Иван Косолапов - Часть Чего-то. Повесть вторая

Сеть магазинов обуви «УльтраStep» – довольно популярная в Беларуси сеть магазинов, основной продукцией которой является обувь, хотя также продаются и иные формы одежды, а также некоторые аксессуары. Небольшое количество филиалов имеется и в Таможенном Союзе, а также ТООС. Особенно внутри страны известна своими иногда странными и не совсем разумными предложениями, акциями и скидками. В особенности их условиями да рекламой, которые зачастую являются откровенными причинами для смеха множества людей, почему увидеть шаржи на рекламу и предложения магазинов в сети интернет не является чем-то редкостным, а, наоборот, крайне часто встречающимся явлением.

П.В.Н.Н. – Прибор Воздействия На Ноосферу. Рабочее название проекта по «внесению» сгенерированных в программе людских мыслей в общий поток ноосферы. Так проект представлялся государственным созсоветам, под таким названием и остался в высших кругах управления Института после того, как успешно прошёл испытания. По официальным данным данного прибора не существует, так как первые попытки его запуска не увенчались успехом, а перерасход энергии был невообразимо огромен. Однако – это по документам и данным, которыми апеллирует множество членов всеобщего созсовета, на котором и принималось решение дать данному проекту «зелёный свет», в данные же круги правления и была отправлена сфальсифицированная информация, вместе с сигналом самой установки, благодаря которой никаких проверок и исследований проблемы П. В. Н.Н. не осуществлялось. Точные его размеры и технические характеристики неизвестны, лишь некоторые данные, что были освещены в ранее упомянутых документах: (далее приведены лишь общие сведения из официальных записей; более точная и/или правдивая информация является секретной и скрыта) … высота основного механизма равняется примерно двумстам метрам, шпиль и системы питания не учитываются… основной питающий механизм находится в несущей платформе Второго уровня, на одном уровне с ним, на расстоянии в триста метров в обе стороны, расположены дополнительные питательные системы… имеются две панели-управления: одна ответственна за проектирование необходимых образов, мыслей и так далее; вторая – находится внутри конструкции П. В. Н.Н. и вместе с тем ответственна за полную регулировку системы… длина шпиля – более ста метров .

По своей природе люди подвержены чувствам. Зачастую под воздействием этого неотъемлемого механизма людской природы, человек способен на необдуманные и стихийные действия. Они пронизывают нашу жизнь сплошь и рядом и совершенно не часто являются причиной культовых, крупномасштабных событий – здесь всё зависит не столько от статуса самого человека, сколько от ситуации, в которой он находится. И вот коль ситуация имеет огромный «вес» в социальной среде, то действия, выполненные кем-то, кто был выбран народом, могут иметь лишь два пути финала: фатальный для общества, либо ещё один шанс…

– Звони всем! Скажи, чтобы спускались вниз и ждали под участками, я обо всём договорюсь! – кричал Казимир Мише, вместе с тем набирая что-то по телефону.

– Казимир! Они ведь ничего не поймут!… Они не согласятся! – пытался облагоразумить его Михаил, также заходя в соседнюю комнату за Коликовым, который уже приложил гаджет к уху и словно не хотел слышать напарника.

Алина тоже их не слышала, причем обоих, но по совершенно иной причине. И пусть репортаж уже закончился, всё равно оставалось впечатление некоего недопонимания, неверия в то, что видится глазам. А перед очами всё также стояла картина кричащего, нечто верещащего человека, что пытается дозваться до толпы, окружившей его. После ещё некая девочка со слезами и мужчина, быстро схвативший ребёнка… Человек с огнетушителем… Сильный толчок сапогом бегающего по кругу, объятого пламенем человека, словно это была неживая, опасная для всего вокруг механическая или инородная субстанция… Долгое тушение конвульсирующего тела, чья изуродованная телеса до самого конца репортажа, использующего кадры любительской съёмки, была скрыта под пластами белёсой суспензии…

«Та девочка… Может, это его дочь… Она видела смерть отца… Она плакала… Или просто кричала?… Или кричала и плакала?» – мысли ленивой анфиладой прокатывались в голове девушки. Но отчего-то ей казалось, что сей медленнотекущий каскад столь неподъёмен, столь объёмен, что всю данную информацию она не сумеет переварить и за годы… Может, потому она отказывалась верить в это, глупо и как-то совершенно по-детски твердя себе, своему волевому характеру, который был под угрозой излома, своей вере в людей, что тоже словно доживала последние секунды: «Нет… Нет… Нет… Нет…». Но это не помогало.

Она понимала сей факт, но никак не могла признаться, что больше ничего не может сделать. В то время, как Миша уже понял бесполезность отговорок Казимира и начал звонить знакомым, тогда как Коликов о чём-то договаривался в соседней комнате, Алина пыталась устоять на своих прошлых идеалах, сохранить ясность мысли и остаться тем человеком, который не сдастся пред препятствием в несении более светлого будущего… Но понимание бесполезности подобного деяния всё больше и больше пронизывало её.

Зато никак не «трогал» её клич Михаила, который пытался попросить Алину, чтобы и она звонила всем знакомым деятелям редирума – требовалось собрать как можно больше людей.

Но девушка осознавала, готова ли она и дальше стоять за свои идеалы и какими методами она может позволить себе сотворение их в физическом, а не только её, иллюзорном, мире.

Поняв безуспешность своих возгласов и некоторое замешательство напарницы Миша, снизив голос, начал подходить к девушке, собираясь вывести ту из ступора и, может быть даже, как-либо утешить. Но она сумела пересилить себя быстрее: «Казимир ведь… Но иначе никак… Нельзя… Нельзя такого ещё допустить… Да нельзя же так!» – в следующее мгновение она, приобретя вновь некоторую ясность во взгляде, сразу поняла, что, дабы окончательно заставить не только мозг, но и тело работать, следует сделать нечто резкое, неожиданное даже для себя.

Быстрый, нежданный удар по рядом стоявшему журнальному столу и тут же последовавший за ним краткий, но громкий крик, в котором смешались и боль, и ненависть, и решимость, и принуждение, повергли Мишу в шок.

Взявшись за мигом заболевшую руку, Алина, стиснув зубы и встав с дивана, быстрым шагом пошла к окну, уже пред ним доставая телефон и, рассматривая повреждённую кисть, на нижней части которой рдела немалая гематома, со сдерживаемым чувством боли да злобы, сохраняя достоинство, не поворачиваясь к с интересом на неё смотрящему Мише, прошептала, зная, что тот услышит: