Александр Богомягков - В глубоких снегах Вайтноурдинга. Часть 1. Легенды внутреннего мира

– Вижу, что не похож. Не разумею токма откуда такое имя величавое. Такими именами у нас токма благородные господа, да лесная братия именуется. – Лесник замолчал, не сводя глаз с Окорокова, явно о чём-то думая. – На благородного ты точно не похож, на лесного изувера тоже, тогда кто ты такой? И за каким лешим по Пушным борам таскаешься?

– Заблудился я. Ищу дорогу домой. Может, вы мне подскажите, люди добрые, где у вас кладбище находится? Мне сильно надо.

– Для кого мы добрые, но не для тебя, хитрая твоя душа! Тебе зачем кладбище? Уж не из этих ли ты, которые ночами в могилах роются? Свежих покойничков ищут, а потом потрошат их и в банки с ядрёногоном заталкивают, – подростки испуганно попятились назад. – Я слыхал о таких, – невозмутимо продолжал лесник. – Люди говорят, что за ними Чёрные Всадники приходят, ещё до того, как они дух испустят! Как за какими-нибудь злыднями последними.

Александр невольно вздрогнул. Воспоминания ночного сна лихорадочно пронеслись в его сознании. « Откуда этот лесник знает про чёрного всадника?»

– Аль, страшно стало? – Усмехнулся дровосек-великан.

– А откуда ты про чёрного всадника знаешь? – Не удержался Александр.

– А я много чего знаю, потому как, повидать пришлось всякого и доброго и худого. И на людишек всяких насмотрелся. Так куда ты идёшь, чужак?

– Дорогу домой ищу.

– А где дом твой?

– Это я и сам бы знать хотел, – грустно вздохнул Окороков.

– А кладбище наше тебе на кой?

– Да мне не кладбище, мне остановку 12-й маршрутки надо.

– Лисий Хвост, это чего ещё такое? – Лесоруб обернулся к подростку, тот удивлённо пожал плечами и сказал:

– Не знаю, оте, я про такое не читал. Может архивариус Отенио знает.

– Вишь ты, даже Лисий Хвост про такое не ведает. – Удивился мужик-лесоруб. – Знать, мы тебе ничем не пособим. Есть ли во всём Вайтноурдинге, таковые места я не слыхивал. Верно, на юг тебе надобно путь держать. И какая нелёгкая тебя к нам занесла?

– Ну, хватит, мужики, мне голову морочить! – Разозлился Александр, – Покажите мне дорогу в село Мутное и я пойду!

– А ты не ори на нас, чужак! А то, не ровён час мигом, спесь из тебя выбью! – Мужичище крепко сжал топорище и ударил им в снег, как дед Мороз посохом. Волк оскалил зубы и зарычал на него. – И пса своего держи при себе, а то зашибу! – Грозно добавил детина.

– Волк, фу! – Скомандовал Окороков серому псу. Волк заскулил и послушно сел рядом с ним.

– А хороший у тебя пёс, понятливый, – ухмыльнулся лесоруб уже более дружелюбно. – Давай-ка так порешим с тобой, ты нам пособишь дровишки заготовить, а мы тебя в замок Кембери проводим. Там с нашим архивариусом поговоришь, он муж учёный, глядишь, чего и подскажет тебе. Токма смотри, коли чего худое тут удумаешь, рука у меня тяжёлая!

– Я могу приглядеть за ним! – Подскочил молчавший до этого времени подросток с луком. – А коли он зло задумает, я ему стрелу пущу в сердце.

– Экий ты быстрый на стрелы, Беличий Глаз! В человека стрелять – это тебе не белке в глаз бить. Тут привычка должна родиться. Нет, пущай чужак работает с твоим братом, а то ты уж шибко горяч, – рассмеялся лесоруб. – Ну что, чужак человече, согласен ты со мной али нет?

– Выбор у меня невелик, – уныло проговорил Александр. – Только поесть бы сначала. А то со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.

