Кирилл Леонидов - Проект «Акация». Современный роман-версия

В коридорах школы замаячил адвокат с большим потертым портфелем. Увидев его, некоторые самовластные преподаватели, привыкшие рассматривать свой класс и школу чуть ли не как вотчину, и местное хулиганье тоже насторожились. Да вообще, у всех у нас за спиной будто появился контролер. Вроде бы и фигня, даже как-то и не вполне серьезно, но… бог его знает. Сам факт хотя бы возможности какого-либо разбирательства уже настраивал на ответственность. Пойдут разговоры, толки-перетолки, дойдет до Управления образования, до родителей… Парочка исков уже через месяц ушла в суды: один ученик подал в суд на ученика (через родителей, конечно) на возмещение вреда – порчу портфеля и учебников. А другой таким же «макаром» подал в суд на администрацию школы, требуя возместить вред здоровью плохой организацией школьного питания. Он накануне отравился котлетой, что в школах, как мы все знаем, и не такое уж редкое явление. Носились слухи, которые, само собой, долетели и до директора, что прокуратура может проверить целевое использование средств, собираемых с родителей на различные нужды, а, кроме того, вообще законность отдельных сборов.

По решению Общешкольного совета были отменены ограничения на одежду учеников, однако, предложено рекламировать классический стиль в одежде, как один из элементов школьной этики, настроя на образовательный процесс. Смешно? Мне тоже поначалу все это казалось забавным. Но вот организовали школьное радио, свою постоянно действующую рекламу, заказали модели классической одежды и одели в нее самых лучших и авторитетных учеников – дело пошло. Даже среди тех, кто по-прежнему был сторонником полуспортивного стиля, джинсов, свитеров, уже не было, как минимум, неопрятных. Все постепенно менялось в сторону классического стиля, но не из-под директорской палки, а «снизу», от нас самих.

В школе появилась своя газета. Ее изготавливали на цветном ксероксе, и там откровенно, иногда даже слишком откровенно, рассказывали о школьной жизни. Вы не представляете, что творилось по поводу этой газеты в школе! Иной раз возмущались не только преподаватели, но и родители. Ведь дети рассуждали в ней о школе и о жизни вовсе не как дети. Даже отношениям полов страница нашлась. Газету трижды закрывали и снова открывали по решению Общешкольного Совета при протекции и активных «подковерных» действиях Тайного Совета. А Венька при этом заявлял, что в условиях демократии не так-то просто кому-то заткнуть рот. Но сам он, между прочим, проделывал это не раз. При содействии Тайного Совета уволили учительницу пения. Теперь эти уроки проводили ровесники самих учеников из местного Дома творчества. Тут же из уроков пения родилось несколько самодеятельных групп – танцевальная и рок-группа. Рок-группу не пускали в эфир школьного радио, но Тайный Совет выявил, кто более всего препятствует, и пригрозил ему. На столе у одиозных преподавателей появились копии жалоб родителей в адрес администрации Президента и лично господину Медведеву. Кроме того, Тайному Совету удалось стравить этих учителей между собой за счет дезинформации, будто один из них жаловался на другого, а тот высказался в отношении этого… «Главное оружие, – учил нас Левитин на наших тайных семинарах, – это дезинформация в отношении ключевых моментов жизни общества. Информацию могут знать только избранные. Это мы». Такое высказывание очень пришлось нам по душе, оно как-то возвышало каждого. Казалось, все нити жизни в руках. Особенно это ощущение усилилось, когда кое-что стало получаться. Мир вокруг действительно подчинялся нашей мысли, нашим желаниям. Впервые в жизни мы (еще никто по сути) уже смогли насладиться плодами реальной власти. И это все – Венька. Фантастика! О том, что это противоречило самой идее школьного самоуправления, никто почему-то тогда даже не вспомнил.

В школе был создан театр. Первые пьесы писали сами ученики. Но, кроме этого, появился клуб отдыха, который культивировал сам Левитин, о его создании было мало что известно, но Венька всеми силами оберегал его. Это был закрытый клуб для избранных старшеклассников, тех, кто имел деньги и мог заплатить за ужин в кафе. Клуб собирался в кафе «Галактика», что неподалеку от школы, где велись абсолютно свободные и даже фривольные разговоры, создавались и разрушались кратковременные пары, обсуждались слухи и сплетни. Этот клуб был питательной информационной средой для нас, как Тайного Общества. Мы обязаны были посещать его, откуда узнавали многое о настроениях в школе, кто чем дышит, и кого за что можно будет потом «подцепить».

Такая вольная и бурная жизнь в школе, кажется, не может вызвать у администрации ничего, кроме раздражения и возмущения. Но… нет. Надо учитывать, что созданное Левитиным самоуправление во многом помогало администрации. Управляемость школьным коллективом повысилась на порядок и, в первую очередь, потому, что все основные, внутриколлективные процессы были теперь на виду у администрации, за исключением Тайного Совета и закрытого клуба отдыха. Сочетание открытости и наличия административной вертикали давало результат. Все проблемы – как на ладони. Надо было только убедить Общешкольный Совет, а если уж инициатива шла снизу, то ничто и никто не мог ей помешать. Это оценили и директор и педсовет. Иначе нашей демократии не прожить бы и недели.

Было все же и такое, с чем мы, костяк нашей организации, не вполне соглашались с Венькой. Например, он яростно протестовал против организации в школе христианских классных часов. Он был воинствующим противником церкви. Я как-то на одном из Тайных Советов прямо спросил его, почему он так относится к церкви, к религии. Он ответил, что, на самом деле, религия – это глобальная мистификация, а цель – власть над душами человеческими.

– Нам просто морочат голову, – смеялся Венька. – А что касается высшего начала… Оно есть, но это не область религии. Мы просто мало знаем о природе Вселенной и человека.

– Кто же тогда, по-твоему, мы? – серьезно спросил Родион. – Сатанисты или верующие? И, если верующие, то во что?

Я, аж, рот открыл. Никогда Родиона я не видел таким глубокомыслящим.

– Кто мы? Хороший вопрос, – Венька прищурил глаза. – Мы – те, кто пытается приблизиться к познанию настоящего мира, жесткого и прагматичного, который еще не известен человечеству, потому что не открыт. Наши глаза видят скалы серыми, растения зелеными, небо голубым, но это в том спектре, в котором мы можем видеть. На самом деле в более объективном спектре скалы, растения, небо, возможно, такого цвета, что описать не сможем. Так и явления, следствия, причины. Мы живем пока в состоянии представлений о мире, но не знаний о нем. Я – не верующий в религию, в церковь, потому что в жизнь не играю, я ее познаю. Играть – не мое занятие. Мое занятие – действовать. Бог и сатана, так как это подает церковь, это мистика, символы, ничего не имеющие общего с реальностью, и не более.