Андрей Синельников - Наследство графа Калиостро. Мафия и масоны

Вместе с тем представление о Калиостро как о хитром мошеннике, по какому-то недоразумению преуспевшем в одурачивании многих своих современников, явно страдает ограниченностью. Разумеется, Калиостро был шарлатаном, но он выполнял роль, обусловленную системой культуры, независимо от него самого и не им одним воплощенную.

Калиостро был, во-первых, магом, практиковавшим целый комплекс "тайных наук", от алхимии до некромантии (вызывание духов умерших). Во-вторых, он был одной из ведущих фигур европейского масонства – движения столь же аморфного, сколь и влиятельного. Обе эти стороны его деятельности, как мы увидим, были тесно связаны. История Калиостро позволяет проникнуть внутрь целого пласта культуры XVIII в., пласта, почти не исследованного в советской литературе.

Скорее волею случая имя Калиостро попало также и в анналы политической жизни: ему довелось быть одним из главных участников в так называемом деле об ожерелье, о котором будет подробно рассказано ниже.

В художественной литературе легенды о Калиостро создавались на протяжении почти двух столетий. Уже при жизни его изображали на театральных подмостках: начиная от анонимной драмы "Калиостро и ведьма" и кончая комедией Гёте "Великий Кофт", поставленной им в своем театре в Веймаре. В России Калиостро высмеивала Екатерина II: маг стал героем сразу трех ее комедий. В XIX в. о Калиостро писали оба Александра Дюма, отец и сын (отец сочинил о нем три романа: "Ожерелье королевы", "Жозеф Бальзамо", "Воспоминания одного врача"), Жерар де Нерваль, Витторио Альфьери, Артур Шницлер. Калиостро не только герой литературы, он поет и танцует: в комической опере на либретто Скриба "Калиостро", в оперетте Иоганна Штрауса "Калиостро в Вене". Из тех, кто писал о Калиостро в нашем веке, назовем лишь самых известных: А. Н. Толстого и Ричарда Олдингтона.

Исторических документов, относящихся к Калиостро, сохранилось несчетное множество. Однако очень значительная их часть недостоверна. "Пробиться" к подлинному Калиостро нелегко, но в конце концов далеко не во всех случаях в этом есть необходимость: исторический интерес представляет не столько личность графа Калиостро, сколько условия, его породившие.

Декабрьским днем 1777 г. дорожная карета с лакеями на запятках остановилась возле дома № 4 на Уэркоум-стрит в Лондоне. В этот пустующий особняк, принадлежавший некоей миссис Джулиэтт, въехал новый постоялец: граф Александр Калиостро с супругой, итальянский полковник на испанской службе, согласно имевшимся у него документам. Камердинер и лакеи графа вносили в дом многочисленные сундуки, какие-то особенные, странной формы баулы.

Все последующие передвижения Калиостро зафиксированы с большой точностью. а вот откуда он явился в тот декабрьский день, так и осталось не выясненным. Сведения о предшествовавших его похождениях случайны и разрозненны, и ни одно из них не может считаться абсолютно достоверным.

Граф был мужчина средних лет, невысокого роста, но широкий в плечах, смуглолицый, по многим показаниям – краснолицый. Говорил на трех или четырех языках, притом на всех, без исключения, с иностранным акцентом. Держался важно, таинственно-значительно, напыщенно. Щеголял перстнями и табакерками, украшенными редкой величины бриллиантами и иными драгоценными камнями.

В скором времени густой дым, валивший из трубы дома № 4, приобрел в глазах соседей особенное значение. Стало известно, что заезжий иностранец – высокоученый алхимик, владеющий секретом превращать неблагородные металлы в золото и серебро, увеличивать в объеме бриллианты, проделывать и некоторые другие, столь же чудесные, сколь и чрезвычайно полезные вещи. Во внутренних помещениях дома граф оборудовал себе лабораторию, где за плотно завешанными окнами пылала большая алхимическая печь, а вокруг все было уставлено колбами, пробирками, перегонными кубами вперемешку с каббалистическими книгами, черепами, сферами, пентаграммами и прочими аксессуарами "высокой магии". Щеголяя бриллиантами на перстнях, граф обычно давал понять, что они собственного изготовления, а лицам, особо отмеченным его доверием и допущенным в "святая святых", демонстрировал процесс производства их, извлекая драгоценные камни готовенькими из тигля, прямо "с пылу, с жару".

Лондонский "дебют" Калиостро окружен особенно густым туманом. Повествования об этом отрезке его карьеры вращаются вокруг двух сюжетов: во-первых, драгоценных камней и металлов и, во-вторых, лотереи. Ему будто бы удавалось угадывать заранее выигрышные номера лотереи, каковые он благоволил сообщать приближенным к нему или просто случившимся около него людям. Сам Калиостро представлял дело таким образом, что толпившиеся вокруг него корыстолюбцы только мешали его алхимически-каббалистическим изысканиям, умоляя его обращаться к сугубо практическим их приложениям. Достоверно во всех этих историях то, что они окончились судебным разбирательством: Калиостро был обвинен в магии и колдовстве, а также и в мошенничестве. Целая череда тяжб в общем завершилась в его пользу, и все же он предпочел не задерживаться более в Англии.

Достоверно также то, что в Англии Калиостро вступил в масонскую ложу и сразу стал пользоваться авторитетом в масонских кругах.

Весной 1778 г. Калиостро объявился по другую сторону Ла-Манша. Дорожная карета, украшенная графским гербом, пересекает континент вдоль и поперек; города и замки в разных концах Европы взбудоражены визитом неожиданного гостя, демонстрирующего поистине сногсшибательные вещи. Всюду Калиостро встречает хороший прием, а его выступления собирают "лучшую" аудиторию, включая кое-где коронованных особ. Всякий его приезд и отъезд внезапны и обставлены таинственностью; обычная его гастроль кратковременна, но где-то он задерживается, смотря по обстоятельствам, и на более продолжительный срок. Так, например, в Курляндии он провел почти всю первую половину 1779 г. Известность Калиостро растет, как снежный ком, далеко опережает его самого, проникает во все уголки тогдашней Европы; на всем пути он оставляет за собой толпы поклонников и поклонниц. В Курляндии, если верить римскому "Компендию" (нечто вроде "белой книги" о деле Калиостро, вышедшей в Риме в 1791 г.), увлечение Калиостро дошло до такой степени, что среди тамошней знати возник заговор с целью сделать его курляндским герцогом (вместо Биронов).

Репертуар калиостровых "чудес" обширен. Алхимические опыты оставались самым, пожалуй, престижным, по тем временам, его "номером", но были еще более сенсационные: например, некромантия или исцеление безнадежно больных. Прибавим сюда ясновидение и предсказания будущего и такие "мелочи", как, например, изобличение воров и отыскание кладов.