Алекс Дубас - Моменты счастья

Тогда я еще не знал, что через неделю выменяю телефон на самый дешевый новый инструмент, а через месяц будут серьезные проблемы, я перестану контактировать с музыкантами, а спустя полтора года продам ту гитару, так и не научившись играть.

Я много раз подмечал для себя, что счастье – это путь, процесс, движение к чему-то. А не результат.

Январь 2001 года. Китай, город Лоян, храм Белой лошади. Мы с другом сидим на лавочке и слушаем звуки барабана, доносящиеся из Drum Tower. Звук проникает до позвоночника. Почему-то ощущение безмятежности и полного счастья.

2006 год. Зима. Прошла уже целая неделя, как я узнала, что мой, такой любимый, единственный, самый лучший, парень мне изменил. Жить дальше как-то нет желания. Мысли забиты только одним вопросом: «Почему?» А еще это ужасное похмелье, которое еще больше нагнетает ситуацию. Начиная пить вчера, я знала, что сегодня мне будет плохо, но такую я себе поставила цель – еще даже до того, как взяла первый бокал. Мне надо было расслабиться и выговориться. И вот шесть часов утра, звонок. «Боже, кто это? Сегодня же суббота!» – а в телефоне только фраза: «Выгляни из окна на кухне». Тогда я жила на первом этаже. Смотрю – роза… такая одинокая, свежая, красивая, лежит среди снега на подоконнике. Ее положил мальчик, который вчера был в нашей компании, которого я видела в первый раз, о котором я больше ничего никогда не слышала. Я не искала его сказать «спасибо», был его номер, но это было лишним. Мне было безумно приятно, и это оказалось тем лекарством, которое мне было нужно.

Я счастлива!

Я иду по Большой Дмитровке в субботу вечером. Народ тусуется. Всем страшно весело. Тепло, темно, лето. А я такая – одна. И пошла пешком, чтобы посмотреть на Москву не из окна автомобиля, а – вживую. Иду, а сзади рядом едет велосипедист. Он меня в лицо не видит, в спину говорит: «Хотите, подвезу?» Прикалывается мальчик. Я оборачиваюсь и говорю: «Нет проблем, поехали». И он видит, с кем он имеет дело. «Не может быть». – «В такой вечер сегодня все может быть». – «А как я вас повезу?» – «А зачем предлагали?» В результате он поехал на прямых ногах, то есть не садился на сиденье, а я села на сиденье. Ноги у меня очень длинные, это я себе комплиментик сделала сейчас, поэтому пришлось их держать на прессе. Я таким уголком ехала. А он, бедный такой паренек, тянул этот велосипед со всеми моими шестьдесят четырьмя килограммами. И это был теплый вечер, такая бабья осень, и вокруг люди, и эта улица, и я еду, ноги у меня уголком, я еду по Большой Дмитровке. И наступило абсолютное счастье.

Декабрь 2006 года. Мне двадцать лет. Моя первая серьезная работа. Пришла в офис раньше начальника, раньше всех. Сделала себе капучино. Прошлась по пустой комнате, полумрак пахнет новой мебелью. Отпила кофе, раскрутилась на офисном кресле. Как хорошо, сколько всего впереди. Парадокс в том, что сейчас я ненавижу эту компанию, эту работу, этот кофе.

Декабрь. Самое начало метели, которая продлится более двух недель в Петербурге. Стоим в зале ожидания Пулково, за огромными окнами пушистые хлопья снега покрывают самолетики и отгораживают аэропорт от всего остального мира и нас от остальных людей. Я смотрю в его ярко-синие глаза, столь же ледяные, что и растущие сугробы. Но главное, что я люблю, хоть и безответно. Сейчас сядем в самолете рядом, и он никуда от меня не уйдет еще несколько часов. Счастье и нежность так переполняют легкие, что я не могу дышать. Впереди несколько дней лета, моря, наедине…

Счастье нельзя классифицировать, но я научилась.

