Юлия Волкодав - Фанаты. Счастья хватит на всех

– Добрый вечер, Мытищи!

Надо же, прошло всего пять минут, а как он преобразился! Подтянутый, элегантный, костюм с иголочки, белоснежная рубашка, бабочка. Улыбка такая приятная, искренняя. И голос… Голос сводил с ума, обволакивал, хотя артист даже не начал петь. А уж когда начал…

Пел он тот самый бред про «Мытищи, любимый город мой», но так искренне, словно родился и вырос именно тут. И народ, поначалу не слишком обрадовавшийся появлению Туманова вместо ожидаемого Киркорова, даже начал хлопать в такт, подпевать. Особенно старались женщины старше сорока. Дети размахивали шариками, сидя на родительских плечах. Молодёжь, менее вдохновившаяся песней про Мытищи, пользуясь случаем прикладывалась к банкам с пивом и коктейлями. Но Сашка всего этого не замечала. Она смотрела, слушала и в даже верила, что Мытищи и правда «город в зелени садов, славный город трудовой».

– А сейчас я хочу посвятить песню всем присутствующим тут женщинам. Потому что в Мытищах самые красивые девушки на свете!

Девушки в толпе одобрительно загудели, а Туманов уже дал отмашку музыкантам и пошёл в пляс! Танцевал он весьма условно – два шага влево, прихлоп, два шага вправо. То есть просто топтался у микрофона. Но как обаятельно он улыбался! Как искренно считал, что пляшет чуть ли не «цыганочку». И, глядя на него, тоже хотелось улыбаться, и Сашка поймала себя на том, что лыбится, как дурочка, и хлопает в такт. Магия какая-то!

Конечно, это ещё была не любовь. Так, интерес к артисту, вызванный его профессиональным обаянием. Туманов спел ещё две песни и ушёл со сцены. Сашка хотела вернуться к ограждению, но её подпёрла толпа сзади, выбираться было бы слишком сложно. К тому же объявили выход Киркорова, все захлопали, завизжали, и Сашка осталась. Любопытно же посмотреть! И чего все по нему так с ума сходят?

Потом, раз за разом вспоминая этот вечер, с которого всё и началось, Сашка никак не могла понять, зачем ей понадобился Киркоров? А то она его раньше по телевизору не видела! Видела, сто раз. И не нравился он ей ни капли. И зачем осталась? Как бы то ни было, поступок оказался судьбоносным. Если бы не Киркоров, если бы не оголтелый, жадный до развлечений мытищинский народ, желающий во что бы то ни стало разглядеть поп-короля во всех подробностях, если бы не слишком узкая для таких мероприятий площадь Ленина, всё могло сложиться совсем иначе. Спокойно ушла бы Сашка после концерта домой, поужинала бы холодными макаронами с куском докторской колбасы под аккомпанемент родительской ругани, а назавтра школа, уроки, к концу года задавать стали много. И забыла бы про Туманова. И, кто знает, может, жила бы счастливо? Но всё сложилось совсем иначе.

Сашка поняла, что её пророчество насчёт Ходынки сбывается, где-то на втором киркоровском куплете. Народ напирал, все хотели оказаться в первом ряду, возле ограждений. Впрочем, ограждений уже не было, их просто смели, и теперь счастливчики, стоявшие к ним ближе всего, оказались вжатыми в основание сцены. А люди продолжали толкаться, не замечая этого. Сашка чувствовала, что движется в направлении сцены помимо своей воли. Она пыталась сопротивляться, но куда с её весом, если сзади давит несколько здоровых мужиков? Её просто несло вперёд, к изгаляющемуся поп-королю.

Организаторы опомнились, когда Киркоров допел. Ведущая выскочила с микрофоном на сцену, прервав аплодисменты и поклоны.

– Уважаемые граждане! Пожалуйста, сделайте шаг назад! Шаг назад, пожалуйста!

