Кайркелды Руспаев - Горький аромат фиалок. Роман. Том первый

Сыну своему Роману Владимир Михайлович дал прекрасное образование в одном из лучших учебных заведений мира. И когда бывший белоэмигрант умер, компания перешла в надежные руки.

В силу того, что остров находился вне территорий, куда распространялись стратегические интересы воюющих держав, остров избежал оккупации во время второй мировой войны. Островитяне благополучно отсиделись на своем острове, а после войны стали осваивать болотистые равнины, строя дренажи, плотины и другие гидротехнические сооружения. Население росло быстрыми темпами, строились новые города и поселки, осваивались месторождения полезных ископаемых.

Образованный и деятельный Роман Павловский продолжил дело отца и в последующие десятилетия морской порт Надежды обрел статус международного. Роман Владимирович очень любил свою жену Анну, которую привез из Англии, именно там он и учился. Она была хорошей помощницей в делах, бесценной советчицей, единственным человеком, позволявшим себе критически анализировать его действия. Анну долго преследовали выкидыши, а когда она доносила ребенка, то умерла при родах, произведя на свет девочку, которую безутешный отец назвал Надеждой.

Надежда росла без материнской ласки, в суровой обстановке. Роман Владимирович не отстранился от ее воспитания, но когда та подросла, отправил учиться в тот же университет, который сам когда-то закончил; оттуда она, по примеру своего отца, привезла жениха – Тома Вильсона, выпускника медицинского колледжа, и вышла за него замуж. Тогда Роман Владимирович устроил зятя в секретную лабораторию медицинских исследований при министерстве внутренних дел, который в то время возглавлял профессор Демидов, близкий друг, сын одного из соратников Владимира Павловского. Том Вильсон проработал там вплоть до громкого скандала, разразившегося после ликвидации одного из лидеров политической оппозиции. Лаборатория была закрыта по требованию общественности, профессор Демидов вышел в отставку и занялся частной практикой, а Том, по настоянию своей жены Надежды Романовны был принят в штат компании на должность начальника безопасности. Роман Владимирович недолюбливал зятя, в общем-то, без видимой причины, но ему пришлось удовлетворить требование дочери, которая к тому времени стала главным менеджером компании «Надеждинский международный морской порт».

новь созданным парламенту и кабинету министров Роман Владимирович всю жизнь помнил об оставшейся в России матери, которую отец, умирая, завещал найти. Роман Владимирович посылал в СССР надежного человека с заданием найти мать, сестру или брата – он знал от отца, что мать была беременной, когда они покидали Россию. Вначале поиски не увенчались успехом. Когда в Страну Советов пришла перестройка, и открылся доступ во многие архивы, Роман Владимирович отправил на прародину некоего Бестужева Анатолия Васильевича, на поиски матери и возможных братьев и сестер. Теперь поиски начали давать обнадеживающие результаты. Бестужев выяснил, что у Романа Павловского был брат, и что мать его умерла в блокадном Ленинграде во время второй мировой войны.

Роман Владимирович не жалел денег на поиски брата. Он пообещал в награду целое состояние, если Бестужев разыщет брата или его детей. После получения этого сообщения Бестужев утроил усилия, проводя дни напролет во всевозможных архивах, не жалея денег на подкуп тамошних сотрудников.

Стремительно пролетели годы, нескончаемый вроде бы век истек; Роман Владимирович почти не вмешивался в дела своей компании, положившись на дочь и зятя. Правда, он все еще держал контрольный пакет акций компании в своих старческих, но еще цепких руках и время от времени требовал у дочери отчета. Бывало, что устраивал разнос и учил, как нужно вести дела.

Роман Владимирович постарел; он был еще довольно крепок, но движения его стали замедленными; он иногда долго сидел неподвижно, уставившись в пространство и это могло произойти на заседании совета директоров или на собрании акционеров и солидные киты бизнеса молчали, ожидая с почтением, когда же старик придет в себя. В такие минуты у Надежды Романовны хищно суживались глаза, и какой-нибудь наблюдательный акционер понимал, что переживает в эти мгновения дочь хозяина компании. Поэтому в офисах не стихали разговоры о ненависти дочери к своему престарелому родителю, не спешившему полностью передать бразды правления компанией в руки дочери. Так и жили они, пока Павловский не захворал. Врачи с переменным успехом лечили его, но общее состояние старика постепенно ухудшалось. Тогда его обследовал профессор Демидов, который после тщательного анализа поставил ошеломляющий диагноз.

Бекхан, Заманжол и Владимир приехали в небольшое кафе, которое они меж собой называли «Деревяшкой», оттого, что располагалось оно в бревенчатом одноэтажном здании. Здесь устраивали они свои мальчишники, а с женами они собирались очень редко и гуляли обычно у кого-нибудь дома.

В этот раз поводом для посиделок стало увольнение Бекхана. Домашние его еще не знали о случившемся; у Бекхана возникла потребность поделиться невеселой новостью с друзьями, ощутить их поддержку перед нелегким объяснением с женой.

Друзья не подозревали, что это их последняя встреча, что очень скоро пути их разойдутся, что каждого ожидают события, которые потребуют от них напряжения всех физических и духовных сил. Но, пока они ни о чем не догадываются, и, считая, что это очередная их встреча, непринужденно беседуют, попивая, – кто водку, кто пиво, а кто просто минералку.

– Что за праздник сегодня? – спросил Владимир, взяв в руку рюмку с водкой и приготовившись произнести тост.

– Никакого праздника нет, даже наоборот, – ответил ему Бекхан, грустно улыбнувшись, – Просто я решил обмыть расчетные.

– Ты что, уволился?

– Уволили, – вздохнул Бекхан, – Потребовал, чтобы вовремя давали обедать, а они: «Дисциплину нарушил!» Порядочные скоты наши начальники!

– Ясно, – произнес Владимир замену своему несостоявшемуся тосту и залпом опорожнил рюмку. Потом, не закусывая, закурил. К нему присоединился Бекхан.

– Что теперь собираешься делать? – спросил Заманжол.

– Не знаю, – Бекхан не спеша выпустил дым через нос, – Куда ни сунься, везде одно и то же. К рабочему относятся, как к рабочей скотине. И это демократия?

– Но и при Советах мы пахали, как волы, – заметил Владимир.

– Да, но тогда можно было пожаловаться. А сейчас куда мне пойти, кому жаловаться?

– Как куда! Обратись в суд, – посоветовал Заманжол.

– Скажешь тоже! У меня нет ни денег, ни времени ходить по судам. А у них – штатный адвокат, денег хватает. Так кто выиграет дело?