Ольга Высотская - Одна светлая история

Укладываемся вместе с кошкой. Тут собака проявляет признаки бодрствования и начинает играть в цепного сторожа на спальной территории. Громко рычит на кошку. Кошка делает вид, что у нее плохо со слухом. Успокаиваю собаку, говорю ласковые слова кошке, муж не реагирует, слава богу. Намаялся, бедолага, на работе. Это я о муже.

Беру с тумбочки новый томик Донцовой, переворачиваюсь на бок, чем вызываю недовольство у кошки и собаки одновременно. На них не реагирую никак. Начинаю читать. Читаю, увлекаюсь.

Вдруг мои мысли что-то решили мне открыть. Какую-то давно забытую тайну. Покопалась в них, тайну не нашла, не открыла. Читаю дальше, увлекаясь и погружаясь в детективный сюжет.

Мыслям совсем неохота, чтобы их в это время загружали чтением, и они предлагают мне игру по каким-то своим правилам. Они мне предлагают, не поверите – ПОМЕЧТАТЬ!

Мысли, мои мысли! Я сто восемьдесят лет замужем, из них сто семьдесят девять лет я мечтала, и, наконец-то, избавилась от этих игр, а вы мне опять их предлагаете? Нет уж. Хватит! Даже не вспомню, о чем мечтала такую вечность… И все опять, по новой? Что? Хорошо, хорошо, уговорили. Я, женщина покладистая, иногда. Мечтать, так мечтать!

Откладываем книгу Донцовой – и начали. О чем мечтаем, а?

О принце? Нет, он маленький, о чем я с ним буду разговаривать? О царе-вдовце? Такие персонажи разве бывают? Наверное. Не хочу! Даже не буду рассматривать вариации на эту тему. Просто о герое мужского рода? Хорошо!

Давай представим его внешность, а? Давай! Представляю, представляю, представляю… Мучаюсь, мучаюсь… Стоп! Не могу представить.

Ну, давай пройдемся по кинематографу, по актерам. Давай!

Кто? Задумалась крепко. Наконец в голову пришли два любимых актера – Аль Пачино и Янковский-старший. Но как из них двоих, таких самых-самых, сделать одного героя? Не получается. Тогда давай их двоих! Ну и что из этого получится?

Они вдвоем приедут к моему подъезду на одном коне? Или на двух? Олег Янковский – на белом, а Аль Пачино – на черном жеребце!

Красота! Живу я на первом этаже, взгляну в окно, а они гарцуют перед моими окнами! Оба… нет, четверо. Две лошади и два героя. Нет, две пары, так, наверное, правильнее! И что мне дальше с ними делать? Я должна выбрать кого-то?! А можно не выбирать? Месяц жить в Голливуде с Аль Пачино, а месяц на Мосфильме с Янковским? Во втором случае и вовсе с семьей рядом, навещать чаще, наверное, можно будет. Нельзя? Нет, ну как же я без семьи-то?

И потом, сцена с жеребцами мне не очень нравится. Почему? Я только мысленно и во сне, изящно и легко, вдевала одну ногу в стремя, а другую легко переносила через круп жеребца. И с прямой спиной да с развивающимися локонами уносилась в красивые горно-водные пейзажи. А наяву я запутаюсь в стремени, мешком плюхнусь перед Янковским или Аль Пачино и начну громко причитать из-за такого неэстетичного и неудобного положения моего тела. Лошадь с перепуга понесет, герои растеряются, и вся любовь?

Нет, животные – отменяются…

Герои будут на крутых машинах! Один на бентли, другой на ролс-ройсе!

Оставят машины где-нибудь в стороне, так как у подъезда все парковочные места заняты.

Одновременно выйдут из машин, подойдут к входной двери и спросят у дежурной по подъезду о том, в какой квартире живет самая прекрасная, добрая и талантливая женщина на белом свете!

