Станислав Мальцев - Золотой унитаз

Когда-то недолгое время был женат, потом развёлся, состоял даже в краткосрочной любовно-сексуальной связи с Маргошей, жил с матерью и хотел бы жениться…

– Кто такой? – хулиганисто спросила Клео, хотя с первого взгляда всё поняла про несколько неожиданного гостя. Тот смотрел на неё растеряно, не ожидал такой встречи, пожевал губами, облизнулся – язык был бледно-розовым и длинным, – не удержалась и засмеялась.

– Чё ты мне язычёк показываешь? Давай, рожай!

Человек с портфелем малость пришёл в себя и произнёс совсем тихо, под нос.

– Позвольте представиться – Сократов, доцент, меня Маргоша послала…

– Это я усекла, дальше чё?

– Роберт, в смысле-Робик… Позвольте преподнести вам цветы…

Он подал ей букетик, Клео нюхнула разок, сморщила нос.

– Керосином пахнет.., – небрежно кинула цветы на стол, – А я Клео, в смысле Клеопатра. Была такая клёвая царица, может, знаешь?

Сократов заморгал, задумался – пытался вспомнить.

– Имя знакомое вроде, но не встречал…

Громко засмеялась, да так, что слезы выступили на глазах.

– Ой, не могу! Уписаюсь сейчас! Её не встречал! Да она померла сто тысяч лет назад!

Посетитель глядел удивлённо и не нашёл ничего лучшего, как сказать:

– Цены на рынке на цветочки – с ума сойти…

Неизвестно, чем кончилась бы эта содержательная беседа, скорее всего Клео бестрепетно послала бы его по одному, всем известному, адресу, но…

Но тут раздалась негромкая печальная мелодия дудки и Сократов оживился.

– У вас музицируют! Прелестно! Что за инструмент?

Она вдруг немного пожалела этого недотёпу и решила не выгонять, пусть живёт.

– Папан на своей дудке дудит, как говорит маман – дурью мается, а мне нравится.

– Дудка! Народный инструмент! Фольклор! Очень мелодично! – уже достаточно громко произнёс гость.

Клео встала, открыла дверь.

– Папан! Гуляй сюда! Тут твою дудку хвалят!

Типкин вошел, конечно, не стал переодеваться, а был всё в той же пижаме и сказал весело:

– Спасибо! Гранд мерси! – научился от посетителей ресторана, – а вы кто? Жених, али как?

Клео продолжала веселиться.

– Он самый! Типа Роберт! В смысле – доцент! Большой учёный!

Сократов чуть нахмурился, почувствовал насмешку. Вообще-то был человеком необидчивым и на многое не обращал внимания, но сейчас…

– Прошу прошения, прелестная хозяйка этого дома, – он даже повысил голос: – Во-первых, не доцент, а доцент. И Роберт, а Роберт.

– Не один хрен! – не унималась Клео, Типкин строго поглядел на неё, всё-таки гость, и учёный. А науку Рауль Лукич уважал со страшной силой, и если по ящику шли какие-то похожие передачи, старался их посмотреть, выдерживая бои с Евой Сидоровной.

– Замолкни сей момент и не возникай! – приказал дочери и обратился к Сократову: – Садитесь, имею к вам, как к представителю нашей науки, ряд животрепещущих вопросов.

Клео фыркнула достаточно громко, даже не пытаясь сдержаться.

– Каких вопросов? Прыгают они, чё ли? Уписаться можно!

Отец только головой покачал.

– Не хулигань, очень тебя прошу.

Но та и не думала останавливаться, очень ей понравился этот придурковатый доцент, с ним было весело. А веселиться она любила больше всего. И крикнула:

– Эй, ты, жених! Пошли танцевать!

Сократов не понял, молча глядел на неё. А Клео продолжала:

– Если ты мой жених, то должен классно плясать! Иначе – гуляй отсюда! Идёшь или нет?

