Константин Воронин - Камень, Клинок, Кулон. Трилогия

Тузики-северяне дружно прокричали: «Ха Ии!». Южане просто помахали руками по-международному. Два отряда разошлись в противоположные стороны.

Донован долго тряс мою руку.

– Я в тебя верю, Серега, как в папу римского. Не подвел!

Я хохотнул. Папа верит в папу. Каламбурчик!

– За то, что радиостанцию здесь оставим, холку мне, конечно, в штабе намылят. Ну, и черт с ним! Спишем как-нибудь. Значит, до отлета у нас неделя? С завтрашнего дня радист начнет обучать пару тузиков. А ты не оставляй без внимания Хоккинса. Чтобы он твердо верил, что лететь с нами ему необходимо, ну, никак без этого.

– Все сделаем. Завтра с утра расчистим верхушку холма. Чанг нам бревен напилит. Петерсон – классный плотник. Будет руководить стройкой.

– Отлично! Надо бы поужинать. Есть что-то захотелось. На нервной почве, – хмыкнул Донован. – Пойдем, Серега, пропустим по рюмочке коньяку за успех. Придется есть солдатский паек. Индейку тузики подчистую схарчили. Замучили они меня своей болтовней. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

– Рано говорить про «хорошо». Целая неделя впереди. Что все закончилось хорошо, скажем на базовом космодроме.

Неделя выдалась нелегкой. Правильнее сказать – тяжелой. Работы хватало с избытком. Хоккинс обходил близкие к лагерю поселения южных туземцев. Его постоянно сопровождала сотня вооруженных северян и два десятка десантников под моим командованием. Я, по приказу Донована, неотлучно находился при Хоккинсе. В дальние походы Хоккинсу не позволял ходить его возраст. К далеким поселениям южан пошел отряд из пятисот воинов во главе с Та. Несли, так сказать, слово божие на кончиках копий и мечей.

– А не хотелось бы вам, преподобный отец, стать королем на Ле ри? – как-то спросил я Хоккинса. – Хоккинс I-й – это звучит. Или – король Ричард.

– Сын мой, – отвечал привязавшийся ко мне за последнее время священник, – как ты не хочешь расставаться с автоматом, так я – с крестом. Вся жизнь моя – служение Господу. В моем возрасте надо думать о спасении души, а не о светской власти. Нет уж, пусть выбирают короля из местных. И главой здешней церкви со временем станет кто-то из аборигенов. Благодаря нашей помощи, здешняя цивилизация будет развиваться быстрыми темпами. И, конечно же, они захотят самостоятельности.

Так в разговорах коротали мы долгий путь до следующей деревни. В лагерь возвращались поздно вечером, без ног, на скорую руку ужинали и валились спать. БТР не мог проехать по узким лесным тропам, а танку некогда было заниматься дорогами. Чанг пилами танка валил деревья для построек. Под командой Петерсона было несчетное количество туземцев. Но все это была грубая рабочая сила: «Плоское катать, круглое таскать». На счастье, Пекконен и Суомалайнен оказались неплохими плотниками. Сруб церкви рос на глазах, потеснив лагерные палатки. Колючку пришлось снять. Туземцы тут же забрали ее себе, чтобы оградить посевы от набегов диких животных. Мир, дружба и трудовое братство царили в лагере. Не участвующие в строительстве и в походах десантники, обучали тузиков всяческим полезным навыкам – кто что умел. Туземцы брали с собой десантников на охоту и рыбалку. Доктор долечивал раненых, одновременно кое-чему обучая десяток местных знахарей. Повар суетился в поту и в мыле – вожди туземцев повадились незваными гостями являться к нашему столу. Понравилось им, видите ли.

Неделя промелькнула. Плотники закончили крышу и водрузили сверху деревянный крест. Радиостанция стояла внутри, генератор тоже приходилось оставлять. Динамики подключили. Хоккинс перед огромной толпой туземцев, запрудивших всю поляну, произнес прощальную проповедь. И многоголосый хор громовым рокотом разнес над окрестностями: «Ха Ии!». Это в переводе с местного языка означало: «Хвала Иисусу!».

На прощальный ужин лагерь не мог вместить всех желающих. Так что пришлось позвать только местную власть и элиту. Надувшись от важности, сидел за столом новоявленный радист. Ему предстояло «нести слово Хоккинса в массы». Радиста усадили рядом с вождями.

– Вот и технократия у них появилась, – усмехнулся Донован.

Туземцы пили местную бражку, десантники – пиво. Все было готово к отправке, оставалось только свернуть палатки. Хоккинс остался ночевать в лагере.

Взлетели поздним утром, почти в обед. Хоккинс долго давал различные наставления и указания провожающим. Благословив всех толпившихся возле трапа туземцев, смахнул две слезинки и поднялся в капсулу. За ним нырнули в люк все десантники. Донован вошел последним, закрыл люк. Капсула бесшумно поднялась в воздух и, набирая скорость, понеслась на орбиту. Хоккинс, не отрываясь, смотрел в бортовой иллюминатор. Донован, плюхнувшись на сиденье рядом со мной, стиснул мне руку, кивнув на Хоккинса и поднял вверх большой палец.

Полет до базы прошел обыденно, скучно. Отсыпались, резались в карты и домино, пили пиво, смотрели фильмы, читали книги, ходили в сауну и снова спали. Хоккинс оказался неплохим попутчиком. Не был ни занудой, ни ортодоксальным святошей. В офицерской кают-компании транспорта рекой лилось вино, рассказывали анекдоты, порой довольно неприличные. Хоккинс смеялся вместе со всеми и пил наравне со всеми. Не раз мне приходилось тащить преподобного отца в его каюту. Но ни одного сеанса радиосвязи с Ле ри Хоккинс не пропустил.

Двенадцать дней пути позади. Без происшествий сели на космодром базы. Почти минута в минуту с нами пришел транспорт с Ледового пояса – привез очередную смену десантников. Две роты. По опущенной аппарели громадного старого транспорта спускались бледнолицые усталые десантники с сумками. Вот уж служба – не позавидуешь.

Из люка нашего транспорта посыпались веселые, хорошо отдохнувшие парни, Все загорелые, как черти.

– Ганс! – окликнул я одного прибывшего из «Холодильника».

– Серега, здорово! На каком это курорте вы так загорели?

– Да тут, недалеко, полторы недели пути.

– Повезло вам. И транспорт у вас новехонький. А у нас – каюты на шестерых, один душ на три каюты. В Холодильнике вообще в бараке двухярусные койки – натуральная армейская казарма. Сейчас заберусь в свою комнату, да как залягу в ванну!..

– Зато живые. А у нас потери – двадцать процентов личного состава.

– Ого! За загар кровушкой заплачено? А соотношение с противником? Или авария какая была?

– Да, нет. Был противник. Соотношение? Трудно сказать навскидку. Примерно один к тремстам.

– Постреляли, значит?..

Договорить не дали, объявили построение. Сменные роты встречал начальник штаба. А к нашим редким двум шеренгам подошел командир полка. Выслушав рапорт Донована, обратился к нам:

– Благодарю за выполнение задания. Молодцы, ребята!