Владимир Слепченко - Своих не бьют

– Ну вот, – переходя на русский, сказала она, – я и дома. – Стас, скажи, а как тебе Москва, нравится?

– Конечно! – не раздумывая, ответил Стас. – Самый большой и красивый город на свете.

– А ты не скучаешь по тому месту, откуда приехал?

– Ну, вообще—то есть немного. Ведь я там вырос, как не скучать. Наш городок полная противоположность Москвы. Здесь тысячи домов, там всего лишь несколько десятков, да и то четырехэтажных. Здесь жизнь не останавливается не на секунду, даже ночью. Там она и днем никуда не торопится. У всего четкий, размеренный ритм и порядок. Сегодня известно, что будет завтра, послезавтра, через несколько лет. Если, конечно, не произойдет какой—нибудь апокалипсис. А здесь все кружится, вертится, – сделал резкое круговое движение правой рукой Стас, добавляя эмоций к своим словам. – По правде говоря, у меня и скучать—то времени особо нет. Вечером перед сном только вспомню прошлую жизнь, как через минуту уже вижу сны. В них я частенько переношусь в свой военный городок, – задумчиво ответил Стас.

– А с одноклассниками, друзьями общаешься? – спросила Таня.

– Редко. Там закрытая территория. Сотовая связь никакая. Так, пару раз ребята набирали. Интересуются, как я здесь устроился. Я им иногда смски отправляю. Правда, не всегда доходят, – улыбнулся Стас.

Он внимательно посмотрел на Таню и заметил, что ее белоснежные щеки от мороза покрылись румянцем цвета переспевшей рябины.

– Тань, я тебя, наверное, заговорил. Холодно, ты совсем замерзла, – смущенно опустив глаза, сказал Стас.

– Спасибо за беседу и за то, что проводил, – поблагодарила она Стаса.

– Да не за что. Это тебе спасибо, – скромно ответил Стас, неуклюже топчась на месте и глядя на образовавшуюся под ногами слякоть. – Ю а велком. Бай!

– Бай – бай! – улыбнулась Таня на прощание и помахала Стасу рукой.

Он взглядом проводил ее до подъезда, дождался, пока она скроется за дверями, а затем побрел в сторону дома.

«Необычная она девчонка, – размышлял Стас. – Не такая, как все. С ней пообщаться прикольно и еще она красивая… – мелькнуло у Стаса в голове и тут же, смутившись, он запнулся. – Так, надо поскорей домой чесать да уроки к понедельнику сделать, – попытался он направить мысли в другое русло. – А то ведь в выходные я буду занят, времени совсем не останется».

На следующий день в десять утра Стас, оставляя за собой грязные следы на светлом мраморном полу, поднялся на второй этаж торгового центра и постучал в кабинет администрации. Ответом была тишина. Он подождал минутку и еще раз побарабанил в дверь и надавил на ручку. Дверь оказалась заперта. Стас сделал несколько шагов назад и присел на белый пластиковый стул, приставленный к стене напротив. Снял шапку и расстегнул куртку.

Через несколько минут в коридоре послышались шаги, и вслед за ними из—за угла величественно выплыла массивная фигура Светланы Федоровны, облитая шоколадного цвета дубленкой с пышным меховым воротником. Голову венчала высокая меховая шапка, на которой алмазами вспыхивали тающие снежинки.

Стас встал навстречу ей и поздоровался. Оглядев его с головы до ног, Светлана Федоровна кивком головы ответила на приветствие. Медленно стянув с руки перчатку из мягкой кожи, она расстегнула светло—коричневую лаковую сумку и вытащила из нее связку ключей. Открыла дверь и пригласила Стаса войти.

– А где твой бойкий друг? Почему не приехал? – вешая дубленку и шапку на вешалку, стоящую рядом с рабочим столом, спросила она.

– Он не смог, – ответил Стас.

– Ясно, – опускаясь в мягкое кожаное кресло на колесиках, произнесла она. – Значит—с так. Вот рекламные проспекты, – указала она на лежащие высокими стопками на столе пестрые листки бумаги. Твоя задача состоит в том, чтобы раздавать их проходящим мимо нашего комплекса людям, то есть потенциальным покупателям. Как ты, наверное, уже догадался, с той целью, чтобы они не проходили мимо. А прямиком шли в наш торговый центр. Напомни, как тебя зовут?

– Стас.

– Надеюсь, Стас, у тебя хорошо работает воображение, и ты будешь не просто протягивать бумажки людям, а придумаешь что—нибудь эдакое, завлекательное. Половина одиннадцатого, – взглянула она на часы. – Народ уже просыпается и после одиннадцати, я надеюсь, будет многолюдней. Хочешь выпей пока чаю. Вон кулер, – указала она в угол кабинета, где рядом с окном друг напротив друга стояли два дивана с журнальным столиком посередине, а за ними вниз горлышком в кулер был вставлен большой пластиковый бутыль с водой. – Заварка и сахар на подоконнике.

– Спасибо, – поблагодарил Стас и налил в одноразовый стаканчик кипятка.

Туда же бросил пакетик с ароматным чаем и несколько кубиков подозрительно темного сахара.

– Да, если замерзнешь, забегай погреться, – предложила Светлана Федоровна и, сделав пометки в ежедневнике, включила компьютер.

Стас выпил чай с ароматом земляники и сложил пачки листовок в рюкзак. Затем надел куртку и спустился на первый этаж. Застегнувшись и натянув шапку, он открыл стеклянную дверь и оказался на морозной улице. По дороге быстро мчались автомобили, оставляя за собой синеватые облачка выхлопных газов. С безразличным видом выходили из метро случайные прохожие и, столкнувшись лицом к лицу с пронизывающим холодом, поеживались и ползли по своим ранним выходным делам.

Стас встал неподалеку от выхода и, зажав в руке листовку, шагнул идущему ему навстречу мужчине. Тот бросил на Стаса презрительный взгляд и отвернулся. Кто—то вообще, как показалось Стасу, его не замечал, или, по крайней мере, делал вид. Какой—то наполовину трезвый гражданин лет пятидесяти вылил на него ушат отборной матерщины, и уже было хотел накинуться с кулаками. Но появившийся из дверей торгового центра охранник грозно шикнул на него, после чего тот смиренно удалился.

«Да уж, приветливый народец, – расстроился Стас. – Если так дальше пойдет, к вечеру я не только без денег вернусь, а еще вдобавок с проломленной черепушкой».

Постепенно улица просыпалась. И даже первая пачка с буклетами стала чуть тоньше. Стас посмотрел на часы.

«Офигеть! Скоро двенадцать, а я и полпачки не раздал. Надо что—то делать. Был бы со мной Кеша… ну да ладно, сами что—нибудь сообразим», – подумал Стас, глядя по сторонам.

Вскоре он обратил внимание, что много людей, как по одиночке, так и семьями заходят в многочисленные кафе и ресторанчики, разбросанные вокруг.

«А не попробовать ли мне туда сунуться со своей рекламой?» – пришла ему в голову мысль, и он передислоцировался к входу одного из кафе.

Через некоторое время Стас обратил внимание, что люди, выходившие из ресторана, были намного дружелюбнее настроены и охотно брали у него листовки. И некоторые даже шли в торговый центр.