Борис Благовещенский - Судьба в желтом платье. Проза. Фантастика. Трагедийная драма

Джонни повернулся к дяде Артуру:

– Дорогу на завод помните?

Дядя Артур смотрел на него глупо и удивленно, как на привидение. Он никак не мог понять, что хочет от него этот соседский мальчишка. Внезапная догадка осенила его, и остроумное лицо озарила давно сошедшая с него улыбка. Он воскликнул:

– Ай, да Джонни, ай, да молодец!

Вокруг них уже выросла толпа человек в двадцать пять. Они с интересом и с надеждой смотрели на безусого подростка с горящим взглядом и небритого мужчину с тяжелыми рабочими руками.

Дядя Артур повернулся к ним и сказал: «Женщины – по домам, мужчины – за мной!». Толпа, превратившись в стройную колонну, двинулась по улице, скандируя, как заклинание: «Ра-бо-та! Ра-бо-та! Ра-бо-та!». По мере их движения, колонна все росла, пока не превратилась в людскую реку, которая, разделившись на ручейки, потекла к проходным фабрик и заводов.

Через несколько дней жизнь вошла в нормальное русло. А еще через две недели по всей Планете кипела ритмичная трудовая жизнь.

Так было спасено человечество.

Историю, которую я хочу здесь рассказать, я услышал случайно от своего спутника в электричке почти год назад. Все это время я не знал, что с ней делать, верить в нее или нет, рассказывать ее знакомым или лучше молчать.

Это было летом 1988 года. Я проводил свой отпуск в небезызвестном Комарово, на Карельском перешейке под Ленинградом. Помню, был дождливый день в первой декаде июня. Он запомнился мне с утра до вечера, потому что весь день меня сопровождали какие-то приключения. В жизни иногда бывают такие дни, когда тебя на каждом шагу поджидают разные неожиданности. Первая из них случилась, когда я ехал в экскурсионном автобусе по дороге из Ленинграда в Павловск. Сидя на последнем кресле и слушая рассказ экскурсовода, я на какое-то время отключился и вздремнул. Очнувшись, я сразу обнаружил, что куда-то исчез мой фотоаппарат, который, как обычно, висел у меня на груди. Я обшарил все вокруг себя, но его нигде не было. Я уже засомневался в своей внимательности и готов был подумать, что оставил его где-то до посадки в автобус, как вдруг увидел, что он висит у окна на крючке рядом со мною. Я обрадовался и, зная, что у меня и мысли не было туда его повесить, решил, что он упал, когда я дремал, и его поместил туда мой сосед, также время от времени клевавший носом рядом со мною.

Об этом случае не стоило бы упоминать, если бы спустя несколько дней, проявив пленку, я не обнаружил на ней два кадра, заснятые в совсем незнакомом мне месте Ленинграда, в котором я ни разу не был. Оба кадра занимали на пленке место, соответствующее времени исчезновения фотоаппарата. Все остальные кадры располагались в знакомой мне последовательности.

Второе приключение того дня ожидало меня при возвращении в Комарово.

Едва я вошел в электричку на Финляндском вокзале, как она тут же поехала. Я сел у окна, достал из кармана плаща газету «Вечерний Ленинград» и стал читать. Знакомые названия станций: Удельная, Озерки, Парголово, Шувалово мелькали за окном. Отложив газету, я вглядывался через окно в уже знакомый, но редкий для меня по красоте пейзаж. В электричке было немного пассажиров, места возле меня были свободные, и я, засмотревшись в окно, не заметил, как напротив меня оказался подросток лет двенадцати-тринадцати, светловолосый, с голубыми глазами и стрижкой «шведский мальчик». Он сидел и увлеченно читал какую-то книгу. Уловив момент, я прочитал название: «Красная звезда». Неужели это та самая книга, о которой я вчера услышал на экскурсии от нашего гида, библиотекаря дома отдыха? Я решил спросить у мальчика, кто автор книги. Он посмотрел на переплет и сказал: «Богданов». Мне показалось что-то необычное в таком совпадении. Я не выдержал и спросил мальчишку:

– А ты знаешь, что мы сейчас будем проезжать то самое место, где когда-то была написана эта книга?

Мальчик отрицательно покачал головой, и я рассказал ему, что в нынешнем поселке Репино, почти у самой железной дороги, стоял когда-то домик одного финна. В этом доме, известном как дача Ваза, на первом этаже, скрываясь от царской охранки, в 1906 – 1907 годах проживал Владимир Ильич Ленин, а на втором – его соратник по партии, Александр Александрович Богданов, написавший тот самый фантастический роман «Красная звезда», который он держал в своих руках. Моего спутника, очевидно, не очень заинтересовало то, что я ему рассказал, потому что он задал, как мне показалось, совсем отвлеченный вопрос: «А вы кто – писатель или историк?» Я ответил ему, что по профессии – я инженер. По лицу мальчика пробежала тень радости, как будто он нашел то, что давно искал, и он, достав из кармана своей черной нейлоновой куртки спортивного покроя какой-то клочок бумаги, развернул его, потом сложил вдвое и, протянув мне, спросил:

– Как понять эту формулу?

На протянутом клочке бумаги я увидел фразу, написанную от руки неровными печатными буквами: «УСЛОВИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ПСИ-ГРАВИТАЦИИ». Ниже было уравнение, выраженное целой частью и сложной дробью, в котором мне была известна лишь целая часть, выражающая энергию движущегося тела. Дробная часть формулы напоминала мне уравнение квантовой механики, содержащее постоянную Планка. В том, что в нем была постоянная Планка, сомнения не было, так как значение этой величины приводилось ниже.

Я сказал своему спутнику, что не могу объяснить все уравнение, но оно, судя по всему, имеет отношение к энергии движущегося тела, и кратко объяснил ему все, что мне было известно из теории относительности Эйнштейна. Из моего рассказа его больше всего заинтересовало то, что продольные размеры быстро движущегося тела, согласно этой теории, уменьшаются по определенной зависимости. Я спросил его: «А откуда у тебя эта формула?». Он, улыбнувшись, сказал: «Это мне инопланетяне оставили». И тут пришла очередь улыбнуться мне, и я попросил: «Ну, расскажи, если не секрет». «Теперь уже не секрет», – сказал мой юный собеседник и начал свой рассказ.

Витя Хомутов (назовем так моего попутчика) второй час бился над задачей по математике, но полученный результат никак не сходился с ответом в учебнике. Он хотел уже встать из-за своего письменного стола и позвонить кому-нибудь из друзей, чтобы узнать решение изрядно надоевшей ему задачи, как вдруг услышал позади себя тихий писклявый голос: «Хочешь, я тебе помогу?» Витя, удивленный, обернулся и прислушался. Кроме него и попугая Гоши в комнате никого не было. Но маленький волнистый попугайчик не умел говорить. Витя все собирался обучить его хотя бы нескольким словам, но до сих пор ему это не удалось сделать. «Показалось, наверное», – подумал он. «Нет, не показалось», – услышал он тот же голос.