Наталия Осядовская - Рудольф – председатель Совета Земли. Книга пятая

В следующий заезд к нам присоединились и наши друзья-партнёры – Володя с Басей и близнецами, и Патрик с Олесей. К тому же рядом в Ницце теперь живёт Надежда. Так что в программе – обязательный визит к ней. Я параллельно отдыху занимаюсь новым отелем в Калабрии. Так что пока все – довольны, все – при деле и вероятность утечки информации теперь – минимальная.

И вот жирную точку в моих метаниях решил поставить Рудольф?

Чего же от меня потребует Король? Я терялся в догадках.

Успокаивала только ироническая манера Мартина, с которой он мне всё это сообщил. Я уверен, если бы мне грозила малейшая опасность – он отнёсся бы к этой проблеме совершенно иначе.

Пребывание в карантине кончалось, Грис меня так и не навестила. Ну, что же – вот-вот я сам всё узнаю! Не далее, как завтра!

Грис меня встретила, когда я только выходил из вестибюля. Небрежно махнула рукой сопровождавшему меня работнику СБ:

– Всё, спасибо. Свободен.

Он развернулся и нырнул назад в вестибюль. Ни раньше, ни позже, она обняла меня за шею и поцеловала. И мы пошли к их дому. Место было всё то же, и «замок», на первый взгляд, не изменился. Прошло больше семи лет, как я тут был на той самой памятной вечеринке, устроенной для нас Рудольфом. Вот он, поблёскивает в лучах восходящего солнца, знаменитый прозрачный купол! Грис меня известила, что изменилась площадь территории – прозрачный купол прибавил почти километр в диаметре. И внутренняя часть тоже недавно подверглась реконструкции.

Но тропинка, по которой мы шли к дому точно та же. И всё также её перебегают симпатичные серые зверьки с полосатой спинкой.

– Ты в отпуске? – спросил я Гриссель.

– Я уже не работаю в Экологической разведке. Отец считает, что я переросла эту должность. Служба Экологической реабилитации, которой я буду руководить, сейчас в стадии становления. Так что я в долгосрочном отпуске. – Проговорив всё это, она как-то застенчиво и виновато улыбнулась.

– Я думал, что ты меня встретишь, – не удержавшись, упрекнул её я.

– Разумеется, я тоже этого хотела, но отец возражал.

– Как он узнал?

– Да, всё он знал! «Моя профессия позволяет знать всё, что меня интересует. А то, что касается счастья и благополучия моей Грис – я просто обязан знать!» – Вот так он мне ответил, если цитировать дословно.

Он ждёт тебя! Не поехал сегодня на работу. Я уже неделю живу здесь безвылазно. И мы, конечно, много говорили на эту тему. Я старалась перевести все стрелки на себя. В результате услышала:

«Только не пытайся убедить меня, что он стал твоим любовником под угрозой кинжала, яда или дезинтегратора».

Мы зашли в комнату Грис – оставив свой рюкзачок, я умылся, чтобы остудить, горевшие щёки. Тем временем, Грис нажала что-то на пульте и сообщила: «Папа, мы идём к тебе!».

Домашний кабинет Председателя Совета располагался в другом крыле «замка», так что мне было дано ещё несколько минут отсрочки пред «экзекуцией».

Дверь перед нами отъехала, как в бункере. Из-за стола поднялся маленький седой человек:

– Спасибо, Грис. Оставь нас одних.

Грис вышла, дверь бункера закрылась.

Он отверг все мои попытки поздороваться и, поначалу, даже не предложил мне сесть. Я стоял столбом посереди его огромного кабинета, а он в гневе бегал вокруг меня, изливая всё, что накопилось.

– Ты, что думал, что можно всю жизнь позволять себя любить моей дочери, выделив ей лишь маленький уголок в своей жизни? – это была самая мягкая его сентенция. Остальные, а он хорошо подготовился к нашей встрече, – приводить не буду. Я молчал. Щёки мои опять пылали.

– Я долго ждал, пока ваши отношения сами себя исчерпают, – сказал он в заключение. – Но я понял, что мне самому придётся этому поспособствовать! Сначала вы будете жить полгода вместе здесь, под моим личным надзором. А потом – на год расстанетесь. За этим я тоже прослежу лично!

Через полгода, а вы будете соблюдать режим и всё такое, оба сдадите биоматериал на мою внучку. И ты, Андрей, сможешь улететь в Новую Эру.

Я думаю, Мартин легко выставит такое время прибытия, что твоя жена даже не заметит, сколько реально ты отсутствовал!

Выпалив всё это, Рудольф, похоже, немного успокоился. Он указал мне на круглое чернильно-синее кресло, и сел сам в такое же. Лицо его тоже побагровело, а дыхание стало прерывистым.

Сам кабинет был обставлен чисто в современном духе. Вместо столов – различные поверхности нескольких оттенков серого – от стального до серебристого. Два навороченных портала связи поблёскивали огоньками и стрелками. Довершали обстановку круглые обширные темно-синие кресла и диван такого цвета в углу на возвышении. Я разглядывал всё это и думал.

– Что молчишь? – поинтересовался, наконец, Рудольф.

– А что я могу сказать? Решение, так я понял, уже принято.

– Нет, почему же. Ещё можно рассмотреть такой вариант:

Ты немедленно покидаешь наше время и больше сюда ни ногой! А я уж сам прослежу, чтобы Грис не перемещалась в прошлое. У неё и здесь дел достаточно!

Я попросил у него тайм-аут на два часа.

– Я должен обсудить с Гриссель оба ваших предложения.

– Что ж, обсудите, – смягчился он. Нажав что-то на пульте, он открыл дверь бункера. В проёме стояла Грис.

И мы вышли вместе в парк. Грис привела меня в маленькую беседку, позволявшую любоваться прудиком, заросшим какими-то водными растениями, обильно цветущими жёлтыми звёздочками.

– Как я понял, ты знаешь про оба варианта? – нарушил я молчание.

Она посмотрела на меня удивлённо и …горько разрыдалась.

– Да, он прав, ты меня не любишь! Ты только позволяешь себя любить, – упрекала она меня, заливаясь слезами. Я, посадив её на колени, поцелуями пытался осушить этот солёный водопад.

Разумеется, я уверил, что спросил это так, на всякий случай. В глубине души надеясь, что и она меня всё ещё любит.

И всё это опять была истинная правда именно в ту минуту! Конечно, я остаюсь здесь на полгода, если этого хочет Рудольф. И зря он надеется, что наши чувства остынут от этого принуждённого тесного общения.

Водопад – иссяк, моя принцесса уже неуверенно улыбалась, поправляя волосы перед зеркальной облицовкой задней стенки беседки. Через полчаса мы побрели назад в «замок».

Мы зашли к Рудольфу вдвоём, и я подтвердил, что остаюсь и принимаю его условия. У него, похоже, сразу камень упал с души.

Теперь он улыбался и шутил, то есть вел себя так, как обычно до этого утра.

– Надеюсь, что ты, Андрей, будешь с добрыми чувствами вспоминать эти полгода, которые проведёшь у меня в гостях. А, чтобы здоровый образ жизни не показался тебе слишком пресным, я буду диктовать тебе мемуары.

Я думаю, что ты сделаешь из них фантастически интересный материал для читателей Новой Эры. Здесь в нашем времени они тоже увидят свет, но только после моей смерти.