Дежурная по подъезду очень удивится и скажет, что такие тетки здесь не живут. И не жили никогда.

Но тут появляюсь Я!

Интересно, в какое время они приедут? Мне выходить вместе с собакой или нет? С бедным животным никто не погулял, конечно! И это животное хочет писать и какать! Да, наверное, с собакой!

Итак, я появляюсь в лучах яркого света со своей дворнягой на брезентовом поводке, приветственно поднимая ладонь вверх. Они любуются мной и моей собакой, и неподвижно стоят, ошеломленные!

Я быстрой походкой обхожу вокруг дома, встречая при этом всяких недружественных нам кобелей, отгоняю их от моего благородного пса и гордо возвращаюсь.

Что мне делать дальше? Приглашать их в дом? У меня не вымыта посуда с вечера, бардак на кухонном столе, угощать нечем, если только мои домочадцы не съели последние куриные яйца.

Кошка орет, у нее утром начался период любви к противоположному котовьему полу. В ванной горой лежит грязное белье. Сама же заставила вчера детей выгребать эти грязные залежи из их шкафов. Они и выгребли. Шкафы стоят пустые.

Что с полами? Сын вчера в темноте, в нашем коридоре, уронил бутылку с кока-колой, конечно же, разлил, конечно же, не вытер.

У дочери были в гостях друзья, десять человек разного пола.

В общем, я не готова к приему таких героев в собственном доме.

И вдруг мне стало хорошо и спокойно. Я заснула.

И мне снится сон, что я с Аллой Борисовной, вы, конечно же, понимаете, с какой, разговариваю по душам на своей чистой и убранной кухне. И мне почему-то очень комфортно. Какие-то темы обсуждаем и обсуждаем, пьем кофе и пьем, курим.

А потом я гуляю по очень красивой березовой аллее, крепко держась за руки с Никитой Михалковым. И мы разговариваем и разговариваем, глядя друг другу в глаза…

Проснулась я в шесть часов утра, в удивительно хорошем настроении, взяла любимую Донцову и пошла на кухню.

Включила приемник, сделала музыку погромче. Ласково пожелала кошке доброго утра, потому что она пришла за мной с недовольным видом.

Включила чайник, услышала свою любимую песню «Как прекрасен этот мир, посмотри…», доносящуюся из приемника, светло улыбнулась, вспоминая свои мечты и сны, и начала мыть гору грязной посуды, предварительно закинув часть белья в стиральную машину..

2006г.

Генеральному Деду Морозу – Мише Кравченко

Снегурочке – Лене Фетисовой

Крестной Дочери – Нике Кроль

– Мань, а Мань, ну, сколько можно, а? Я ведь уже перестала спать! Подумай о себе, о своем ребенке, в конце концов, и обо мне! Прошу тебя!

Так причитаю я, закуривая сигарету и глядя на свою дочь. Она сидит рядом со мной – бледная, худая.

– Мам, ты правда меня не понимаешь? Я не могу иначе. Ты же этого всего не видела.

– Мань, у меня вас двое! И сколько мне с вами пришлось всего пережить – кошмар! Одна ваша учеба чего стоила для меня! Эти школы… До сих пор вспоминаю ваши подвиги и мои походы к учителям, да родительские собрания. Потом ваши периоды влюбленностей, переходные возрасты. Твоему ребенку – один год и четыре месяца. Будь рядом с ним! Куда ты все время уезжаешь? Да и муж твой тоже не одобряет эти твои поездки…

– Мам, давай я расскажу тебе об этой последней поездке, а?

– Ты что, хочешь, чтобы у меня был инфаркт? Нет, и слышать ничего не хочу. Извини, Мань. Вот вырастишь свое дитя, получишь по полной программе, тогда и посмотрим, как будешь рассуждать. А потом и твой сын, Александр Сергеевич, даст нам прикурить обязательно. А как иначе? Послушные дети – это не дети! Поберегла бы ты себя, солнце мое…