Роман Пронин - Поколение ноль

В салоне пусто, мастер Маша ждет сегодня только ее.

– Привет. – Говорит Ева.

– Приветики! – улыбается в ответ Маша. – Как дела? Давно у нас уже не была.

– И правда давненько не забегала

– Твои ножки успели соскучиться по моим ручкам?

Машина доброта, наивность и забота вызывают у Евы улыбку.

– Да, мы скучали по тебе

– Отлично тогда за дело! Давай, повешу курточку, а ты проходи.

– Спасибо, Маш, ты – чудо!

Маша действительно была чудесной девушкой, она проявляла дружелюбие и заботу о Еве, хотя та была всего лишь клиенткой, малознакомой, непостоянной. Она не обращала внимания на то, как Ева выглядит, а выглядела она в тот момент как обычная наркоманка – бледная, болезненная и истощенная, отрешенная от мира, словно ее вообще ничего не интересует. Но дело было не только в наркотиках и прочих аспектах жизни, что деструктивно сказывались на здоровье Евы, основная причина была в ощущении Евой собственной непригодности к жизни, бесполезности и даже вредоносности. Хотя в смерти Ольги она была едва ли повинна. Оля и без нее не находила себе места, а когда яркий насыщенный период влюбленности прошел, когда их отношения стали нормой, к Ольге вернулась депрессия и присущая ей артистичность и склонность к неординарным выходкам, которые подтолкнули ее к суициду. Оля сама осознавала глупость этого поступка, но ее неотвратимо влекло к смерти, она не понимала, что это будет абсолютный конец, думая, будто часть ее продолжит жить в Еве, в ее картинах. Она была по-детски наивна и не верила в смерть.

И действительно, первое время она продолжала жить в своих вещах: после смерти возрос интерес к ее творчеству, картины взлетели в цене и стали популярными за пределами узких кругов. Однако это длилось недолго, и вскоре никто уже и не помнил о ней, кроме убитых горем родственников и сошедшей с ума любовницы .

В зале было пусто, играла расслабляющая музыка, Ева уселась в кресло и услышала звук капель дождя бьющихся в стекла, опустила ноги в ванночку и от удовольствия закрыла глаза. Сейчас, на несколько секунд она почувствовала себя хорошо, проблемы отступили и жизнь стала чуточку ярче и приятнее.

Ева открыла глаза и посмотрела в большое от пола до потолка окно. От увиденного в нем ее бросило в дрожь : там, по ту сторону салона стояла Оля. Бледная, с огромными синяками вокруг глаз и петлей на шее. Ева видела ее! Абсолютно реально. Не могло быть никаких сомнений. Но разум вмешивался и говорил, что это всего лишь ведение.

Неужели я схожу с ума? Подумала Ева. Такого с ней никогда не происходило – это точно болезнь. Это точно галлюцинации! Если это не прекратится, то она окончательно сойдет с ума.

Оля прислонилась руками и лицом к стеклу, ее рот открылся в широкой издевательской ухмылке и из нее кусками вываливалась земля, кишащая червями и отвратительными белыми личинками. Затем она сильно ударила рукой по стеклу, и, превратившись в облако голубоватой пыли растворилась в дождливом городском пейзаже, на котором сразу же появились прохожие. Никто из них ничего не видел, ни призрака, ни напуганную, сидящую за стеклом Еву, неотрывно смотрящую в окно. Никто никого не замечал.

У Евы закружилась голова и ее затошнило, живот сводили судороги, и она, не объясняя причин, встала с места и с мокрыми, босыми нагими побежала в туалет. Её вырвало выпитым шампанским и ставшей невероятно горькой шоколадной конфетой, больше ничего не выходило, но организм упорно пытался что-то выдавить из себя. От этого Еву скрючивало и передергивало и она валялась по всему полу, крепко держась за унитаз. Когда ей стало лучше, Маша принесла стакан воды и ополаскиватель для рта.

– Тебе лучше? Что случилось? – участливо поинтересовалась она.

– Вроде да. Не спала несколько дней… много пила… прости.

– Не переживай. Все в порядке, такое с каждым бывает. Приводи себе в порядок и возвращайся, – сказала Маша и поставила на пол одноразовые матерчатые тапочки.

– Спасибо! И еще раз, прости! Мне очень неловко.

– Забудь))

Ева едва улыбнулась в ответ, а когда Маша вышла – горько заплакала. Она не могла больше смотреть на себя в зеркало, ей был противен собственный облик. Но немного успокоившись, она умылась и пристально посмотрела на себя, чтобы не напугать бедную девушку еще и своим заплаканным лицом.

Все оставшееся время Ева чувствовала стыд и тревогу, ей было ужасно, ужасно стыдно за себя, не только за произошедший инцидент, но и за все, что ему предшествовало, за свой образ жизни, за свою ничтожность, которая рядом с очаровательной, доброй, порядочной Машей выглядела ещё более кошмарно. Чтобы хоть как-то компенсировать доставленные ей неудобства и свою отвратительную компанию, Ева оставила очень щедрые чаевые, и решила больше никогда не приходить в этот салон, чтобы ее позор не накладывал тень на Машину репутацию.

На улице Ева почувствовала себя немного лучше, но страх все еще преследовал ее, и ей хотелось бежать далеко и без оглядки. Ее глаза бешено скакали от одного прохожего к другому, от машин к окнам домов, от фонарей к лавочкам, от мокрого асфальта под ногами к листьям и веткам деревьев, по которым нещадно лупил дождь.

Она была без зонта, но совершенно этого не ощущала, холодные капли, попадающие на кожу, заставляли покрываться ее мурашками.. Эти холодные ласки ливня в начале осени были для нее как объятия нахлынувших воспоминаний, остывших в сырой могиле любимого человека.

Почти два часа она добиралась до дома пешком, не замечая луж, Ева возвращалась в съемную квартиру. Едва закрыв за собой дверь, она словно проснулась и, наконец, поняла, что насквозь промокла и замерзла. Прямо в коридоре она скинула всю одежду и обнаженная, с красным лаком на ногах пошла в ванную. Заблокировала сливное отверстие, включила горячую воду и залила пену. Она не делала этого очень давно, последний раз она лежала в ванной с Олей, в ее доме.

Принимать ванну нужно только вдвоем, иначе это полная глупость…

В шкафу, на полке с чаем и кофе хранилась марихуана и Ева решила хорошенько накуриться. Еще она взяла бутылку шампанского из холодильника. Ничего не оставалось кроме, как забыться и прогнать неприятные видения, к тому же игристое вино отлично согревает. Она забралась в ванну и остановив воду, текущую из крана, погрузилась в горячую пену. Со столика стоявшего рядом, она взяла бутылку и открыла ее, пена от шампанского пролилась ей на грудь. Ева сделала несколько больших глотков, отставила бутылку и взяла трубку и зажигалку.