Юлия Кова(ль)кова - #20 восьмая

– А-а, ну, тогда иди сюда. – Он поцеловал меня в плечо, привычно подмял под себя. Последнее, о чём я подумала, закрывая глаза: «Я не хочу другого…»

IV.

27. Число женщин, с которыми я переспал за последний год – двадцать семь. Правда, есть ещё московская Юля, Света из Питера и Хелен из Германии. Особняком стоит Магда. А та, что я видел пару часов назад, возможно, моя двадцать восьмая. Что-то в ней есть. Интересно, что? Смеющиеся глаза? Тёмные волосы, к которым я всегда был неравнодушен? Пикантная дерзость с лёгкой толикой смущения, что по-своему меня заводило? Или же – это порода, которая чувствовалась в ней, и которой не обладал сам я?

Лена… её зовут Елена Ларионова. Я это имя запомню. Потому что она и я очень скоро встретимся в Дании. Ну, а дальше, как говорится, се ля ви. И это – уже моё шоу!

Я сижу в глубоком кожаном кресле, в огромном гостиничном номере, снятом для меня в московской гостинице «SAS Radisson». Закинув ноги на стол, одним глазом рассматриваю на плазме странно-ломаный клип «One Republic». Другим обозреваю голую Юльку. Юлька, призывно раскинув ноги, спит на моей кровати. Сегодня у нас с ней последняя ночь, а потом, как в том анекдоте: «Я тебя трахаю, милая, а утром ты исчезаешь». И не потому, что ты успела порядком мне надоесть. И не потому, что ты вбила себе в голову, что я у тебя почти в кармане и представляю собой твой заветный билет из Бирюлёво в Германию. А потому что я перехожу к последней фазе операции под названием: «Алексей Андреев делает свой гешефт».

А теперь – к сути. Последние пять лет я работаю в немецком офисе «Systems One» в должности директора по продажам. «Systems One» (изначально датская, а теперь мультинациональная компания), имеет порядка сорока представительств в Америке и Европе и один офис в Москве. Московский офис возглавляет шестидесятипятилетний датчанин Кристоф Кристенссен. В 2000-х московское представительство переродилось в «ООО», виртуально привозящее и складирующее на своей онлайн-территории системы управления предприятиями. С тех пор прямыми продажами занимаются реселлеры, а продвижением – дистрибуторы. В России у «Systems One» их всего три, и все они находятся в относительно равных условиях.

Дистрибутор первый – «Ирбис». Этой фирме дают в год на полмиллиона больше. После чего семьдесят процентов этой прекрасной суммы возвращается в карман лично Кристенссену. Дистрибутор второй – «Корса». Так, ни рыба, ни мясо, но «Корса» нужна, чтобы сохранять баланс сил в природе. И, наконец, самый сладкий кусок – «OilИнформ». «OilИнформ» работает по нефтегазу и принадлежит одному серьезному челу по фамилии Поручиков. Основной доход Григорию Поручикову приносит банк, занимающий десятое место в рейтинге самых стабильных российских финансовых институтов. В 2008-м, когда в России случился очередной кризис, Поручиков сделал только одну ошибку: пустил часть акций «OilИнформ» в свободную распродажу. Угадайте, и у кого теперь эти акции? Барабанная дробь: правильно, у старика Кристенссена. Акции, правда, куплены на другое лицо…

Таким образом, обеспечив себе кормушку для неголодной старости, полгода назад Кристоф решил валить на пенсию. Тогда-то он и сделал мне предложение практически руки и сердца. Цена нашей сделки: Кристоф на совете директоров рекомендует меня на своё место, а я взамен помогаю ему аннулировать «Ирбис», чтобы никто не смог прихватить его за прежние шахер-махер . Оптимальный способ выбрасывания «Ирбис» на улицу – выявление фальшивой отчётности по украденным деньгам. В таких случаях (рассказываю, потому что знаю, как это происходит) некто «независимый» указывает «безопасникам» «Systems One» на двойную отчётность. После серии внутренних разборок и громких угроз подать в суд на ворюг из «Ирбис» датчане в головном офисе придут к общему и разумному знаменателю: проще расстаться с деньгами, чем публично признаться, что они ни черта не смыслят в собственной бухгалтерии. В итоге, на улицу с волчьим билетом вылетят двое менеджеров – тот, кто готовил «фальшак» в «Ирбис», и тот, кто принимал его в московском представительстве. Ну, а «Ирбис» через полгода откроется уже под другим именем и с другим генеральным директором. Всё. Гениально и просто.

И во всей этой истории на меня ложится парадная роль «выявляющего». После чего Кристоф, как уже говорилось, валит в свой фатерлянд , а я пересаживаюсь в кресло главы московского представительства. Проработав в России два, максимум три года, я навсегда перебираюсь в головной датский офис, где и получаю свои датские бонусы, датский дом с прислугой и, может, даже женюсь на Магде. И хотя Магда ничем не лучше Хелен, Светы и Юли, я это сделаю. И не потому, о чём подумали вы. А потому что я очень давно понял: я хочу будущее. И не такое, когда вся твоя квартира – это тридцать три квадратных метра, заставленных пустыми бутылками, а в нагрузку к ним – пьющая мать и дерущийся с ней отчим. И не такое, когда ты вынужден выживать в хрестоматийном Бирюлёво, откладывая в год по копейке на приличный «мобильник» и джинсы. А такое, где есть нормальная, обеспеченная жизнь: яхты, лейблы, машины. Солидный банковский счёт. Хорошая кредитная история. Ежемесячные поездки в Швейцарию, куда ты срываешься, не задумываясь, сколько денег на твоём банковском счету. И за это я не то, что Свету, Хелен и Юлю продам – я заложу свою душу.

«Ну что, встать и взять Юльку напоследок? Больше ведь не увидимся…»

Расстегнул пуговицы рубашки, начал вставать. И тут Юлька всхрапнула. Представляете? Эта стерва всхрапнула! Желание тут же исчезло. Хмыкнув, снова сел в кресло. Перевёл взгляд на бокал, забытый Юлькой на подоконнике. Виски в стакане напоминал янтарь, что и вернуло меня мысленно к женским глазам точно такого же цвета.

Лена… Елена Ларионова. Нет, что-то всё-таки есть в этой забавной девочке. Вообще, её можно описать целой кучей слов, но мне проще закрыть глаза и представить её прозрачное лицо и сексуальную линию тела. Интересно, какая она? И – какого чёрта она вмешалась в это дело с «крысятничеством»?

***

О том, что Ларионова может иметь в этом деле свой интерес, мне походя рассказала Сиротина. Сдала так, мельком. Но сначала я проводил глазами уплывающую от меня Ларионову, зависая в коридоре с Сычом. Слушал сплетни, поддакивал, и, вонзая ногти в ладонь, смотрел вслед уходящей от меня Ларионовой. Смотрел, смотрел… факт, она меня сделала. Я понял, что понравился ей, но это абсолютно не помешало ей лихо отбрить меня и непринуждённо-стремительно свернуть к шапочному знакомству всю намечающуюся интимность.

– Лёха, ты выглядишь так, точно к зубному идёшь, – отметил выражение моего лица Сыч (кстати, довольно остроумно).

– Да ладно. – Я рассмеялся. Подождал минут пять, потом сослался на занятость и отправился прямиком к Сиротиной. Приоткрыл дверь её кабинета: Таня фривольно раскинулась в кресле и, фальшиво мурлыкая «maybe, maybe…», точила пилкой ногти. «Ты бы здесь себе ещё и педикюр сделала», – невольно подумал я.