– Ну, что ж, на голодное брюхо работа не мила. Лисий Хвост, принеси чужаку хлебца да рыбки вяленой.

Александр сидел на пне и уплетал вяленого карпа с ржаным хлебом. Рядом, глядя на него во все глаза и пуская слюни, сидел Волк, жалобно поскуливая. Наш герой даже и не подозревал, что так сильно проголодался. Он по-звериному проглатывал кусками пищу, почти не разжёвывая её. Сейчас он вообще ничего не понимал, что с ним происходит. Вдобавок он чувствовал сильную усталость от ночных приключений и плохого сна, чтобы нормально соображать. Рядом кипела работа. Лесоруб валил деревья, то и дело раздавались громкие удары его немаленького топора. Иногда слышался его бас – Берегись, – и очередное дерево с громким треском и хрустом сухих ветвей падало на твёрдый наст. Его пасынки-подростки ловко расправлялись с поваленными соснами, подстригая на них сучья маленькими топориками. Рядом похрапывали лошади.

«И зачем только его понесло на кладбище на какие-то дурацкие исследования. Захотел мир спасти, тоже мне, спаситель мира нашёлся. – Размышлял Александр о своём незавидном положении. – Главное, непонятно куда занесло. Все эти странные люди, их одежда, их разговоры, какие-то клички, вместо имён. Оружие, этот пацан с луком, что всё это значит? Телефон ещё глюкнул. Странно всё это, странно. Неужели я попал куда-то… Нет, этого не может быть! Окороков жадно откусывал куски от краюхи хлеба и обгрызал спинку большого вяленого карпа. От размышлений его отвлек Волк. Он сильно заскулил и громко залаял, выпрашивая еду. Александр отдал ему остатки от рыбы и отломил кусок хлеба:

– Как же я мог забыть про тебя, дружище? Ешь. Хороший пёс! – Он потрепал Волка за ухом. Пёс быстро проглотил подаренные ему куски и благодарно гавкнул в ответ хозяину. – Уж кто, как не ты, заслужил свою пайку. Ведь ты же спас мне жизнь. Хотя, кабы не ты, так и спасать бы никого не пришлось. Ха-ха! А ведь не до смеха нам с тобой теперь.

– Ну, ты там долго трапезничать собрался? – Пробасил великан, помогающий пасынкам рубить сучья. – Так и солнце за лес сядет, покамест ты брюхо набиваешь! Берите с моим парнем пилу и пилите стволы, да смотрите, чтобы в сани помещались!

Александр и пасынок лесоруба по кличке Лисий Хвост вместе пилили стволы поваленных сосен на брёвна, длиной около двух с половиной метров.

– Почему вы называете отчима, как там его?

– Геболь.

– Да, Геболя оте? – Спросил Александр подростка.

– Он взял нас с Беличьим Глазом, когда мы были ещё совсем маленькими. Он нам как отец. Но, потому как мы ему не родные и не носим его имени, мы называем его оте. А у вас в стране разве не так.

– Как так у вас в стране? – От удивления Окороков перестал пилить.

– Ну, ты же не из Вайтноурдинга.

– Откуда? Какого ещё Вайторга? Конечно нет! – Вскричал мужчина. – И вообще не разберу, как сюда к вам попал. То ли вы дурите меня, то ли я сам дурак такой. Только говорите вы по-русски, и я вас понимаю или нет?

– Мы говорим на имперском языке Внутреннего Мира, на котором разговаривают почти все жители Бассленда, да и ты тоже, а так чудно спрашиваешь, будто ничего не разумеешь тут. Ты пили, а то оте Геболь рассердится, – Пила снова заходила в руках парнишки и нашего героя.

– Я и в самом деле ничего тут не пойму. Какой такой Внутренний Мир, например? Какой имперский язык? И почему ты и твой брат носите клички, как какие-нибудь индейцы?