну, хватит,… хватит!… Ишь, упёрся!… Хотя, чего уж теперь,… сама разрешила. Гляди куда хочешь….

– Слушай, если я ничего не путаю, твоя тётушка говорила о каком-то угощении. Мне кажется, я вполне созрела, что бы кого-нибудь съесть.

– Кого-нибудь?… Ну что ж, сейчас поглядим, кого она нам принесла на съедение!…

Ихтиандр нашарил у себя за спиной на стуле возле тахты какие-то видавшие виды треники с вытянутыми пузырями на коленях, и, мгновенно натянув их, выскочил из комнаты. Через секунду он уже снова сидел на краю постели с матерчатой авоськой в руках.

– Та-а-ак…. Сейчас посмотрим на тётушкины дары…. В кастрюльке вареники с вишней. Так, а тут, в бумажном кулке?… О!… Её коронные пирожки с яблоками и абрикосами. Ну?… Как ты относишься к мучному и сладкому?

– Отлично отношусь!… – Вика уселась, подобрав под себя колени и изобразила крайнюю заинтересованность в выложенном Ихтиандром угощении. – Мучное и сладкое – это как раз то, что мне сейчас просто необходимо…. Я даже полагаю, что, пристрастившись сейчас, я стану придерживаться такой диеты всю свою будущую жизнь….

– Надеюсь, это шутка. Потому что, в противном случае, очень скоро богини станет слишком много…. Согласись, даже божественного должно быть в меру.

Вика, наконец, позволила себе рассмеяться всем этим их шуточкам.

– Слушай, а тут, у твоей тётушки не найдется какого-нибудь халата?

– Сейчас посмотрим…. – Ихтиандр встал и открыл дверцу шкафа. – Ну, да! Вот!… Кстати, настоящий китайский, шёлковый, с драконами вон. Правда он будет тебе, мягко говоря, великоват, и по мне, так твой теперешний наряд идёт тебе куда больше….

– По тебе-то – конечно!… – Вика ехидно улыбалась. – Но, извини…. От драконов отказаться не могу…. Да и, боюсь, если я останусь «как есть», то ты не сможешь есть…. Ха-ха, смотри-ка – стихи….

– Пожалуй, да…. Я буду есть тебя…. Глазами….

– Вот, вот…. Так что, давай сюда драконов, а то ты обглодаешь меня до костей. Тем более, что, как говорили древние китайцы, шёлк позволяет выглядеть одетой женщине, как раздетой.

– Это я знаю, но мне всё же предпочтительней без «как».

Ихтиандр подошёл к тахте и замер с халатом в вытянутых руках.

Виктория встала, и, повернувшись к нему спиной, продела руки в рукава, плотно запахнулась, завязала поясок и подошла к зеркалу на дверце шкафа.

– А что, очень миленько!… Замечательные драконы…. – Она, глядя на своё отражение, медленно туда-сюда поводила плечами.

– Да уж,… Красоту ничем не испортишь!… – Ихтиандр пошёл к выходу и задержался в дверном проёме. – Пойду, разожгу кирогаз, поставлю чайник.

– Кирогаз?!.. Зачем кирогаз? У вас здесь что, нет электрочайника?!..

– Здесь нет электричества…. Ты забыла. Это же убежище закоренелого дикаря…. – Ихтиандр вышел из комнаты.

Виктория, отвернувшись от зеркала, вновь окинула взглядом всё вокруг…. На полу, примерно в метре от постели валялись её футболка и джинсы, а трусы вообще светились белым пятном прямо по центру комнаты. Простыня на тахте сбилась и, свисая, одним краем доставала до пола. Одеяло комом было прижато к стене в дальнем углу.