Вадим Фёдоров - Записки риэлтора

Несколько дней ушло на оформление бумаг. Я расплатился с банком. Передал ключи от квартиры счастливой Татьяне. И в ответ получил ключи от ярко-красной машины. С люком. Тогда это была редкость. На заднем сиденье машины лежал телевизор марки Сони. В коробке. Маленький, всего 14 дюймов. Но Сони.

Примерно через год мне позвонили Волгины. Бывшие владельцы квартиры. Им надо было переоформить счета на детей, и понадобились копии кое-каких документов.

Мы встретились. Выглядели Волгины по сравнению с прошлым годом замечательно. Чистая модная одежда. Вместо запаха перегара лёгкий аромат одеколона.

Разговорились.

– Это хорошо, что мы отсюда уехали, – сказал глава семьи, – мы деревенские жители. Нам в Тульской хорошо. Там наш родной дом. Всё привычное.

– А что с выпивкой? – поинтересовался я. – А то у вас в квартире пустых бутылок был целый склад.

– Да некогда, – засмеялся Виталий, – на работе напашешься, а потом ещё и дома приходится вкалывать. Куры, кролики.

– Приезжайте к нам как-нибудь, – предложила Варвара, – отдохнуть.

Я пообещал приехать. Но обещание так и не сдержал. Всё некогда было.

Панельный дом, предпоследний этаж. Лоджия. Что для двушки в Праге редкость. И метро – 100 метров. Хоть и конечная станция. Красота!

Павлу эта квартира досталась от бабушки. Как подарок на свадьбу. С красавицей Яной.

Павел работал пекарем. А Яна хотела стать артисткой. Для этого у неё были все данные. Кроме таланта.

Поэтому Яна после школы окончила курсы кройки и шитья и устроилась в мастерскую по ремонту одежды. Брюки укоротить, опушку подшить.

Именно там с ней и познакомился Павел. Познакомился, влюбился, сделал предложение. Яна, тоже влюбившаяся в Павла, согласилась.

Затем была церемония бракосочетания. Где невеста разрыдалась от переизбытка чувств. И подарок от бабушки. Тут уже разрыдался Павел. Тоже из-за переизбытка этих самых чувств.

А потом у новобрачных началась обычная жизнь. Бытовая жизнь обыкновенных людей. И чувства у Яны начали исчезать.

Через год она родила сына Петра. Отсидела в декретном отпуске и вышла на работу. Всё на ту же работу. Брюки, юбки, шторы.

А после работы ребёнок, муж, плита и мечты о шикарной жизни. Яне по ночам снились киносъёмки, дорогие машины, премьеры, приёмы.

И поэтому её не сильно мучила совесть, когда она в первый раз изменила мужу с модно одетым хлыщом, зашедшим в их мастерскую пришить пуговицы на рубашке.

После хлыща было ещё несколько мужчин. Немолодых, но вращающихся в кругах кинематографа.

А потом Яне надоело обманывать мужа и ждать у моря погоды. И она уехала с каким-то режиссёром, бросив работу, пятилетнего сына и всё, что у неё было. Собрала чемодан, написала записку и побежала к метро, где её ждал стремительно лысеющий режиссёр.

Павел записку прочитал. Сходил за ребёнком в детский сад. Приготовил ужин.

– А где мама? – спросил маленький Петя.

– В кино уехала сниматься, – ответил сыну Павел, – в художественном.

Он попросил соседку, чтобы та отвела Петю утром в сад. Сам он вставал очень рано. Соседка согласилась. Один раз отвела Петю, второй. Но после третьей просьбы сказала нет. У неё своя семья. И ей не хочется водить чужого ребёнка в детский сад.

Павел перевёлся в другой цех. Руководство вошло в положение и пошло навстречу. Вместо печки хлеба Павел стал на конвейере клепать кондитерку.

Кормил он сына растворимыми супами и вкусными пирожными, которые приносил с работы. Одежду стирал, сушил на лоджии. Но гладить не гладил. Не умел.

Проработал месяц на новом месте. Втянулся. От Яны не было никаких вестей.

У Пети в детском саду затеяли ремонт. И Павел взял отпуск. На месяц.

В первый день повёл сына в зоопарк. Посмотрели на слонов, бегемотов. Поели мороженое.

– А мама когда приедет? – вдруг спросил Петя, глядя, как горилла кормит своего детёныша.

Павел всхлипнул, отвёл лицо в сторону. Попытался что-то сказать, но не смог. Так и промолчал до конца экскурсии по зоопарку.

По дороге домой они заехали в супермаркет. Купили консервов и бутылку водки.

Павел запил.

Пил он тихо. Ходил в магазин, сдавал тару. Вместо пустых бутылок получал полные. Брал что-то закусить себе и поесть ребёнку. Дома молча наливал в стакан прозрачную жидкость, выливал её себе в горло.

Лежал на диване в полупьяном бреду и жалел себя. Свою загубленную жизнь. Вспоминал Яну. Бередил душевные раны. Наслаждался своей болью.

Сын целыми днями сидел с папой в квартире, смотрел телевизор, играл в углу спальни с игрушками. Ему было скучно.

Через две с половиной недели у Павла закончились отпускные. Он пошел в банк, чтобы забрать оставленные на чёрный день сбережения. Но на счету ничего не было.

– Ваша супруга сняла всё полтора месяца назад, – сказала ему пожилая операционистка, – и счёт закрыла. Вы разве не знали об этом?

– Не знал, – ответил Павел, – я ничего не знал.

Он навестил знакомых и занял денег у них. Купил консервов и водки. И пива. Если мешать пиво с водкой, то выходило дешевле. А результат тот же.

Павел пил беспробудно три дня. Вставал только для того, чтобы сходить в туалет и открыть очередную банку консервов для сына.

Петя ел консервы. Смотрел на пьяного отца и уходил в соседнюю комнату играть. Именно из спальни он увидел, как к ним на лоджию прилетел голубь. Вначале один раз, потом ещё. Голубь прилетал с веточками, с каким-то мусором. Он лепил гнездо. Голубка тоже несколько раз появлялась, словно инспектируя строительство гнезда.

Петя вышел на лоджию. Сел в уголочке. Голубь настороженно посмотрел на мальчика. Потом улетел.

Петя сходил в комнату, принёс заплесневелый кусочек хлеба. Положил на перила.

Прилетел голубь. Покосился на хлеб. Но клевать не стал.

– Кушай, – попросил голубя Петя, – надо кушать. И птенчиков своих кормить.

Голубь покосился на Петю и осторожно отошёл к самому дальнему краю лоджии.

Петя, кряхтя и сопя, притащил из комнаты стул, подвинул его к перилам. Забрался на него. Взял в руки кусочек хлеба и протянул голубю. Тот отступил ещё дальше. Петя встал на цыпочки, стараясь дотянуться до птицы.

Как вдруг голубь шумно взмахнул крыльями и полетел в сторону от дома.

А Петя, перевесившись через перила, на мгновенье задержался, замер. И упал вниз.

Полиция взломала дверь в квартиру. Павел спал. Пьяным сном. Разбудить его не удалось. Отправили Павла в больницу, где поставили капельницу. А оттуда уже после процедуры его отвезли в тюрьму.

Квартира несколько лет стояла пустая. Электричество в ней отключили. Газ тоже.

В конце концов на судебном заседании её продали за долги по коммуналке. Так как старые собственники не платили все эти годы ни за что. Да и найти их не представлялось возможным.