Алена Даль - Живые души. Роман-фантасмагория

Ровно в 18:00 по местному времени экран монитора на столе Антона замигал. Рубин включился в сеть и увидел лицо тестя. Новиков выглядел свежим и бодрым, словно это был не конец рабочего дня, а раннее утро после пробежки и чашечки кофе.

– Здравствуй, Антон! Что нового? – задал он традиционный вопрос.

– Здравствуйте, Вадим Петрович! Всё под контролем, – также традиционно ответил Антон.

После этого ритуала можно было переходить к сути.

– Буду делать замену в геологоразведке, – сообщил Рубин.

– Что так? Лучших к тебе послал – сибиряков, – удивился Новиков.

– Да не выдержали сибиряки натиска местных казаков, – шутка получилась горькой.

– Значит, опять бунтуют… Что думаешь делать? Не будешь ведь менять геологов после каждой стычки?

– Нужно договариваться.

– Правильно, нужно! Пошли Семёнова, пусть потолкует с их атаманом. Спишешь как представительские расходы.

– Так не получится.

– То есть как не получится? Везде получалось, а здесь нет?! – Новиков начинал терять терпение. – С комиссией получилось, а там что – не люди живут?

– Думаю, тут нужно действовать по-другому.

– И как же?

– Через средства массовой информации.

– Я тебе, Антон, это давно предлагал. А ты всё щепетильничал. Теперь, вот видишь – сам к этому пришёл, – Вадим Петрович удовлетворённо откинулся на спинку кресла. – Ну, что ж – дерзай!

– Сегодня провёл пресс-конференцию, – Рубин поморщился, вспоминая её финал.

– Антон, ну какая пресс-конференция? – сокрушённо развёл руками Новиков. – Выбери кого-то посолидней, чтобы власть уважала, бизнес прислушивался, да народ верил. Им и поручи дело. Есть в Верхнедонске такие?

– Найду.

– Ну, вот и хорошо! – Новиков отвлёкся на секретаря со срочной бумагой.

Антон размышлял, говорить или нет про перерасход квартальной сметы, но Вадим Петрович спросил об этом сам:

– Что ещё у тебя? В смету укладываешься?

– Перерасход процентов на десять, – признался Рубин.

– Терпимо, – благодушно отозвался Новиков, – потом наверстаешь. Это всё?

– Да вроде всё.

Президент компании «Траст-Никель» расслабил галстук и приглушил свет настольной лампы.

– Глаза к вечеру устают, – пожаловался он и потёр переносицу подушечками холёных пальцев. – Я вчера с Эллой говорил – что у вас там опять? Чего не живётся?

Антон не горел желанием обсуждать с тестем проблемы своей семейной жизни. Элла Новикова была его единственной, горячо любимой дочерью, и при любых объяснениях правда была на её стороне. Да и какая может быть семейная жизнь, если один живёт в Верхнедонске, а другая на Кипре, и проводят супруги вместе в общей сложности пару месяцев в году? Да и как проводят? В скандалах с битьем посуды, спорах до хрипоты и бурных примирениях в спальне с бдительным применением противозачаточных средств. Не было случая, чтобы приезд Эллы не завершился её обещанием всё рассказать папе. До тридцати двух лет она оставалась капризной избалованной девочкой.

– Вадим Петрович, да не берите в голову, разберёмся, – попытался успокоить тестя Антон.

– Да вы уже два года как разбираетесь. Внуков когда нарожаете? Династию продолжать собираетесь?

– Это надо у Эллы спросить, – сухо заметил Антон.

Жена детей не хотела.

– Ладно, не буду лезть в ваши дела. Но учти, пункт 4.6 остаётся в силе.

