Дмитрий Красавин - Заповедь любви. Васудева кутумбакам

Жители затапливаемых территорий были разделены на три категории: переселенцы (те, чьи дома годны к переносу на новое место), выселенцы (владельцы признанных комиссией негодных к переносу домостроений) и беспризорные (не имеющие родственников старики и инвалиды). Беспризорные обеспечивались жильем и питанием в доме инвалидов, поэтому за свои дома, будь они годные к переносу или нет, компенсаций не получали. Их пенсии также переходили в бюджет инвалидного дома. В связи с тем, что старики из деревень, в отличие от городских стариков, как правило, не имели пенсий или имели на порядок меньше городских, а их домам – избушкам на курьих ножках – в базарный день – грош цена, чиновники принимали их в дом инвалидов крайне неохотно. Деревенские старики часто оказывались фактически выброшенными на улицу с ничтожной суммой компенсации.

Сумма денег, выдаваемая выселенцам в качестве компенсации за жилье, определялась по остаточной стоимости строения. В среднем по городу Мологе она составляла 500—700 рублей. Дома в деревнях оценивались еще ниже. Купить на эти деньги какое-либо жилье представлялось проблематичным. Для сравнения: плата за квартиру в частном доме в Рыбинске составляла 50 рублей.

Заполнение водохранилища началось 13 апреля 1941 года. В этот день был забетонирован последний пролет Рыбинской плотины. Однако наполнить водохранилище до проектной отметки в 1941 году не удалось – не хватило объема весеннего половодья. 19 ноября 1941 года был пущен первый, а в январе 1942 года – второй агрегаты Рыбинской ГЭС. Чтобы дать стране в войну больше электроэнергии, ГЭС срабатывала воду до самых нижних отметок, в связи с этим уровень воды рос очень медленно. Заполнения водохранилища до проектной отметки удалось достичь только в 1947 году.

Антушев и Белоцветов – студенты Демидовского лицея (Ярославль), имели постоянную связь с партией «Земля и воля», вели народническую пропаганду среди крестьян, распространяли запрещенные книги. Часть книг оказалась потом и в доме Петра Кондратьевича Дьяконова, за что тот также был привлечен к дознанию, но по высшему повелению 6 декабря 1878 года дело в отношении него было прекращено.

Дьяконов Петр Кондратович (1838—1912) – священник. 17 лет служил в церкви села Ушаково Ярославского уезда, затем переведен на службу в село Печелки. С 1888 года – священник Смоленской церкви в селе Диево-Городище. Был женат на дочери священника Глафире Ивановне Захарьевской. Умер 12 октября 1912 года, в день Смоленской Божьей Матери. Могила Петра Кондратовича находится у стен Смоленской церкви в Диево-Городище.

Диево-Городище – старинное, в прошлом многолюдное село на территории Некрасовского района в 18 км от Ярославля на левом берегу Волги. В старину здесь было укрепленное поселение – городище. В конце XVII века село принадлежало Троице-Сергиеву монастырю. По преданию в XVI веке здесь родился Федор Колычев, впоследствии митрополит Филипп Московский, открыто порицавший опричнину Ивана Грозного и убитый за это Малютой Скуратовым. Потомки Филиппа в память о нём построили в 1699 году на месте деревянного каменный храм Смоленской Богоматери.

«Крестьянка» – белоснежный двухпалубный грузопассажирский пароход удлиненной формы, пассажировместимостью 350 чел., принадлежал Коммерческому крестьянскому пароходству по рекам Волге, Мологе и Шексне (1908—1917 гг.).

Николай Васильевич Харитонов (1880—1944) – русский художник, живописец академической школы, родом из крестьян деревни Плишкино Мологского уезда. В 1901 году поступил вольнослушателем в Петербургскую академию художеств, учился в мастерской И. Е. Репина. Участвовал в весенних выставках в залах Академии художеств и выставке Товарищества передвижных художественных выставок, путешествовал по Европе, работал в Париже, занимался в Мюнхенской академии художеств. Обладатель множества премий. Был противником революции и советской власти, дружил со многими участниками белогвардейского движения. Эмигрировал из России, с 1923 года жил в Нью-Йорке. Работы Харитонова представлены в Государственном Русском музее, в музеях Ярославля, Днепропетровска и др.

Согласно монастырскому преданию, Мологская икона Тихвинской Божией Матери принадлежала князю Ярославскому и Смоленскому Феодору Ростиславичу Черному. В 1370 году правнук Феодора Черного Феодор Михайлович Моложский передал семейную реликвию в Мологский Афанасьевский монастырь. Тихвинскою икона называется по сходству изображения ликов, но не является копией последней, поскольку находилась в России задолго до ее явления. Многочисленные свидетельства Божьей помощи через эту святыню приведены игуменьей Антонией в «Сказании о Мологской Тихвинской иконе Божией Матери». В 1929 году икона была передана из монастыря в Мологский уездный музей. Во время кампании изъятия из музеев предметов из цветного металла в 1930 году ее забрали из музея (сохранился акт изъятия) в ОП ОГПУ. Других документальных свидетельств, позволяющих проследить судьбу святой иконы, не сохранилось.

Причт – состав служащих при храме священнослужителей (священники, дьяконы) и церковнослужителей (псаломщики и др.).

До революции в Петербурге было около пятисот освященных православных храмов, считая домовые церкви. Большинство из них в советское время были разрушены. Например, Знаменский храм, который располагался напротив Московского вокзала и встречал всех приезжавших в столицу Российской империи. Сейчас на его месте – станция метро «Площадь Восстания». Или собор Святых страстотерпцев Бориса и Глеба на Синопской набережной, являвшийся первым памятником победе на берегах Невы. Или взорванный в тридцатые годы храм Рождества Христова на шестой Рождественской улице, в котором встречали Рождество царские особы, – сегодня на его месте сквер.

Пожарная каланча с мезонином построена на Базарной (Сенной) площади по проекту ярославского губернского архитектора А. М. Достоевского, брата великого русского писателя.

Манеж – здание в центре города, построенное в конце XIX века для гимнастической школы. Вокруг здания был разбит сквер с липовыми и березовыми аллеями. До последних дней Мологи он оставался одним из любимейших мест отдыха горожан. По периметру сквера были проложены концентрические дорожки для пеших прогулок, бега, а также обучения верховой езде и конным упражнениям. Последнее и предопределило название самого здания – Манеж. В средней части Манежа, так называемом амфитеатре, находились кресла для зрителей. Пол амфитеатра мог подниматься и приобретать покатое положение, для лучшего обзора зрителями происходящих на сцене действий. Высота зала от пола до потолка составляла более 6 метров.