Салават Вахитов - «Страсти по Борхесу» и другие истории. Современная проза

Следуем за вожатым, собираем флажки и через некоторое время достигаем небольшой округлой поляны, поросшей высокой травой, посреди неё находится виселица – так мне кажется спросонок, – но на самом деле нехитрое сооружение – это всего лишь старые сломанные качели.

– Где мы? – спрашивает Адель.

– На бывшей спортплощадке, – отвечает вожатый. – Здесь когда-то девочка убилась – с качелей упала, свернула себе шею, поэтому место забросили.

И тут чёрт меня дёрнул спросить:

– Оксана?

– Рыжая? – побледнела Адель.

Роман не успел ответить. Раздался визг, всполошивший безмятежность раннего утра, поднявший ворон с окрестных деревьев и загнавший кротов поглубже в землю, – девчонки моментально проснулись и дёрнули наутёк, причём настолько быстро, что никто, казалось, даже не осмыслил ситуацию.

– Вы куда? – удивился Йоршик и помчался за ними, мальчишки рванули за предводителем.

На поляне остались лишь мы с Романом, и я растеряна. Могла ли я мечтать о таком? Сейчас Рома подойдёт ко мне и возьмёт меня за руку: «Я ваших рук рукой коснулся грубой, чтоб смыть кощунство, я даю обет: как два смиренных пилигрима, губы сотрут лобзаньем святотатства след». – «Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно к своей руке – лишь благочестье в ней. Есть руки у святых: их может, верно, коснуться пилигрим рукой своей». – «Даны ль уста святым и пилигримам?» – «Да, – для молитвы, добрый пилигрим». – «Святая! Так позволь устам моим прильнуть к твоим – не будь неумолима».

Но, увы, действие стало развиваться по другому сценарию. Рома выглядел слегка обескураженным, но, тем не менее, не стал выяснять, причины столь неожиданного поведения своего отряда, лишь почесал в затылке и сказал:

– Ну всё, конец игре, я так и думал, накрылось наше первое место медным тазом. Людмила меня убьёт…

– А почему Людмила не на «Зарянке»? – спрашиваю вожатого.

– Она отдыхает, – отвечает он. – Мне хотелось, чтоб она выспалась.

– А ты не хотел, чтобы я тоже выспалась?

Вожатый молчит и, судя по всему, не собирается отвечать. Нет тебе оправдания, Роман!

– А ты почему не убежала?

– Мне не страшно с тобой.

Роман не реагирует на мою реплику, он откровенно расстроен.

– Я пообещал, что обязательно победим в сегодняшней игре.

– А мы разве не победили?

– Почти, – печалится Рома, – мы первыми нашли последнюю, общую для всех точку, оставалось только добежать до вожатской старшего пионервожатого и доложить о завершении миссии.

– Так чего мы ждём?

– А как я появлюсь без отряда?

В это время со всех сторон раздаются голоса наших соперников, стекающихся к поляне, и у меня в голове моментально рождается блестящий стратегический ход.

– Беги, собирай отряд, – говорю скороговоркой, – я задержу их.

– Как задержишь?

– Не твоё дело, – отвечаю резко. – Людмила будет довольна.

Роман понимающе смотрит в глаза, согласно кивает и стремительно исчезает за ближайшими деревьями: нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…

Голоса раздаются совсем близко, поисковики из других отрядов подбираются к качелям, и тогда я снимаю оранжевый галстук, завязываю его банданой на голове и неожиданно появляюсь из высоких зарослей перед соперниками. Голова моя закинута назад, руки вытянуты навстречу к спешащим отрядам, а за моей спиной – сломанные качели. Меня заметили, и голоса на миг стихли, слышно было даже, как колотится сердце. «Почему они не бегут? Сработает или нет? – билась в голове тревожная мысль. Сработало: вдруг раздался резкий, душераздирающий визг, и вмиг наступило безраздельное царство паники и страха. С криками «Рыжая!» народ разбегался, безответственно проигрывая компот и фрукты.

И тогда мне взгрустнулось: известно, что любая победа неизбежно ведёт к невосполнимым потерям. А rose will bloom, It then will fade: so does a youth, so does the fairest maid.

5

Девки со второго отряда достали. Прохода не дают. Им лишь бы обсмеять людей, а сами-то ничуть не лучше. Вот и сегодня утром Маринка пытается позорить нас с Адель. Опять при Артуре – между нами, тупом баране, который так и не откликается на крик израненной души, – Адель скукожилась и всё стерпела, типа справедливо. Но я решила позлить мерзавок.

– Хотите тюльпанчик? – спрашиваю невинным голосочком.

Они не были готовы к нестандартному мышлению. «Компьютеры» старого поколения сразу же и глюкнули, что-то не срослось в их программах. Ушли в непонятках. А всё же просто, если смотреть приличные фильмы. «Девять дюймов», к примеру. «Хотите тюльпанчик?» – означает «вам конец, готовьтесь к смерти, несчастные».

– Давай наплюём в их еду, когда будем дежурить в столовой, – шепнула Адель, терпеливо снеся обиду.

– Нет, – отрезала я твёрдо и продолжила довольно патетично: – Ты сейчас девушка в любви и не имеешь права опускаться до подлостей, иначе ожесточится сердце твоё. Но знай, что месть наша будет ужасной!

– Господи, помоги нам! – закончила Адель, возвела к небу ясные очи и развеселилась.

Я нахмурила брови: не больно-то люблю такие шутки. Но тут взошло солнце, и я сказала: «Всё в порядке!»

* * *

– Хватит уже играть во влюблённых, – неожиданно заявила Адель, – пора всех поженить.

Мы побросали свои занятия и столпились вокруг подруги.

– А как это – поженить?

– Сегодня, как вы знаете, в лагере ярмарка, и мы сыграем в дворец бракосочетаний, – и Адель разъяснила план действий.

Суть любой ярмарки заключается в том, что на ней можно заработать и, соответственно, потратить валюту. В качестве таковой в лагере выступали бумажные звёздочки. Каждый отряд готовил конкурсы, на которых можно было реально заработать «деньги», чтобы потом на них от души повеселиться: попрыгать на батуте, побить подушкой старшего вожатого, устроить на несколько часов «побег» из лагеря вместе с вожатым, покататься на такси, то бишь на машине начальника лагеря, купить сладости, мороженое и напитки – фантазии устроителей не было предела.

Адель предложила выдавать по звёздочке каждому, кто пожелает зарегистрировать свой брак на время лагерной смены. Идея была поддержана. Мы арендовали отдельную палатку, прикрепили на ней вывеску «Загс» и стали ждать клиентов. Поначалу никто не решался на откровенно безбашенный поступок, но как только народ расчухал, что можно на халяву, не выполняя никаких заданий, получить заветную звёздочку, повалил валом.

Адель женила всех желающих. Для того у неё имелись бланки устаревших грамот, которые в большом количестве раздобыл Рома. Аделька деловито вписывала в них имена и прозвища брачующихся, а потом торжественно объявляла их мужем и женой. Я честно помогала своей подруге, но потом устала. Отбою от женихов и невест не было, отмечались даже случаи многожёнства, и пресечь их не было никакой возможности.