Владимир Невский - Жизнь прекрасна!

– Тогда до свидания, – она отошла и села на лавочку, низко опустив голову.

Роману не хотелось уходить, но присесть рядом и заговорить тоже не решался. Поэтому он прислонился к мокрому стволу берёзы. Молчание длилось долго, и первой не выдержала Наташа:

– Что тебе от меня надо? Разве ты не понял, что всё бесполезно?

– Я хочу помочь тебе.

– Помочь? – удивилась она. – Но мне не нужна помощь.

Рома подошёл, сел рядом и закурил

– А, по-моему, нужна. С тобой что-то происходит. Тебя терзают воспоминания. Нельзя же боль держать в себе. Если у тебя есть друг – то поделись, и тебе станет легче.

– У меня есть подруга, – вдруг тихо сказала она, – только она далеко.

Наконец-то тон её голоса изменился, теперь в нём не слышалось ни льда, ни презрения.

– Можешь поделиться со мной, – осторожно предложил Рома, – это останется между нами.

Она впервые с интересом посмотрела на него.

– Все вы одинаковы, – прошептала она, встала и медленно пошла по дорожке.

Рома догнал её и пошёл рядом. Они молчали. Наташу, видимо, опять мучила память, а Рома думал, как продолжить разговор, не обижая её. Они проходили мимо кафетерия, когда Рома осмелился и предложил:

– Может, зайдём, погреемся?

Она, ничего не отвечая, первой вошла и выбрала самый отдалённый столик, куда едва проникал свет и лёгкая музыка.

– Что будешь пить?

– Кофе с молоком.

Подошёл официант, и Рома сделал заказ:

– Кофе с молоком и кофе чёрный.

– Вам только и надо, что затащить девушку в постель. Потом бросить и похвастаться перед друзьями. Это вы называете любовью, – продолжила разговор Наташа, словно не было этого долгого молчания.

– Не все же, – оправдался он.

Принесли кофе.

– А ты не такой? – она посмотрела на него.

Рома видел её доверчивые глаза и не смог обмануть их.

– Был. – Ответил он и отвёл глаза.

– Был? Когда же это было?

– До встречи с тобой.

Она ничего не ответила, пила кофе.

– Он тоже красиво говорил, – после молчания прошептала она и надолго замолчала. Рома понял, что с ней происходит, и не знал, что и говорить. Да и вряд ли она теперь станет его другом и доверит свои тайны, свою боль. Она словно прочитала его мысли.

– После этого было бы глупо предлагать мне дружбу.

– Я просто хотел помочь. Я слышал, ты собираешься в монастырь, а я хотел вернуть тебе радость жизни.

– Ты думаешь, это возможно?

– Я надеюсь на это. Не стоит ломать жизнь из-за одного подонка.

– А ты не думал о тех, кого ты обманул? Им, наверное, тоже нелегко. Почему ты им не хочешь помочь? – в её глазах блеснул прежний злой огонёк.

Рома пожалел, что сознался. Он дружил со многими, и многие делили с ним постель. Но расставались они тихо и мирно, хотя, если быть честным, иногда он хвалился перед друзьями своими похождениями. Но он не решился сказать ей об этом. Ещё подумает, что ищет себе оправдание. Она допила кофе.

– Спасибо за угощение, – и направилась к двери.

Рома боялся, что она сейчас уйдёт. Он нашёл официанта, рассчитался, не стал ждать сдачи и выскочил на улицу. Наташи не было. Он лихорадочно достал сигареты и закурил. Его бил озноб, хотя он не чувствовал холода. «Называется, помог, – ругал он себя, – теперь она точно возненавидит всех. И чёрт меня дёрнул за язык. Не такой уж я и грешник. Отбил у человека веру в чистую любовь. А если бы я солгал? Да разве можно на обмане что-то построить, чего-то добиться?»

Он уже собирался направиться домой, как за спиной услышал её голос:

– Ты не проводишь меня?

– Конечно! – он обрадовался.

Но всю дорогу они молчали. Рома пытался заговорить, но столкнулся с прежней Наташей, молчаливой и замкнутой. Они подошли к общаге, и она протянула руку.

– До свидания. И спасибо за торт. Он был вкусным, а цветы просто великолепные.

– Мы ещё встретимся? – с надеждой спросил Роман, пожимая её ладошку.

– Если только случайно, – она впервые улыбнулась. И была очаровательна. Лицо её стало милым и добродушным, на щеках заиграли ямочки. Улыбка была такой мимолётной, но Рома успел очароваться ею. Ничего больше не сказав, Наташа зашла в общагу. Роман подавил в себе дикое желание догнать её, обнять за плечи и поцеловать.

Всю дорогу домой он мечтал об этом, хотя понимал, что это из области фантастики. Он потонул в своих мечтах и не слышал сигнала машины, скрежет тормозов. Только почувствовал удар и невыносимую боль и потерял сознание. Очнулся он в больнице. Над ним склонилась мать.

– Боже, как ты испугал меня. Молчи, молчи, тебе нельзя разговаривать. Всё будет хорошо. – Она украдкой смахнула слёзы. – Теперь всё будет хорошо.

– Да, – тихо ответил Рома.

– Ты поспи. Отдохни.

– Иди домой. Не волнуйся. – Рома чувствовал слабость и уснул.

Утром следующего дня он чувствовал себя немного лучше. Он отделался переломом руки и сотрясением мозга. После нескольких дней, проведённых в постели, он уже бродил по коридору, а в мыслях постоянно возвращался к Наташе, жалея, что потерял так много времени. «А может, это и к лучшему. Вряд ли я помогу Наташе. А я за это время, может, смогу забыть её. Разлука и время убивают любовь, хотя настоящую любовь убить никто не в состоянии. Мне не стоит думать о ней. Надо чем-то заняться. Пойду, поиграю в карты. Ну а тебе, Наташа, я говорю «прости», если разочаровал тебя и «прощай», – при этом он закусил губу, не чувствуя физической боли.

В последнее время Снегирев не появлялся, и Наташа поняла, что он решил отказаться от своей затеи, и поймала себя на мысли, что ей жалко этого.

– А где ваш друг? – спросила она у парней, которые пили чай и разговаривали. Все они удивлённо переглянулись.

– Он отказался от нашей дружбы, – ответил Сергей.

В последнее время он сожалел, что сказал тогда такие слова. Снегирев не появлялся и даже скрывался.

– Почему?

– В нём проснулось благородство. Надеюсь. – Ответил Ваня. Он не собирался вдаваться в подробности их ссоры.

Но этот ответ поняла только Наташа. Она просто улыбнулась и вновь принялась за вязание.

В больницу к Роману приходила только мать. Они жили вдвоём, а друзьям он просил не говорить.

– Ты стал каким-то грустным.

– Я влюбился, мама. – Честно признался он. И добавил с грустью: – Но мы такие разные.

– И ты бросился под машину? – испуганно спросила мать.

– Нет, что ты! – успокоил её Рома.

– Кто она?

– Наташа. – Сказал он так, словно речь шла о популярной певице или картине известного художника.

Мать ушла, успокоенная его состоянием здоровья и чуть встревоженная состоянием души. Дети для родителей всегда остаются детьми, сколько бы лет им не было. В палату заглянула медсестра.

– Снегирёв, спустись на первый этаж. К тебе пришли.

«Может, мать вернулась. Забыла что-нибудь», – думал он, спускаясь по лестнице.