Кайркелды Руспаев - Горький аромат фиалок. Роман. Том первый

Но им не суждено было закончить партию. За спиной Владимира раздался резкий скрип тормозов, и, обернувшись, он заметил машину Заманжола и выходящих из нее друзей. На лице Штангиста появилась озабоченность. Он плотнее прижал ногой бутылку к ножке стола.

Бекхан подошел первым и крепко пожал руку Владимиру, а затем и остальным игрокам. Заманжол также поздоровался со всеми за руку. Владимир жестом пригласил друзей за стол, но они остались стоять.

– Нет, – качнул головой Бекхан, – Некогда.

– Как жизнь? Чего катаетесь? – поинтересовался Владимир.

– Дело есть, срочное, – немного таинственно ответил Бекхан.

– Что-нибудь случилось? – забеспокоился Владимир.

– Ничего особенного, – успокоил его Заманжол, – Просто нужно кое-куда съездить. Иди, переоденься. И не забудь побриться, душман!

Владимир ушел. Сарманыч бросил свои карты поверх оставленных Владимиром.

– Мужики, присаживайтесь, чего стоять-то. Штанга, наливай, угостим ребят, – гостеприимно распорядился он.

– Я не пью, – за рулем, – отказался Заманжол.

– И я тоже не буду, – поспешил присоединиться к нему Бекхан и добавил, – Не обессудь, Сарманыч, у нас дело.

Штангист облегченно вздохнул.

– Ну, как хотите, – приподняв плечи, сказал он, – Наше дело предложить – ваше отказаться.

– Жара стоит адская, вот днем отлеживаемся, а с вечерней прохладой выползаем перекинуться картишками, – сказал Сарманыч с нотками оправдания в голосе.

– Карти-ишками! – передразнил его Штангист, – Скажи лучше – языки почесать да горло подрать. Как заведут свою политику, так и игре конец!

Все заулыбались.

– Что теперь – играть, прикусив языки? – улыбаясь, оправдывался старик, – Одно другому не мешает.

– Еще как мешает! – возразил Штангист, – Вы просто спорите с картами в руках. За весь вечер одной партии не одолели, это что – игра?

– Политика увлекательнее карт, – заметил Заманжол.

– Да ну! – неодобрительно отозвался Штангист, – Лучше поговорить о чем-нибудь другом! Вот хотя бы о бабах.

В его глазах промелькнула лукавая искорка.

– Ну, эта тема интересна только для вас, молодых, – улыбнулся Сарманыч.

– Не прибедняйся! – воскликнул весело Штангист и подмигнул Бекхану. Затем похлопал старика по спине и продолжал:

– Ты еще ничего старикан, сгодишься. Хочешь, сведу с одной разведенкой? Во бабенка! Все технично обставим, подкинь только бабки, немного, пару штук, на выпивку приличную да на закусон – и она твоя. Бабуле твоей скажем, что едем на ночную рыбалку.

Старик заулыбался.

– Скажешь тоже… пару тысяч. Да я лучше на них внукам что куплю. Да, и прошло мое время по бабам шастать. А еще лет десять назад…

Вернувшийся Владимир прервал расходившегося старика:

– Пока Сарманыч! Не скучай. Договорим после.

И, обращаясь к Бекхану, бодро произнес, поднося руку к козырьку бейсболки:

– Прибыл в ваше распоряжение, товарищ сержант! Какие будут приказания?

Тот ответил с усмешкой:

– Марш в машину, вояка!

Мы живем в стране, бывшей когда-то частью огромной империи, и не подозреваем, сколько на свете маленьких, микроскопических стран: государств-городов, государств-островов, затерянных на просторах океанов. Островов, населенных потомками всякого рода путешественников, искателей приключений, беглых каторжников и политэмигрантов из разных континентов, от которых в бурном ХХ веке – веке революций и переворотов, периодически разбегались отдельные личности и целые сословия.

На одном таком острове, выбранном в свое время в качестве убежища староверами-поморами, на острове, который и тогда был обитаемым, отчего гонимые за веру основали свою, изолированную от остального населения общину, на острове, который к началу двадцатого века был под властью британской короны, пришвартовался небольшой пароход с русскими белоэмигрантами на борту.

Это было давно, после бесславно проигранной белыми гражданской войны. Хотя путешественники и имели довольно жалкий вид после многомесячных мытарств в океанских просторах, они были хорошо вооружены, а главное, их возглавлял отличный вожак – потомственный офицер, властный командир, сумевший погрузить остатки своего подразделения на этот старый пароход, предназначенный для каботажного плавания. Капитан со своей немногочисленной командой вынужден был подчиниться решительному военному, который вторгся на его судно и сразу же начал командовать.

При погрузке на материке солдаты внесли несколько тяжеленных ящиков с оружием и патронами, и вместительный сундук, который не последовал за остальным грузом в трюм, а был помещен в каюту, занятую решительным офицером и его пятилетним сыном, отчего капитан заключил, что в нем находится что-то ценное.

Во время длительного плавания, в портах, где каждый раз офицер сходил на берег с маленьким чемоданчиком в руках, сопровождаемый несколькими солдатами, после чего пароход загружали всем необходимым, среди команды распространился слух, что сундук тот битком набит золотом.

В последнем материковом порту пароход был перегружен очень рискованно, и офицер задал курс в направлении Америки. Кто знает, сумели бы путешественники пересечь океан, если б на их пути не оказался этот островок, появившийся так кстати, ибо кончилось топливо, и пароход дрейфовал, став добычей течений и ветров. Продукты тоже подходили к концу, и вода была на исходе. Изнывая от жажды, страдая от голода, команда открыто роптала, но солдаты беспрекословно выполняли приказы своего командира, и дисциплинированность военных вынуждала матросов держать себя в руках, и за время долгого и трудного плавания не произошло никаких серьезных эксцессов. Владимир Михайлович Павловский, суровый, но справедливый командир, имел феноменальную способность держать в узде людей, и любая лихая голова склонялась перед ним.

Как только остров был замечен, капитан приказал развести пары. Это было сделано оставленным для такого случая углем, и пароход, преодолев сильное течение, вошел в бухту и пришвартовался к причалу, занятому главным образом рыбацкими судами.

Белоэмигранты во главе с Владимиром Павловским высадились на остров Надежды, – именно такое название дали острову первые британцы-колонизаторы. Никто их тут не встречал, никто не выказал радушия, да ведь во все времена золото и оружие имели решающее значение в делах людей. Очень скоро Владимир Павловский и его подчиненные получили местное гражданство, справили документы и слились с остальным населением острова, состоявшим из рыбаков, землепашцев и торговцев.

Предприимчивый белоэмигрант скупил потихоньку участки на побережье той бухты и основал компанию «Надеждинский морской порт». Павловский сумел привлечь капиталы и небольшой в начале порт рос и ширился, так, что скоро смог принимать океанские сухогрузы и танкеры. Доходы компании росли баснословными темпами, и вскоре Павловский вошел в число самых богатых людей острова.