Рубин хорошо помнил подписанный им в день свадьбы брачный контракт на семнадцати прошнурованных красным шёлком листах. И пункт 4.6 тоже помнил: в нём говорилось о лишении доли в компании в случае отсутствия наследников в течение пяти лет по вине супруга. Их с Эллой брак с самого начала и с обеих сторон был больше похож на инвестицию. Только раньше Антон воспринимал это как должное, а за последние полгода устал. Устал уговаривать Эллу родить ребёнка. Устал терпеть её безумные прихоти. Устал оправдываться перед тестем и выслушивать напоминания о злосчастном пункте.

– Уже поздно. Давай заканчивать, – миролюбиво предложил Новиков.

– До свидания, Вадим Петрович.

– До свидания, Антон.

Окошко на экране погасло. На Антона навалилась невыносимая скука. Он выключил свет, замкнул кабинет и отправился ужинать в «Шиншиллу».

После злополучной пресс-конференции компании «Траст-Никель» Никиту Мано отстранили от никелевой темы. С горя Никита коротко постригся и перекрасился в пепельный цвет, став похожим на солиста группы «Абсент». Боброва критически оглядела его причёску: «Что, посыпал голову пеплом?». Никита огрызнулся, ответив, что такой консерватизм, как у неё, – третий год ходит с чёрным конским хвостом – не пристал редактору модного журнала. На том и разошлись.

После двухнедельной депрессии Никита, кажется, вступил на белую полосу своей жизни и теперь шёл в городской Центр эволюции человека брать интервью у его директора. Жаркий апрельский день источал тревожные ароматы цветущих каштанов. Аллея вела к резной чугунной ограде с навечно распахнутыми воротами.

Ультрасовременное здание из стекла и бетона торчало бельмом в глазу старого городского парка. Когда-то здесь гостил цирк-шапито, устраивались танцы под духовой оркестр, позже располагался Луна-парк, но приезжал он столь редко, что большую часть времени просторная площадка среди каштанов пустовала. Однажды на неё обратил внимание столичный коммерсант и попытался выторговать у городских властей. Власти задумались: «С какой стати мы будем разбазаривать муниципальную землю чужакам?» и объявили внутренний конкурс. Но что-то там не заладилось, и дело заглохло. А лет пять назад нашёлся-таки местный инвестор, который в рекордно короткие сроки возвёл это чудо архитектурной мысли, не особенно задумываясь о назначении объекта и его органичности в парковой среде. Правой рукой и тайным советником инвестора стал Виталий Смирных – нынешний директор Центра эволюции человека, занявшего все три этажа ультрасовременного здания. К нему и направлялся сейчас Никита.

В Центре его ждали. Директор лично встретил у дверей кабинета и пригласил внутрь. Виталий Смирных оказался энергичным, говорящим скороговоркой мужчиной средних лет с порывистыми жестами и лёгкой проседью в густой русой шевелюре. Начал без предисловий:

– Вы, конечно, знакомы с нашим Центром!?

– К сожалению, только заочно.

– Ну, это непростительно, – огорчился Смирных, – люди вашей профессии должны быть в курсе всех передовых и перспективных движений. Ничего, мы это сейчас быстренько исправим, – и повёл Никиту на экскурсию.

Центр эволюции человека оказался настоящим храмом, в котором по замыслу Смирных каждый сознательный житель Верхнедонска должен эволюционировать, всесторонне и непрерывно на протяжении всей жизни. А также приводить для совместной эволюции детей, друзей и родственников. На первом этаже размещалась зона физического развития – тренажёрный зал, классы йоги и цигун, диетологи, консультанты по фитнесу и дыханию. В фойе – уютное кафе и фитобар с обширной картой фирменных чаев и травяных сборов. Узкий коридор вёл в роскошный конференц-зал, где по выходным проводились встречи с выдающимися мастерами и лекторами – светилами эволюции. Второй этаж был посвящён интеллектуальному развитию. Никита с любопытством разглядывал вывески на дверях: целеполагание, скорочтение, развитие памяти, ассоциативное мышление, тренинг бесстрашия, клуб миллионеров, школа креативности, ораторское искусство… и даже академия обольщения. В скобках было подписано, что для мужчин и женщин занятия проводятся раздельно.