Александр Мирошник - Холмс и инопланетянин. Рассказы

Мальчику и в голову не пришло плакать или просить помощи у взрослых. Конечно, он тогда ещё не читал детективов и не видел кино, но дедуктивный метод работал сам по себе. Нужно идти домой. Дом там, откуда приехал трамвай. Трамвай у выхода из парка… вперёд!

Люди идут к озеру, следовательно, идти нужно в другую сторону. Вышел из парка. Площадь, автобусы, а трамвая нет. Значит не та дорога. Вернулся с людьми к озеру. Снова пошёл против потока. А вот с этого места виден выход из парка, где нет трамвая, но люди ещё идут и с другой стороны. Вперёд, именно туда. Шёл долго, наконец, другой выход из парка. В отдалении звонок трамвая. Туда. Вот и остановка.

Трамваи тогда были почти наполовину сделаны из дерева – оконные рамы, двери. Там обязательно был кондуктор, который поворачивал пшикающий воздухом кран – открывал, закрывал двери и ещё продавал билеты. Ступеньки высокие, на них конечно можно забраться, но как получить билет. С родителями мальчик жил в маленьком горняцком городе. Ему ещё не приходилось что-то покупать самому, но он понимал, что для этого нужно. Люди давали кондуктору монетки и получали билеты. У него нет монет, следовательно, билет недоступен. Мальчик не знал, что для детей проезд бесплатный. Он думал, что если у него не будет билета, то кондуктор отдаст его милиционеру. А вот это было ужасно стыдно и совершенно невозможно, … трамвай закрыл двери, звякнул и уехал.

Мальчик пошёл по тротуару в сторону, куда уехал трамвай. В ту пору в районе парка была частная одноэтажная застройка. Высоких заборов не было. Обычно штакетник отделял палисадник перед домом от тротуара. Стоял солнечный летний день. Мирно журчала вода в арыках. Только мальчику было холодно. Все его существо замёрзло внутри, Но снаружи он был спокоен. Шёл деловито. Только бы никто не догадался, что он потерялся! Только бы не узнал! Почему-то, он очень боялся этого.

Одну за другой переходил узкие улицы. Транспорта не было. Но вот пошли многоэтажные дома. Первая широкая улица, по которой едут машины. Остановился, стал наблюдать. Когда другие люди начали переходить дорогу, пошёл и он. Так научился переходить дороги.

Другая беда, хотелось пить. Как хорошо, что на планете того времени были водоразборные колонки. В центре города водопровод уже подводили к домам. Колонками не пользовались, но их ещё и не убрали. Чтобы из носика колонки пошла вода, нужно было нажать на тугой рычаг вверху. Колонка в рост мальчика. Нажать на рычаг получалось, только если схватиться за него двумя руками и повиснуть. Вода шла, но как же её пить? Удавалось поймать ртом только несколько последних капель. Проходивший мужчина подошёл, нажал на рычаг и сказал: «Пей пацан». Напился, подставляя ладошки под тугую струю. Облил коленки и сандалии. Хотел сказать «Спасибо, дядя», но мужчина уже ушёл.

Дошел до площади. Трамвайные пути шли прямо через неё. Пришлось обходить далеко, мимо большого дома с колонами. Это было здание Центрального комитета компартии Казахстана. Мальчик этого не знал и только с опаской посмотрел на милиционеров у входа. Много чего не знал мальчик. Не знал названий улиц, а их он пересек 54. Не знал, сколько прошло времени. Только солнце стало не таким жарким и тени длинными. Час проходил за часом, а мальчик все шёл с застывшим на лице спокойным и деловым выражением.

Конечно, к тому времени дедушка и бабушка уже написали заявление в милицию. Все постовые в городе получили описание потерявшегося ребенка. Бабушка была дома – она плакала, а дедушка каждые полчаса ходил в милицию. Там ему говорили: «Ищем. Пока результатов нет». Родителям решили до ночи не звонить.

Мальчик подошёл к длинной парковой зоне, которая тянулась вдоль территории машиностроительного завода. Это место он уже узнал, так как гулял тут с дедушкой раньше. Холодный ком в душе начал таять. Он продолжал идти вдоль трамвайного пути, но уже улыбался. К тому времени он прошагал пятнадцать километров маленькими шагами, много тысяч шагов. И вот, наконец, поворот на свою улицу. До свидания, трамвай. Вперёд, вперёд к дому.

Странно, калитка распахнута, дверь тоже. Мальчик на веранде вымыл руки, пошёл на кухню и сел к столу. Дедушка в спальне утешал бабушку и снова собирался идти в милицию. Услышали шум и выбежали. За столом сидел внук и показывал ладошки:

– Бабушка, я хочу кушать. Руки чистые.

– Холмс! Ну почему вы решаете проблемы, а у меня это не выходит?

– Дорогой друг, вы сами ответили на этот вопрос. Проблемы я решаю сам, а вы рассчитываете на мою помощь.

Любимое время у человека не лето, не зима, а отпуск. Мы с женой планируем его заранее, как правило, за несколько тысяч километров от дома. В тот раз решили побывать в городе Лион во Франции. Собственно, там мы уже были раньше, супруга неоднократно, а я один раз, несколько лет назад. Однако это был особый случай.

Дело в том, что мне нравится читать собрания сочинений французских прозаиков XIX века. Библиотека досталась в наследство от родителей. В шестидесятые годы они подписывались на приложения к журналу «Огонёк» и получали книги по подписке. Собрания сочинений я читал от первой страницы первого тома до последней страницы последнего тома, включая биографию автора, его письма, комментарии к тексту и другие приложения. Именно так получаешь максимальное удовольствие. Пока читаешь, хорошо узнаёшь автора, он становится другом, общение с которым приятно скрашивает досуг.

Тот год для меня был годом Проспера Мериме. В одном из томов, при описании посещения автором города Лион содержались сведения о необычной картине кисти Рубенса. Когда мы с женой раньше были в Лионе, то по музеям не ходили. Денег было мало, нервов требовалось много и, по сути, поездка была не развлекательной. Поэтому сейчас хотелось восполнить упущенное. В общем, решили посмотреть эту картину. По опыту знаю, что когда есть определенная цель, то путешествие становится вдвойне интересней.

Итак, скоростной поезд ТЖВ доставил нас из Парижа в Лион на знакомый вокзал Перраж. Остановились рядом в гостинице «Кампаниль» и на другой день пошли искать музей. Он оказался расположенным на площади, восточную сторону которой занимал фасад мэрии города, а сам музей разместился в старом здании бывшего монастыря на южной стороне. Картину Рубенса мы сразу увидели на втором этаже в большом зале. Это было огромное полотно, закругленное сверху, размером примерно 3 на 5 метров, которое занимало весь простенок. С двух сторон находились проходы в следующий зал. Картина оказалась точно такой, как её описал Мериме 170 лет назад. Захотелось узнать её историю, но на стойке информации у входа сказали, что сведений об этой картине у них нет. Не было репродукций или другой информации и среди литературы в коммерческом отделе.