Сергей и Дина Волсини - Шторм на Крите

– Дипломатические? Или финансовые?

– Все!

– Покажите мне.

– Что?

– Ваш эскиз.

Антон Ильич смутился.

– Того эскиза у меня нет, кажется, я его там и оставил. Есть только…

Он полез в карман брюк и достал скомканный листок бумаги.

Юля развернула его и увидела нацарапанные карандашом буквы «Ю от А». Рядом другой рисунок – сердечко. С обратной стороны еще один – английское «love». Было видно, что Антон Ильич пробовал разные варианты, которые уместились бы на маленькой поверхности торта. Она бережно сложила листок и положила в сумочку. Потом посмотрела на Антона Ильича и, подумав немного, сказала:

– В кафе мы, наверно, уже не пойдем сегодня. Давайте лучше поужинаем?

– Конечно, – оживился Антон Ильич. – Где вы хотите поужинать?

– Я не знаю. Мне все равно.

– Хотите, пойдем в таверну? Вам же там понравилось?

– Понравилось. Но там же надо бронировать заранее.

– Ерунда. Я договорюсь.

– Опять примените свои финансово-дипломатические способности?

Решили встретиться в девять.

– Торт я беру с собой, – сказала Юля.

Перед тем, как уйти, она вдруг потянулась к Антону Ильичу, быстро обняла его за шею и чмокнула в щеку.

– Простите меня. Наверно, я погорячилась.

Взяла торт и упорхнула.

Администратор таверны встретил их как родных. Это был маленький коротышка необычайно низкого роста. Свой недостаток он компенсировал тем, что шустро двигался и громко разговаривал – как казалось ему самому, на всех языках. Провожая гостей к столу, он сыпал комплиментами, если перед ним была дама, и расхваливал меню, в особенности напитки, если пришли одни мужчины. Дамам он подвигал стул, мужчинам зачем-то жал руки, желая приятного аппетита, и в течение вечера, когда все уже прибыли к ужину и больше встречать было некого, прохаживался по ресторану с хозяйским видом, прикрикивал на официантов и улыбался гостям.

За столиками сидели в основном пары, кое-кто с детьми, но больше по двое. Горели свечи, сквозь распахнутую крышу лился мягкий ночной воздух, высоко над головой в темноте сиял полумесяц. Антон Ильич и Юля тоже чувствовали себя парой, хоть и были знакомы всего ничего. Во всяком случае, именно так их здесь воспринимали окружающие: когда заказывали, официант предложил Юле какой-то соус, но она отказалась.

– Ваш муж берет этот соус, берите и вы. Будете целоваться, и никаких проблем, будете оба пахнуть соусом!

Даже администратор-коротышка был не один. Официантка, дородная светлокожая гречанка, которой он и до груди не доставал, очевидно, была его подружкой. Он не выпускал ее из виду и время от времени незаметно шлепал по бедрам, когда она проходила мимо с грудой грязной посуды в руках. Юля и Антон Ильич сразу обратили внимание на эту парочку и весь вечер подшучивали, наблюдая, как крепкая гречанка, перекосившись от тяжести, без устали таскала подносы, а ее друг-коротышка насвистывал песенки и любезничал с гостями.

Кормили вкусно. Антон Ильич сразу предложил заказать пиццу, которую пекли здесь же, в печи, на глазах у посетителей, и резали на четвертинки, так чтобы можно было взять несколько разных кусков. Все это так понравилось Юле, что они решили не отвлекаться на другие блюда и попробовать все виды пиццы, какие готовил сегодня повар, и не раз.

Как только официант приносил очередную порцию в плоской круглой тарелке и ставил ее на середину стола, они заказывали ему следующую, чтобы не ждать – народу в ресторане было предостаточно. Они лакомились, беря кусочки прямо руками, из одной тарелки, и растягивая длинные дорожки горячего сыра.

– Я никогда столько не ела, – сказала Юля, – но сегодня почему-то все хочется попробовать.

О большем Антон Ильич и не мечтал. Он был счастлив, что угадал с едой и с рестораном, а больше всего был рад тому, что Юля снова переменилась. Она пришла на ужин тихая, немногословная. Недавние переживания совсем уже исчезли с ее лица, черты ее смягчились, и она казалась умиротворенной и посвежевшей, как небо после бури.

Сегодня на ней было длинное, до самого пола, платье сине-зеленого цвета, и Антон Ильич не мог не отметить, как хорошо оно подходило ее изумрудным глазам. Поверх она накинула короткий пиджачок, в руках держала маленькую бархатную сумочку – не крупнее, чем кошелек Антона Ильича – на которой красовалась, повязанная изящным узелком, шелковая лента. Когда Антон Ильич увидел, как она шла к нему своей неспешной царственной походкой, как тонкий шелк ее платья струился по бедрам и по ногам, как волосы развевались в такт ее движениям, он оторопел. У него дух захватывало от этой яркой, неслыханной красоты. Сколько достоинства было в ее лице, в ее походке! Казалось, она идет не по старой расколотой плитке, а по красной ковровой дорожке, и не в простецкую таверну, а на торжественный прием. В эти мгновения она снова показалась ему девушкой из самолета – изысканной, утонченной, далекой от всего, что ее окружало, и счастье оттого, что эта девушка идет ужинать с ним, Антоном Ильичом, нахлынуло на него и застучало в голове. Он преклонился и поцеловал ей руку. Прохожие оглядывались им вслед, когда они шли к таверне.

За ужином она внимательно присматривалась к Антону Ильичу, как будто видела в нем что-то новое, ей неизвестное. И если до сих пор она лишь позволяла ухаживать за собой, то сейчас сама вдруг стала проявлять заботу – отмечала, что ему нравится, и подкладывала самые вкусные кусочки. У Антона Ильича радостно гудело сердце. Снежная королева таяла на глазах, и вместо нее появлялась другая женщина, нежная, доверчивая, настоящая, и к тому же сказочно красивая. Лица ее касались отблески свечи, в полутьме глаза ее светились, но не смешливыми задорными искорками, как вчера, а ровным и мягким светом. Она не хохотала, но улыбалась ему спокойной ласковой улыбкой. Ему показалось, что даже голос ее стал спокойнее и мягче.

Говорила она мало и все больше спрашивала. Сегодня ей было интересно все – как он живет, где работает, почему решил приехать сюда, на Крит. Антон Ильич не ленился отвечать обстоятельно, подробно, и рассказывал обо всем, что ее интересовало.

– Это получилось случайно.

– Как это, случайно? Вы не планировали брать отпуск?

– Нет. Пришел в понедельник на работу и понял, что в ближайшие две недели делать будет нечего. Все встречи как нарочно перенеслись. Шеф в отпуске. А впереди еще ноябрьские праздники. Я и решил воспользоваться моментом. Тем более что летом отдохнуть почти не получилось.

– А почему Крит? Кто вам посоветовал ехать на Крит?

– Никто. Пошел в агентство и попросил путевку куда-нибудь не слишком далеко и как можно скорее. Мне предложили Крит. Сказали, что если повезет, то я еще застану хорошую погоду.