Кандидат в женихи поднялся, спросил немного испуганно и тихо:

– Вальс, да?

– Какой тебе, нахрен, вальс? Самый модный прыг-стоп! Тут главное, ноги выше поднимай! И прыгай, будте тебе керосином зад смочили!

Включила на плеере какую-то дикую музыку и запрыгала, вскидывая ноги выше головы. Сократов тоже попытался прыгать, чуть не упал на пол, но удачно встал на четвереньки.

Тут Типкин опомнился, вскочил со стула и наотмашь шлёпнул хулиганку по заду, да так, что только зазвенело. Попочка у нее была будь здоров! И скорее поднял гостя, помог ему сесть на стул.

Клео ничуть не обиделась, продолжала смеяться, даже упала в кресло, задрала ножки и дрыгала-махала ими. Отец погрозил кулаком, в ответ засмеялась ещё громче, он согнал улыбку с лица и произнёс серьёзно:

– Продолжим наш научный разговор…

Сократов с готовностью согласился.

– Да! Вернёмся к нашим баранам!

– К каким баранам? Где они? – удивился Типкин и оглянулся.

Клео словно ветром вынесло из кресла, подскочила – заглянула под него, потом под стол и заверещала!

– Бе-бе-бе.., Нету их! Это мы бараны!

– Сядь и не мешай нашему научному разговору! – закричал на неё отец. И продолжал, обращаясь к Сократову: – Как вы понимаете эти «чёрные дыры» в небе? Читал о них в газетке, не оттуда ли валится на нас летающие тарелки и другая посуда?

Доцент сделал умное лицо, нахмурился, ответил негромко, со значением:

– Именно так, оттуда. Но, может, и нет. У меня другой профиль научной деятельности, мой конь – климат.

Типкин мало чего понял, кроме того, что у собеседника есть лошадь. И живо поинтересовался:

– Конь – это хорошо. А какой породы? Как зовут?

Притихшая было Клео снова оживилась.

– Папан! Не догоняешь! Это не конь – он предсказывает погоду!

Сократов погрозил ей пальцем.

– Так рассуждают дилетанты. Не предсказываю, а прогнозирую. Предсказывают цыганки, а я ученый, дочти кандидат наук!

Рауль Лукич слушал его, моргал, а потом спросил серьёзно:

– Мне вот что интересно – по радио гуторят «без осадков», а на улице дождь хлещет. Это вы нарочно? Для смеха?

Жених-доцент внимательно глядел то на него, то на Клео, не знал, как ответить, потом всё же родил:

– Глобально! Только глобально! Я исследую климат прошлого и будущего. Могу точно сказать, какая погода будет через тысячу лет.

– А завтра? – спросила Клео, сделав серьёзное лицо.

Сократов встал, поднял правую руку и торжественно, профессорско-лекторским голосом начал вещать:

– Глобально! Только глобально! Генезис этой проблемы уходит в далёкое прошлое. Климат нашего родного дома – планеты Земля раньше был другим…

Тут Типкин перебил:

– Верно! Прежде овощ духовитей рос!

Клео, конечно, тоже не отстала.

– Вода мокрее была! И девки моложе!

Доцент-лектор строго глянул ш них, но отвлекаться не стал.

– Наша голубая прекрасная планета летит ледниковый период! Неизбежно похолодание! Лёд! Лёд кругом! На льду люди! Голые! Мёрзнут! – вдруг снял пиджак, взмахнул им.

– Обалдёть! Я уже замерзла! – Клео вскочила вырвала пиджак, накинула на плечи. Сократов сразу отобрал надел и продолжал:

– Об этом я и пишу в своей диссертации, – быстро открыл портфель, достал толстенную папку, прочёл название на ней: – «Влияние жёсткокрылых, в скобках жуков, на вероятности траноформации климата» Вот! Это будет эпохальная работа! Все вздрогнут, кто, конечно, поймёт.