Владислав Браун - Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890

И вот наступило утро. Александр рано, еще до рассвета, проснувшись, встал и отправил служанку за Филипповым. Он жил в другом конце дома. Филимон прибыл через полчаса в кабинет Александра. Ни сказав ничего, кроме: «Переведи!», князь протянул врачу письмо.

– «Грядет катастрофа! Великое бедствие для Вас. В Вашем роду один человек, он не молод. Совсем скоро! Страна будет под угрозой уничтожения! Ваш С.» – иногда останавливаясь, прочел Филимон.

– Что это может означать? – озадаченно поинтересовался князь Александр.

– Не имею ни малейшего понятия, Ваше сиятельство, – ответил Филимон, положив на стол послание. – Но я осмелюсь предположить, что это письмо с угрозой, совершенно такое же, как тогда, год назад.

– Я тоже это понял.

Князь почесал затылок.

– Я прошу Вас, не говорите об этом моей жене, – почти шепотом просил Александр, – она не должна об этом знать. Ей ни к чему лишние волнения…

– Что нельзя мне говорить? – послышался громкий голос Аполлинарии, доносящийся с порога кабинета.

Она стремительно подошла к Александру, рукой оттолкнув Филиппова.

– Что вы были намерены от меня скрыть? – грозным тоном спросила княгиня.

– Ваше сиятельство, я могу идти? – осмелился спросить Филимон.

– Да, можете, – ответила Аполлинария, махнув рукой.

Врач спешно ушел.

Александр выдохнул и сел за стол, сразу принявшись что-то писать.

– Александр! – повысила голос княгиня.

– Что Вам угодно, моя госпожа? – будто не догадываясь, что ей угодно, отозвался Александр.

– Мне угодно узнать, что вы намерены от меня утаить! – ответила княгиня Савельева.

Он еще раз тяжело вздохнул и указал рукой на письмо от «С.».

Она взяла его в руки. Ей хватило несколько секунд, что бы понять, что это такое же письмо, как было ровно год назад.

– О, Господи! – воскликнула Аполлинария. – Александр, ты должен срочно что-то предпринять!

– Дорогая, я уверен, не о чем волноваться.

– Я с Вами не согласна, – обиделась Аполлинария и, бросив письмо обратно на стол мужу, вышла из кабинета.

Узкая лесная тропинка вела их в неизвестном направлении. Мария Савельева держала своего возлюбленного за руку и, думая, что рано или поздно все же придется отпустить его, говорила себе: «Никогда. Никогда Вас не отпущу!»

Была середина августа. Мария Савельева особенно тепло относилась к этому месяцу, ведь она в нем родилась. Правда, ее день рождения уже прошел. Но сейчас наступил очередной прекрасный день, хоть сегодня и не день рождения. Дни, когда Мария встречалась с Юрием Зарубовым, автоматически становились прекрасными и идеальными. Любовь к нему заполняла все ее сердце и когда она видела его, парой не могла сдержать слез.

Любовь. Сколько песен, сколько стихов, сколько книг написано об этом чувстве. Везде говорится. Что это прекрасное, ни с чем несравнимое чувство. Испокон веков люди слагали завораживающие истории о том, как два человека любят друг друга, но на их пути возникают на первый взгляд непреодолимые препятствия. И для достижения великого счастья, для того, чтобы быть вместе люди страдают, жертвуют, ждут, верят, терпят…. В связи с этим у меня возникает вопрос, оправданы ли эти бесконечные страдания? Любовь прекрасна только в самый ее разгар. Когда два человека вместе. Даже если им ничего не препятствует, любовь уходит. Она уходит от всех роно или поздно. И остается только привычка быть вместе. Вообще любое страстное чувство людей заканчивается по-разному: страсть уходит, остается лишь быт. Любовь уходит, остается только ненависть, ведь противоречия на самом деле близки друг к другу и походят друг на друга. В следующем случае крепкая любовь незаметно переходит в привычку. Когда люди живут вместе и думают, что по-другому и быть не может. Но они при этом друг друга не любят.

Стоит ли страдать? Да. Стоит. Хотя бы потому, что человек за свою быстротечную жизнь должен попробовать как можно больше чувств.

Юрий влюблялся в Марию с каждой встречей все сильнее и сильнее.

Ему нравились ее пухлые щеки, кудрявые волосы, нежные теплые руки… С каждым разом он все более и более понимал лично для себя – что такое любовь. Понимать-то он понимал, а вот сказать это вслух не имел возможности из-за нехватки слов. И либо он так несказанно глуп, что не может сформулировать свои мысли, либо нет еще в русском языке слов, позволивших описать его чувства.

Они дошли до величественного многовекового дуба, под которым было несколько камней, выстроенных в ряд.

– Мари, Вы можете присесть? – охрипшим голосом спросил ее Юрий.

Она села на край этого камня.

– Что с этими камнями? Почему они выстроены так ровно? – поинтересовалась Мария.

Ей безумно не хотелось, что бы он, любовь всей ее жизни, замолчал вновь. Она хотела бесконечно слушать его голос.

Он вздохнул. Мария явно перебила его своим вопросом.

– Дело в том, что это руины, Мари. – Терпеливо ответил Юрий. – Лет пятнадцать назад здесь произошел пожар. На этом месте тогда был расположен летний домик одного из прусских баронов. Они все здесь и погибли.

В его глазах Мария увидела неописуемую горечь, и тогда нужно было остановиться, но она бесцеремонно продолжила задавать вопросы.

– Могу ли я спросить Вас, Юрий, откуда Вы знаете эту прискорбную историю?

Юрий помолчал немного.

– В том пожаре погибла моя мать, – молвил он, при этом, не показывая никаких чувств.

Мария, осознав свою бестактность и невежество, обратила свой взгляд на него и хотела открыть рот, что бы просить прощения, но осеклась. Его голова закрывала заходившее за горизонт солнце и кроме черного силуэта она ничего не увидела. Юрий наверняка был обижен. Наверняка был растерян. И она, Мария, понимала и корила себя.

Они молчали еще около получаса.

Она не решалась заговорить.

Он, подобно статуе, сидел и не шевелился, не показывая абсолютно никаких эмоций.

Они любовались закатом, завораживающим и по-своему устрашающим из-за своей красоты. Воздух наполнился вечерней прохладой и восхитительным запахом ночного леса. Деревья будто сменили свой цвет с малахитового и зеленого на темно-зеленый и черный. Где-то вдали было слышно приглушенное пение птиц.

Мария встала. Она была намерена возвратиться домой, раз все разговоры зашли в тупик. Юрий встал следом за ней.

– Мари, – молвил Юрий, – я должен… нет. Я хочу сказать… нет, не то.

Она обернулась к нему. Все тот же черный, никак не двигающийся, силуэт.

– Что Вы хотели мне сказать? – тоже показала голос Мария.

– Мари, я с того самого бала в Вашем имении полюбил Вас. – Начал он, сжав ладонь в крепкий кулак.

Увидев, как сильно напрягся Юрий, Мария осторожно, будто он мог на нее напасть как зверь, прикоснулась к нему кончиками пальцев. В ту секунду ему стало легче. Он обхватил ее маленькую ладонь и ему моментально стало легче.