Арест Ант - Как стать контрабандистом 3. Транзит

Плюнув на это бесперспективное занятие, я оставил только стакан и бутылку, а остальное сгрёб назад в пакет и закинул в шкаф. Пусть там полежат до совсем плохих времён.

С грохотом упала кормушка, и в проёме появилось лицо вертухайши:

– Собирайтесь, вам надо спуститься на приём к доктору.

– На приём? Но мне говорили… Иду, – я оборвал себя и быстро залез босыми ногами в кроссовки, – А можно воды сначала набрать?

– Только быстро, – она открыла дверь.

Я схватил бутылку и торопливо вышел. Она подвела меня к раковине с краном, которая торчала прямо из стены на другой стороне коридора и предупредила:

– Здесь очень горячая вода.

– Это хорошо. Надеюсь, что бутылка не расплавится.

– Не волнуйтесь, проверено.

Я отвернул кран, но сначала потекла холодная вода, а только потом почти кипяток. Я набрал полную бутылку, завинтил пробку и задал давно мучавший меня вопрос:

– А почему водопровод проведён только по этой стороне коридора?

– А на вашей стороне стены слишком толстые.

– Так пустили бы трубы прямо по стенам. Тут не до красоты.

– Это запрещено.

– Понятно, – хотя лично мне это совершенно непонятно. И никаких препятствий к этому я не вижу. Да и стены совершенно одинаковой толщины. Но пока нет никакого смысла умничать. Значит, будем регулярно бегать сюда за водой. Надо бы вообще необгаженное ведро втихаря приватизировать, если смекалки хватит.

От вертухайши я получил команду самому пройти на первый этаж и там ждать дальнейших распоряжений. Я истово закивал и стал осторожно спускаться по лестнице. Заодно хоть посмотрю, как живут стукачи со своими возлюбленными стукачками.

Первый этаж разительно отличался от второго и третьего. Здесь вертухайская будка была установлена вплотную к стене. Почти половину коридора отгородили временной перегородкой до самого потолка. Только четыре камеры на той же стороне, что и моя. Странно, что стукачей разместили без всяких удобств. А где же программа неимоверных поблажек и весомых поощрений? Неужели тут все такие из себя идейные сучата , или всё же встреченный мною Бомж что-то напутал?

Вертухай побарабанил пальцем по стеклу будки, привлекая моё внимание, а потом указал на скамейку. Я кивнул, медленно подошёл к скамье и присел, продолжая озираться.

Здесь уже заметно, что тюрьма сделана в виде креста, хоть боковые проходы перекрыты. Напротив лестницы стоят старинные часы. Как напоминание о величии былых эпох. По стенам развешаны доски объявлений. Рядом со скамейкой к стене придвинут стол, заваленный какими-то рекламами, брошюрами и папками. Если не замечать четырёх дверей с глазками и запорами, а также нелепого вертухайского гнезда, то этот коридор больше подошёл бы к вполне благополучной сельской больнице с вековым стажем.

Я посмотрел на загоревшийся и ритмично мигающий зелёный огонек около соседней двери. Повернулся к вертухаю. Тот утвердительно закивал головой. Я встал и осторожно приоткрыл дверь.

Пожилая женщина в белом халате приветливо помахала рукой, а потом указала на стул.

– Какие у вас проблемы?

– Мне надо починить челюсти.

– Доктор будет только 5 января.

– Да, мне говорили. Но я думал…

– Ещё проблемы есть?

– Спина. Болит и никак не проходит.

– Я запишу вас на рентген. Сожалею, но надо долго ждать… до шести месяцев, пока будет заказано время и решён вопрос с вашей транспортировкой.

– А что мне делать?

– Я выпишу анальгетики.

– Мне уже выписали обезболивающие, даже два рецепта, но они помогают только на очень короткое время. Приходится постоянно просить дополнительные таблетки у охраны.

– Я выпишу более сильные анальгетики. Если и они перестанут помогать, то снова запишитесь на приём. Будем думать, что можно дополнительно сделать. Что-нибудь ещё?

– Может, вы меня осмотрите?

– Я медсестра. Но я оставлю запись в компьютере доктора. Когда он появится и у него будет время, то вам сразу сообщат. Так что-нибудь ещё?

– Надеюсь, что этого пока хватит, – несколько обескуражено ответил я, хотя более правильным было бы сказать «меня быстрее Кондратий хватит».

– До свидания.

Я вежливо кивнул и поплёлся назад в свою камеру. Ну что ж, весьма быстренько отврачевался, или отмедсестрился по тюремной обязаловке. Раньше я резонно считал, что медики, которые утверждают, что у пациента всё в полном порядке, работают только при российских военкоматах. Оказывается, имеется и зарубежный аналог.

Теперь пора что-нибудь залить в желудок и приступить к обещанному объявомарательству или указявотворчеству.

Не успел я с помощью воды и туалетной бумаги слегка отчистить стол, как грохнула кормушка.

– Ну, ни минуты покоя, – проворчал я, подходя к двери.

– Venäläinen ? (Русский?) – спросил грубый голос.

– Russian без башен, – ответил я басом, наклоняясь и заглядывая в кормушку. Но открылся только вид на шмат выползшего из-под майки толстого волосатого брюха, щедро обсыпанного цветными татуировками.

– А почему по-английски?

Вопрос поставил меня в тупик. Я кхекнул и от неожиданности выдал уже только по-русски первое, что пришло на ум:

– Мы красные кавалеристы… в темнице сырой.

За дверью что-то одобрительно промычали, и на кормушку шлёпнулась металлическая миска с гороховым супом. Я мигом схватил такое сокровище и отнёс на стол. Вернулся к кормушке и забрал полулитровую железную кружку с молоком, накрытую кусками хлеба.

– Э-э-э, – озадаченно спросил я, – А где ложка?

За дверью возник оживлённый разговор. Потом появилось лицо вертухайши:

– Вы в столе смотрели? Там есть такие выдвижные ящики.

– Нет там ничего. Я только что закончил убирать камеру.

Вертухайша дала кому-то команду и снова наклонилась к окошку:

– Сейчас вам всё принесут, – кормушка захлопнулась.

– А телевизор? – запоздало спохватился я и, от досады за свою забывчивость, сильно топнул ногой. Спина тут же нанесла ответный удар, показав кто в теле хозяин.

За дверью раздался топот, скрип ключа и грохот падающей кормушки. В открывшееся окошко мне просунули пластиковый кувшин, потом крышку от него, а затем появился кулак с зажатым в нём ножом, вилкой и ложкой.

– Kiitos, – поблагодарил я неизвестного гонца. Судя по нацистской татуировке на тыльной стороне ладони, с ним явно бессмысленно обсуждать проблему телевизора. Значит, отложим на завтра.

Я внимательно осмотрел сначала ложку на предмет непредвиденных отверстий, потом покрутил нож. Убедившись в отсутствии подлянки, с жадностью проглотил суп и понял, что жизнь не так уж и плоха. Точнее, жить иногда можно вполне сносно. Посмотрел на интерком и широко улыбнулся. За отсутствием телевизионной картинки мы же имеем возможность услышать живой звук!