Андрей Синельников - Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма

Все события, о которых повествуется в этой книге, не выдуманы и являются историческими фактами от начала до конца. Сомневающимся предлагаю начать чтение книги с конца. Там приведены документальные воспоминания узников Шлиссельбургской крепости, мемуары исторических персонажей, упомянутых в книге, а также интервью с компетентнейшими людьми – историками, посвятившими всю свою жизнь изучению отраженной в книге сложной исторической эпохи.

Идея книги родилась во время командировки совместной съемочной группы журнала «Живое время» и проекта «Неизвестная Планета» в Санкт-Петербург. Основным заданием группы было создание сюжетов об истории античной музыки и Российской Публичной библиотеки. Но… Находиться в Питере и не побывать в легендарной русской Бастилии, в стенах которой Николай Морозов написал свой знаменитый труд «Христос», давший толчок к созданию Новой Хронологии и ставший основой работ академика А. Т. Фоменко? Нонсенс! Ведь это давнее желание почти всех членов нашей съемочной группы. Поэтому в один из дней вся группа, взяв аппаратуру, отправилась в Орешек, он же Шлиссельбург.

Путешествие в Шлиссельбург и легло в основу книги. Уже находясь в стенах крепости, долгие годы бывшей царской тюрьмой, мы узнали поразительные вещи. Служители музея-заповедника поведали нам об узниках Шлиссельбурга, о его легендах и мифах. Одна из таких легенд – захватывающий рассказ о таинственном феномене, заключающемся в том, что все сидельцы этой тюрьмы, если они не умерли почти сразу по прибытии в Шлиссельбург или не погибли насильственной смертью, – дожили почти до ста лет. Многие из них, приехавшие сюда неизлечимо больными, – полностью излечились от недугов. Загадка такого феномена согласно легенде кроется в том, что узникам стал известен секрет долголетия, который передавался из уст в уста только среди заключенных.

Заинтересовавшись рассказом, мы постарались собрать как можно больше материала на эту тему и выстроить стройную логическую цепочку событий и фактов. В результате появилась эта книга.

Темно-фиолетовая приземистая «акула» по имени «шевроле-люмина» заглатывала большими кусками автотрассу Москва – Санкт-Петербург, носящую гордое название «Россия». В теплом чреве авто, как святой Илья в чреве кита, уютно устроилась корреспондентская бригада журнала. Акула лихо отмахала половину дороги, не поперхнувшись ни ухабами, ни ямами «России» и, мягко покачиваясь на широких шинах, подкатила к придорожному трактиру, на фронтоне которого гордо было начертано «Харчевня». Учитывая, что расположился оный объект питания в населенном пункте с названием Харчевня, это навевало на мысль, что здесь можно ожидать чего-то необычного и удивительного. В смысле еды. Однако ожиданиям нашим не суждено было сбыться, и единственным набитым брюхом после выезда из Харчевни стало брюхо автоакулы, нажравшейся от пуза на разбитой и обледенелой дороге меж двух столиц.

Голодное состояние располагает к философиям не менее чем сытое. Только направление философских взглядов становится более злобным и изощренным. Ничего удивительного, что разговор потек в ожидаемое русло.

– Чего мы тащимся в эту культурную столицу? – первый философский вопрос повис в воздухе салона машины, как бы материализовавшись из желудочного сока.

– Действительно, какого рожна нам там надо? – поддержал тему Продюсер и телегений, – Все уже снято, переснято еще к 300-летию. Тема затерта, как старый доларь.

– Спокойно ребята, – лениво охладил всех Редактор, – Снимать будем в Шлиссельбурге, а не в Питере.

– Чего нам, мало ужасов царизма с экрана показали? – гнул свое Продюсер.

– Будем снимать полет мысли великих провидцев, – в тон ему ответил Редактор.

– Это кого ж? – ехидно заметил Оператор, – Уж не Саши ли Ульянова?

– Нет! – как выстрел прозвучал голос Издателя с переднего сидения, – Снимать будем про Николая Морозова.

– Скука! – Хором зевнули Продюсер и Оператор, и уютно устроились на заднем сидении, предвкушая еще полпути тряски по автобану. – Кстати, насчет пожевать…

– Там нас ждут, – прервал сибаритские изыски Редактор, дав повод засопеть в ответ, удовлетворившись голодным ожиданием вечернего пира.

Утро следующего дня оказалось на редкость солнечным, сытым и радостным. Предыдущий вечер оправдал все надежды и даже их превзошел. В кафе с милым названием «Чердак» не менее милые девчушки лихо наметали на стол множество сытных и вкусных блюд, приправив пивом и водочкой, так необходимой после долгой дороги. Злобная философия отступила и сменилась негой, остатки которой продолжали давать о себе знать утром нового дня. Акула, похоже, тоже отдохнувшая за ночь, радостно рванула с места и понесла нас к намеченному объекту съемок, оставляя за собой дворцы и мосты Северной Пальмиры, заводы и фабрики индустриального гиганта и памятники колыбели революции.

Все началось буквально за ямами стройки новой кольцевой дороги вокруг города-героя Санкт-Петербурга. Началось в стиле традиционных романов, заполнивших полки наших книжных магазинов яркими обложками с жуткими картинками, а головы наших читателей ― яркими образами вурдалаков и дев-оборотней. Только все было гораздо прозаичней и проще.

На очередном повороте, сверяясь с картой, выпущенной для шпионов и оккупантов, потому как найти на ней свое местонахождение не под силу даже агенту 007, мы, конечно же, повернули не туда. Дорога, идущая вдоль Невы, повела нас в том направлении, куда мы и стремились, но как-то… не так что ли… или не совсем так. В народе есть такое выражение: «Леший водит». Это как раз то. Это именно так и можно было определить. Точнее не скажешь. Кто уж и куда нас водил – загадка. Но что водили, ― точно. Дорогу, по которой мы ехали, если то, во что превратился широкий тракт, можно было назвать дорогой, на карте обозначить не удосужились. Однако впереди маячил разбитый рыдван, а с правого борту маняще блестела своими буро-свинцовыми водами Нева. Помня известную истину, что река обязательно выведет к жилью, и точно зная, что Шлиссельбург стоит на том месте, где Нева вытекает из Ладоги, мы были уверены, что потеряться нам просто невозможно и упрямо двигались вслед за рыдваном в неизвестность.

Неожиданно дорога вывела нас на перекресток, где аккурат на пересечении двух неизвестных картографии дорог стояла автозаправка, также не известная, по всей видимости, никому. Рыдван пропал как в воздухе растаял. Редактор, грязно высказываясь по поводу карт, дорог, автозаправок и всей их родни, вылез и пошел к заправке. Внутри стеклянного домика сидела странная девушка в буклях, напоминающая бедную Лизу, посаженную в аквариум. Одна удивленно вскинула глаза на вошедшего Редактора, будто в ее замок вломился Змей Горыныч.