Какое там! Назад никто не хотел, все хотели вперёд. Тем более, что заиграло вступление следующей песни, мега-хита про «Шика дам». Киркоров пел, ведущая жестами пыталась отодвинуть толпу, милиционеры, которых явно не хватало, затерялись в людском потоке. Сашка только успевала переставлять ноги, больше всего боясь оступиться. Вот теперь стал понятен смысл выражения «идти по головам». Только споткнись, затопчут насмерть. Где-то слева уже верещала женщина. То ли её придавили, то ли ребёнка. Какого чёрта они не уберут со сцены поп-короля? Понятно же, что иначе толпу не остановить!

И вдруг, перекрывая грохот музыки, вокал Киркорова и людской гул, раздался знакомый голос. Спокойный, ровный, уверенный.

– Друзья, если вы немедленно не остановитесь, мы прекратим концерт. Шаг назад, пожалуйста. Вы давите первые ряды. Здесь маленькие дети. Шаг назад, или мы заканчиваем концерт.

Сашка подняла голову. Туманов стоял на сцене с поднятой рукой и вытянутыми вверх почему-то двумя пальцами. Как Владимир Креститель из учебника отечественной истории. Стоял над толпой, которая могла смести и его тоже, абсолютно уверенный в своей силе. Музыка затихла, Туманов удовлетворённо кивнул и повторил свою просьбу.

– Шаг назад!

И толпа повиновалась! Как строй солдат по команде генерала на параде! Сашка почувствовала, как давление на спину ослабло, теперь её толкали спереди, но уже не так сильно. Надо было пользоваться моментом – она резко шагнула наискосок, нарушая строй, пока ряды не сомкнулись. Ещё раз, ещё, к спасительной, уцелевшей боковой ограде.

В финале концерта обещали салют, но Сашка не осталась его смотреть. Ну к чёрту! Она ещё потолклась у ограды, посмотрела, как Туманов спускается со сцены, как с озабоченным лицом идёт к машине, как бросает кому-то через плечо – сворачивайте лавочку, они всё равно не угомонятся. И что-то ещё хотел сказать, но передумал, махнул рукой и сел в милицейский «Форд». Когда тонированное стекло поднялось, скрывая артиста от посторонних глаз, Сашка развернулась и пошла домой. За спиной ещё гудела толпа, гремела музыка. Уже возле дома она заметила вспышки салюта, но не задержалась ни на секунду, зашла в подъезд и захлопнула за собой тяжёлую железную дверь. Всё самое главное в её жизни сегодня состоялось, только Сашка об этом ещё не знала.

***

Всеволод Алексеевич уехал из Мытищ в тот же вечер, даже не остался ночевать в гостинице – зачем? До его дома на Арбате оттуда всего пара часов на машине, а спать лучше в своей кровати. И он даже не подозревал, что поселился в одной из квартир типовой многоэтажки Ярославки очень надолго.

А у Сашки появилось настоящее увлечение. Сначала маленькое, осторожное, с опасением – а вдруг снова не то? Вдруг герой ненастоящий? Не такой, как в книгах. Вдруг иллюзия рассыплется от сказанной в интервью глупости, фальшивой улыбки, низкого поступка? Но всё, что попадалось Сашке о Туманове – заметка в газете, интервью в глянцевом журнале, несколько фраз в пятничной передаче про шоу-бизнес, – всё только подстёгивало её интерес к артисту. Он рассуждал об искусстве и жёстко осуждал любую халтуру, был ярым противником фонограммы и проплаченных эфиров, он постоянно говорил какие-то правильные вещи о любви к родине, идеологии, политике. Далеко не всё Сашка понимала, зато, когда он говорил о Зарине, ловила каждое слово. Знакомство, пусть даже заочное, через передачу о семьях звёзд, с Зариной Тумановой окончательно сделало Сашку поклонницей артиста. С какой нежностью он смотрел на супругу! Как уважительно о ней говорил! Двадцать лет вместе! И она к нему – Всеволод Алексеевич! На «вы»! Через двадцать лет брака – на «вы»! Как разительно отличались их отношения от тех, что Сашка наблюдала ежедневно у себя дома.