Счастье – когда большой красный чемодан стоит посреди комнаты, а впереди – дорога.

Счастье – не спать летом до пяти утра и болтать на балконе на рассвете.

Счастье – книга или фильм как будто про меня.

Счастье – когда придумаю что-то, что мне кажется гениальным (из последнего: двери в ванную и WC как школьная доска).

Счастье – когда моя собака радуется мне искренне и не за что, и когда холодно, теплая прижимается.

Счастье – одновременно проснуться в воскресенье и посмотреть друг на друга утренними глазами и пойти варить кофе.

Счастье – читать про чужое счастье. Не думала, что смогу заплакать в понедельник в 16:30. От счастья.

1995 год, декабрь, я где-то в седьмом классе. На улице минус двадцать, почти безветренно и малооблачно. Мы с отцом вышли на охоту с охотничьей собакой, на лыжах. Полдня проходили по полям и оврагам мимо деревень, мимо прудов и стогов сена. Заяц от нас ушел, да и черт с ним. Около леса решили посидеть, отдохнуть. Это место, где мы остановились, находится на горизонте, если смотреть с крыши нашего пятиэтажного дома. Я стал играть с собакой, дразнить ее, а она гавкает и прыгает, я даю ей покусать рукав, потом валю на снег и сам падаю. Снег попадает за шиворот и в рукава. Папа достал из рюкзака сало с черным хлебом, мамины пирожки и термос с чаем. Мы с ним любители попить крепкий чай на охоте.

И теперь вот сидим около леса на каких-то скамейках из новых досок (наверно, лесник их тут сколотил). И я думаю про себя, что как мне повезло, что новая квартира на краю городка в интересном месте, что у меня отличные друзья-непоседы, с которыми каждый день находим приключения, о которых потом не рассказываем родителям, что повезло с родителями (хоть иногда и ругался с ними до слез), что повезло с погодой (люблю, когда мороз и солнце) и что как приятно кружка чая греет руки, и вообще клево, и скоро Новый год.

Лето 1983 года. Загородный профилакторий. Мы с Андрюшкой уже пообедали и ждем на улице, когда столовая опустеет. Дождавшись, пулей влетаем в зал, сгребаем из корзинок весь хлеб, который только можем унести, и мчимся на стадион. Там на привязи пасутся два бычка – белый с черными пятнами и коричневый. Это наши Борьки. Мы зовем их издалека, размахивая хлебом. Коричневый Борька коротко взревывает и топает в нашу сторону. Узнал!

Кормим Борек черным столовским хлебом, гладим их по большим головам, похлопываем по толстеньким бокам. Борьки довольно тычутся в ладони колючими губами, подставляют нагретые солнцем лбы, медленно жуют, роняя слюни. Жара, сладковатый запах коров и клевера. Гудение слепней. Счастье.

Весна 2003 года. Мне четырнадцать лет, и я выхожу на улицу первый раз, научившись ходить заново после ампутации ноги. Простая прогулка по солнечному двору вместе с родителями – это было счастье. Вообще, каждый раз, когда ты совершаешь то, что раньше не могла или думала, что не могла, – это миг накрывающего тебя с головой счастья.

И еще яркий момент вспомнился: июнь 2000 года, хоровой конкурс в испанском городе Толоса – идет борьба за высшую европейскую хоровую награду. До того на этот конкурс ни разу не пускали детский хор, но у нас к тому времени было уже столько призов, что они пошли на эксперимент и включили нас в список конкурсантов. И вот – все хоры спели свою программу, и мы сидим в зале, смотрим какое-то представление, пока идет совещание жюри. После этого на сцену выходит женщина, говорит какие-то слова на испанском, и в конце звучит торжественное: «Coro infantil Vesna!» Это означало, что мы ВЫИГРАЛИ. Я сейчас набираю эти строки, и на глаза наворачиваются слезы – а тогда мы все рыдали, стоя на сцене и глядя, как наш любимый дирижер принимает приз. Это был незабываемый момент чистого счастья.