Николай Кудласевич - Ник Уда

Спасал только приближающийся Новый год и корпоративы – отличный способ для студента подзаработать на несколько дней пьянства средней руки. Мне предложили быть на подхвате у одного из прежних выпускников истфака, который в свое время также был тонким ценителем дешевых питейных заведений. Сейчас он вел свадьбы, корпоративы, а один раз провел даже похороны у какого-то уважаемого авторитета. В последнем случае ему пришлось нелегко, потому что в тот день братва была почему-то не склонна к восприятию его юмора. Все-таки уважаемый человек отдал Богу душу, а ты тут как черт скачешь. Ты что, сука, не крещеный?

После того раза лицо зажило, и Валера снова вышел на заработки. У него была неплохая репутация ведущего благодаря одной своей фишке: он курил какую-то дрянь из пипетки, и эффект превосходил все ожидания. Он просто не мог договорить шутку, его клинило на ключевой фразе, и развязку приходилось дополнять зрителю, а там уж кто во что горазд. Смех аудитории получался более искренним, ведь каждый чувствовал себя создателем юмора и шоу, и мой товарищ оставался в шоколаде. Мне была отведена роль Деда Мороза без снегурочки. Мы объясняли эту бездетность тем, что у его прототипа, святого Николая, не было никаких внучек. Он же святой!

В этот раз на псевдопраздник собралась небольшая компания из двадцати человек во главе с грузным генеральным директором. Они сняли половину какого-то ресторана, о существовании которого, возможно, не догадывались даже жильцы соседних домов – настолько он был неприметный. На входе меня встретил звукач.

– Макс, нам писос. Когда я говорю «писос», я имею в виду полный писос.

– Понял, но в чем дело? – в моих руках замерла шуба Деда Мороза.

– Валерку закрыли.

– Как?! Когда?! Почему?!

– Ну, он пыхал в ближайшем подъезде, его наряд и взял.

Ругаться не было смысла.

– И что теперь делать? Может, его отпустят? Скоро же Новый год, – тучи сгущались, и рядом уже громыхали молнии, резким нацистским шрифтом рисуя в небе фразу «Макс, близится твой звездный час».

– Ты что, идиот? Новый год для ментов – это когда они любой ценой пытаются закрыть план раскрываемости преступлений. Ты что, «Улицы разбитых фонарей» не смотрел?

– И что теперь делать? – еще была слабая надежда, что вдруг появится какой-нибудь более приемлемый для меня вариант.

– Иди и начинай выступать, а я пока выпрошу часть гонорара и пойду вытаскивать этого придурка, – звукач, подобно Зевсу, лично бросил в меня молнию избранности.

– Давай, может, наоборот?

– Нет, я предложил, а ты делай. Тем более у тебя мордашка смазливая, на полчаса ее должно хватить. Там почти одни бабы. Включу тебе микрофон, фоном поставлю ресторанную музыку.

Мое тело село, Дед Мороз упал. Готовность заменить была нулевая: программа выступления была неизвестна, будут ли какие-нибудь артисты или номера – тоже. Моя роль – попивая бесплатный алкоголь, изображать старого маразматика с красным носом, ежегодно, словно впервые, слушающего трехсотлетние детские стишки. А тут такая минута славы. Но ничего, водка и не такое исправляла.

– Добрый вечер, дамы и господа! Вижу здесь огромное количество прекрасных дам и великолепное начальство.

Начальство не улыбнулось, бабы не разделись – вечер шел к провалу. Еще парочка моих фраз никак не была встречена публикой, будто она пришла сюда трезвой. «Первый раз, что ли, на корпоративе? Разогреваться надо перед входом!» – хотелось крикнуть. Но в голове проскочила другая идея.

– Знаете, для чего мы с вами собрались в этом ужасном и наверняка дешевом заведении? – у кого-то глаза полезли на лоб, все пошло по плану. – Для того, чтобы сделать этот день худшим в вашей жизни! Да-да, вы не ослышались. Если вы думали, что вас тут ждет веселье с долей разврата, то вы ошибаетесь. Хотя разврат, может, и будет, только не на сцене. Этот вечер должен стать настолько плохим, чтобы на утро вы зареклись пить, не закусывать, спать в салате, извергать съеденное, опять есть тот же салат и лапать секретарш. Сделать это необходимо для того, чтобы все остальные ваши дни, особенно в новом году, казались не серыми буднями, а лучшим временем жизни.

Тут мной был перехвачен взгляд генерального директора. Он еще не понял ничего, но брови уже скривил – обычное дело для идиота.

– Где генеральный директор? Ах, да, вы тут! Помашите нам ручкой, пожалуйста. Или вы не можете? Наверное, сейчас она как раз выбирает себе новую секретаршу? А, понял: она судорожно ищет номер хоть какого-нибудь другого ведущего!

Большая часть пришедших заулыбалась. На то и расчет: хочешь, чтобы в женском коллективе заулыбались, надо кого-нибудь публично высмеять. Лучше, конечно, себя, но вся туша начальника так и напрашивалась на укол… Пластического хирурга, ах-ах-ах-ах-а, простите.

Очевидно было, что козлом отпущения в женских разговорах чаще всего становился именно генеральный директор. Главное, что публику я схватил, а с этим амбалом потом дрябну по коньяку и предложу ему достойно выйти из сложившейся ситуации, съездив мне по морде. Тогда этот корпоратив действительно станет запоминающимся, и все останутся довольны. Кроме меня, конечно, но за это своей долей расплатится Валера. Человек искусства, твою мать.

После первой и второй рюмок в воздухе повисло немое требование какого-то экшна, движения, желательно пошлых конкурсов с применением стула. Но ничего подобного у меня в арсенале не было, и чувство собственной неполноценности стало вновь диктовать прогноз погоды.

– Милые дамы, вы позволите мне пошутить про вас?

Несколько разогретых дам кивнули. Видимо, после гендира у меня был некоторый лимит на сексистские шуточки.

– Тогда у меня к вам вопрос: какое самое главное оружие женщины? Скажите вот Вы! – ткнул ладонью в сторону одной полноватой, но миловидной гостьи, у которой бицепс от жира был раза в три больше моего. Так и хотелось ее спросить: «Где качаешься?».

– У женщины большой арсенал, но, так и быть, открою вам один секрет: главное оружие женщины – это внешняя привлекательность. Именно она помогает сражать мужчин наповал.

– Видно, что вы неглупая девушка, но главное оружие женщины, которым она сражает сильный пол – это хорошее мужское воображение.

Женщины улыбнулись и проглотили, а гендир даже захлопал. Может быть, обойдемся и без мордобоя.

После такого разогрева оставалось только перейти к основной части корпоратива: серьезной бомбардировке печени и плохой музыке. Пока звукач еще спасал нашего конферансье, приходилось самому переключать старые песни о главном и делать как можно громче. Позже на память пришли несколько детских и свадебных конкурсов, которые с успехом были приняты в паузах между дикими танцами раскрепощенных женщин и безостановочном заливании кабин присутствовавших. Все шло хорошо.