Наталия Осядовская - Рудольф – председатель Совета Земли. Книга пятая

Потом, когда у меня прекратились тошнота и головокружение, она вела со мной долгие разговоры. О том, что жизнь иногда испытывает нас, но, закалившись, мы становимся только сильнее и успешнее. Я потом узнал – это называется психологическая реабилитация. Я был почти счастлив, проведя эти несколько дней в тесном общении с ней.

Никто меня не допрашивал, чтобы узнать имена моих обидчиков. Сами разобрались. Одноклассника, заманившего меня в беседку, перевели в класс, занимавшийся в другом здании. А класс, в котором учились трое остальных участников «казни» вообще расформировали. Так что у нас появилось трое новеньких – Мартин, Филипп и Софья. Её я и раньше знал по гимнастической секции.

Оба новичка сразу пошли со мной на сближение. Разумеется, они не участвовали в моём избиении. Кто были те трое – я так и не узнал. Хотя мог бы, работая в СБ, поднять архивы. Но не стал этого делать, поскольку это прискорбное происшествие, как это ни парадоксально, изменило мою жизнь в лучшую сторону.

Теперь всё свободное время мы проводили втроём, обсуждая наши первые жизненные планы. Нам было тогда по 14 лет.

Мартин и Филипп были уже тогда высокие и красивые мальчики и оба занимались в секции единоборств. То есть природа наградила их с избытком тем, чем обделила меня. Но я не злился, и не завидовал. Я знал уже вкус победы, достигнутой не благодаря, а вопреки.

К тому же друзья сразу мне сказали, что теперь я в безопасности, поскольку поступаю под их защиту и покровительство. Меня это устраивало. Теперь я говорил всё, что думаю своим обидчикам, иногда напоминавшим мне, что я маленький, «как девчонка». Мои отповеди даже имели успех – класс разражался общим хохотом. Это меня ещё больше вдохновило. Теперь я «высказывался» при каждом удобном случае и получал в награду смех и даже аплодисменты. Друзья, при каждом таком случае, по очереди жали мне руку, и я прекрасно себя чувствовал в этот момент.

Это были годы, когда мы все запойно читали разные интересные книги. И строили планы на будущее. Как, всё-таки, важно, когда можешь быть с кем-то откровенным, когда знаешь – тебя любят, и поэтому – не предадут и не обсмеют. Мартин и Фил, мои дорогие друзья, есть и ваша заслуга в том, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. По-настоящему начинаешь это ценить, правда, уже на склоне лет. И как я рад тому, что мы до сих пор вместе!

Была ещё Эльза – добрая фея моего детства. Увы! Её уже нет с нами. Ежедневно вываливаемые на голову даже детские проблемы явно не способствуют долголетию.

Вот и Хильда всё никак не может оставить примерно такую же работу, но, мы с ней договорились – это будет продолжаться только до того момента, как у нас поселится внученька. А я уйду в отставку, когда ей исполнится три года.

Итак, кроме уроков и спорта мы все трое читали разные книги и обсуждали прочитанное. И спорили, если наши мнения не совпадали. Как раз тогда из книг я понял, что большинство великих полководцев и правителей древности были маленького роста. То есть – меньше среднего в ту эпоху. И Александр Македонский, и Наполеон, прославившие себя и военными победами, и государственными делами, не отличались ни статью, ни физической силой.

Их любило множество женщин, им рукоплескала толпа и сопутствовала удача. Я не то, что нацеливался на аналогичную карьеру, но отрубал сам себе пути к отступлению-оправданию типа – «но я же маленький!».

Я бросался с головой в разные факультативные курсы, чтобы понять к чему лежит моя душа. Нам объясняли учителя и это святая правда – человек сможет наилучшим образом реализовать себя, только если работа доставляет ему радость и удовольствие. В конце концов, я выбрал два факультатива – русской литературы и тренерский. В русскую культуру мы вгрызались вместе с Мартином. Он мечтал о перемещениях во времени в прошлое – его превосходные физические данные позволяли ему это. Кроме разноплановой физической подготовки он изучал культуру и древние языки. Это он выбрал Францию и Россию, а я, вслед за ним, попробовал почитать и те, и другие стихи в переводе. И выбрал русскую поэзию. Наверное, предки мои – оттуда, поэтому их культура так на меня подействовала. Через год я выучил язык, который у нас считается одним из самых трудных. Теперь я мог читать всё в подлинниках, а историю русской культуры я разделил на «царства» по аналогии с фараонами Египта. Личные вкусы правителей, зачастую, значили в те времена больше, чем другие факторы. Часто ими и определялось направление развития культуры. Я изучал биографии русских царей, находя всё новые подтверждения этому, мной придуманному постулату, и мы обсуждали их с Мартином.

А с Филом мы ходили тренировать юных гимнасток. Он никогда не занимался этим видом спорта, хотя данные у него великолепные. Просто у нас гимнастика считается больше для девчонок. Я же к тому времени получил высший разряд, и Фил со мной в паре, тоже смог вести начинающих. С нами всегда работал и взрослый профессиональный тренер. Втроём мы индивидуально занимались с каждым, то есть с каждой – девчонок там просто подавляющее большинство. – Его глаза заблестели:

– О, эти юные души и неокрепшие тела! И возможность лепить из них совершенные образы. Меня до сих пор прельщает такая работа, если это можно назвать работой.

Незаметно подошло время выпуска. Каждый из нашей троицы получил по две золотые медали – они у нас полагаются за «особенные успехи» в определённой области. Мартин получил за литературу и историю, Филипп – по музыке и физиологии, а я? Ты удивишься, но я проявил особенное рвение и достиг выдающихся результатов в физической подготовке и обществоведении. – Сделав паузу, и наладившись моей реакцией, Рудольф продолжал:

– Ну, первое – понятно, всё-таки я был тогда чемпионом юношеских игр по гимнастике. А вот с обществоведением – сложнее. Когда я изложил свою теорию «царств» как локомотив, для развития русской культуры в первый раз – меня не понял и не оценил никто из преподавателей. Более того, эти споры продолжались почти два года. Я искал аргументы «за», а они – «против». И вот я получил эту медаль! Правда, мой основной оппонент, который и вручал мне награду, поздравляя меня и пожимая руку, шепнул, что это не означает, что он на 100% во всём со мной согласен. Такая награда дорогого стоит!

Я считаю, что мне повезло с работой больше, чем кому-либо из нашего выпуска. Я даже не брал тайм-аут на 2—3 месяца, как обычно это делают выпускники, чтобы вкусить все прелести взрослой жизни.

Ну, ты понимаешь, о чём я говорю? К спиртному я равнодушен до сих пор, а что такое секс я знал с 17 лет. С тех пор как начал участвовать в соревнованиях вне школы. Юношеские игры у нас с 17 до 22 лет. Наши школьные девчонки были «табу», поскольку они без защитных чипов, а живущие «на воле» – кто ж им запретит? Повторяю, в гимнастике юношей почти не было, и желающие пригласить меня в соту всегда находились.