Наталия Осядовская - Рудольф – председатель Совета Земли. Книга пятая

И вот, таким образом подготовив общественное мнение, Рудольф собрал специалистов. Как раз была создана уния «путников» – я этим занимался!

Это мы пригласили к себе всех учёных мужей, занимающихся теорией времени и Рудольф сразу перед всеми и выступил! Дискуссия продлилась несколько дней. Её содержание выкладывалось сразу в Сеть, и за исход теперь переживала куча народу. Голосование утвердило эту идею. Результат был – примерно 80% – «за», 20% – «против». Я сразу ввёл в регламент, что «воздержаться» будет невозможно! Слишком это важный вопрос для всех жителей Земли!

У противников был, собственно, всего один аргумент – а вдруг изменения затронут наши реалии?

Катаклизм на Луне всё равно произойдёт, но в результате выживет гораздо больше населения. А если им не удастся договориться, так как это сделали наши предки в далёком 24… -ом и начнётся передел территорий, пригодных для жизни? А вдруг разразится термоядерная катастрофа?

Глаза Мартина сверкали, он даже вскочил с места и теперь мерил шагами свободное пространство своего кабинета.

– Оптимисты победили! Была разработана стратегия, которая предполагала даже сохранение нашего инкогнито. Первым предлагалось «обезвредить» европейского «монстра» в Неполитанском Заливе. Время было выбрано такое, чтобы работы в Йеллоустоунском заповеднике были почти завершены.

Теперь мы могли притвориться частной фирмой, заинтересованной в римских артефактах… Ты уже знаешь подробности – сам принимал участие.

С тех пор, как заработала скважина, прошло больше пяти лет. Процесс почти завершён. Давление магмы упало до среднего по планете. Теперь, согласно стратегическому плану действий, несколько лет мы будем наблюдать за изменениями в составе атмосферы, почвы, изменениями климата. Они обязательно произойдут и будут в лучшую сторону!

– А количество населения на планете? – вставил я свой вопрос.

– Я считаю, что оно вряд ли изменится! Пусть даже нас было намного больше. Но – воспроизводство населения контролируется почти 500 лет. Продолжительность жизни после периода катастроф была лет 60—70. Я уверен – выжившие европейцы присоединятся к цивилизации спасённых и глобальных изменений не произойдёт.

– А если выживут какие-то группы населения на поверхности? Приспособились же северные народности к жизни в тундре на побережье Ледовитого океана?

– Я с удовольствием познакомлюсь с этими людьми и протяну им руку помощи от всей души! Я думаю, что и у них можно будет многому поучиться!

– Да, это же просто эпохальная идея! – оценил я.

После паузы я заговорил первым.

– Ты знаешь, Мартин, даже записав его мемуары, я считал, что Рудольф оказался на этом посту… не совсем правильно. Считал, что по масштабу – например, твоя личность значительнее что ли.

Мартин обнял меня за плечи, рассмеялся и ответил:

– А теперь ты кое-что понял. Так? Мне лестно то, что ты сказал, но Рудольф, который попал на этот пост вопреки законом логики – это колоссальная удача для нашей цивилизации.

Всё тихо катилось по проложенным рельсам без потрясений, но и без особенных успехов. Каждый из нас был только винтиком – побольше или поменьше, но только крепёжным элементом Системы. А сейчас у нас у всех общее дело, мы ждём каких-то скачкообразных изменений, которые произойдут ещё при жизни нашего поколения.

А возможность поставить нормальный чип и увеличить производительность умственной работы?

А наконец-то побеждённый страх, который не позволял «сделать шаг в сторону»?

Может быть, всё это было и нужно во времена лишений, но страх уж точно не лучшее оружие для цивилизованных личностей. От него, как показывает опыт, просыпаются первобытные инстинкты, а личность забивается в норку и цепенеет. Ты со мной, надеюсь, согласен?

Я помню себя до двух лет! Психологи, работающие с детьми, утверждают, что это невозможно. Я специально проверил – они не правы, редко, но бывает! Я записал своё первое воспоминание – большая комната с розовыми стенами и потолком и женщины с красивыми добрыми лицами. Мне улыбаются, тормошат, берут на руки. И их слова, адресованные то ли мне, то ли друг другу:

– Какой хорошенький!

Свои первые впечатления я смог проверить, когда уже работал в Службе Безопасности постоянно. Я с энтузиазмом взялся курировать детский вопрос – просто потому, что меня всегда это интересовало. Перед визитом в Бейбилон – доскональное обследование врачей по всем только им известным параметрам. А перед входом у них строгий санпропускник – душ, переодевание и даже обработка ультрафиолетом.

Ты уже, наверное, заметил – у нас много таких мест, где «чужим» микробам и вирусам вход закрыт. Это решают медики. Им виднее.

Зато я осмотрел весь цикл.

С рождения и до полугода младенцы проводят время в прозрачных боксах. Кормление и очистка производится автоматически. Умные приборы слежения приводят в действие нужную программу. Все сведения о каждом малыше можно посмотреть на пульте, возле которого дежурят два доктора. Потом мне объяснили, что на эту работу много лет берут только молодых мужчин, соответствующей квалификации. Они справляются лучше всего.

А вот с 6-ти месяцев уход и воспитание проводится в «ручном» режиме. В просторных розовых комнатах младенцы живут до двух лет. В каждой комнате – двое детей. За ними ухаживают четыре няни, меняясь по сменам.

Выходит, если я вспомнил розовые стены – мне не было даже двух лет! В этих розовых комнатах будущая смена учится стоять, а потом – ходить и говорить. Так что эти нянечки стоят, можно сказать, у самых истоков личности. На работу туда отбирают очень тщательно – шансы быть принятыми имеют только молодые женщины приятной внешности с медицинским образованием. Кроме того, что эта работа почётна, она очень хорошо оплачивается. Живут эти феи на поверхности. Но… есть некоторые ограничения – они не имеют права употреблять алкоголь и пряности, а за их здоровьем контроль ежедневный – перед каждой сменой. Конечно, туда отбирают только экстравертов – эмоциональных и открытых, способных полюбить детей.

Мне показали компьютерный тест на профпригодность. Так вот, его успешно проходит лишь треть конкурсанток. Разумеется, за их работой ведётся 100% видеоконтроль. А при малейших отклонениях в развитии за дело берутся детские врачи. Физический контакт и проявление эмоций не только не возбраняется, но и приветствуется.

Я разыскал одну из своих фей. Она в то время была уже в достаточно преклонном возрасте, но вспомнила меня, хотя показанное ей фото было сделано немного позже. – Так у них там положено первое фото – в три года.